Здоровы, ответил он, пройдя к огню, который мы разожгли в большом центральном очаге. Все четыре замужем и рожают детишек, как плодовитые свиноматки. Добрый Господь на небе! Шотландец протянул руки к пламени. Ну и холодный денек выдался!
Это верно.
Король Константин шлет тебе привет, ровным голосом промолвил он, потом воскликнул с воодушевлением: Это эль у вас тут?
Когда ты пробовал его в прошлый раз, то сказал, что он на вкус как лошадиная моча.
Может, и сейчас так покажется, но что делать страдающему от жажды? Домналл обратил внимание на сидящую рядом со мной Бенедетту и поклонился ей. Госпожа, мои соболезнования.
Соболезнования? переспросила она.
С тем, что тебе приходится жить со мной, пояснил я и указал Домналлу на другую сторону стола, на скамьи, способные вместить всех моих людей.
Домналл обвел зал взглядом. Высокая крыша держалась на мощных балках и стропилах, понизу мы обложили стены камнем, а устланный тростниковой подстилкой пол сбили из широких сосновых досок. На обустройство крепости я потратил целое состояние, и этого нельзя было не заметить.
Славное местечко, лорд Утред, похвалил Домналл. Жалко будет его лишиться.
Я уж постараюсь, чтобы этого не произошло.
Шотландец хмыкнул, потом перекинул могучие ножищи через скамью. Он был настоящим великаном, одним из тех, с кем я предпочел бы не встречаться в бою. Мне он нравился. Его спутники, за исключением бледного попа, выглядели тоже внушительно их явно отобрали с целью устрашить нас своей наружностью. А их предводитель, усевшийся справа от Домналла, был еще одним великаном. По виду ему было лет сорок, смуглое, покрытое морщинами и шрамами лицо, и на фоне густого загара длинные волосы казались неестественно белыми. На меня верзила смотрел с неприкрытой враждебностью. Но самым странным в его обличье были два амулета поверх отполированной кольчуги. Одним был серебряный крест, а другим серебряный молот. Символ христианства и символ язычества.
Домналл придвинул к себе кувшин с элем, потом кивнул священнику на место слева от него.
Отец, ты не беспокойся, сказал он попу. Лорд Утред, может, и безбожник, но не такой плохой парень. Потом он обратился ко мне. Отец Колуим доверенное лицо короля Константина.
Что ж, добро пожаловать, отче, поприветствовал я.
Мир дому сему, произнес Колуим звучным голосом, выдававшим куда больше уверенности, нежели можно было ожидать, судя по робкой наружности попа.
Высокие стены, сильный гарнизон и добрые люди обеспечивают в нем мир, проговорил я.
И надежные союзники, добавил Домналл, снова потянувшись за кувшином.
И надежные союзники, эхом повторил я. За спиной у скоттов упало полено, разбрызгивая искры.
Домналл плеснул себе эля.
Лорд Утред, вот только в этот раз, продолжил он, союзников у тебя нет. Говорил он тихо и вновь в его тоне прорезались нотки сочувствия.
Разве? переспросил я. Больше слов у меня не нашлось.
Ну а кто тебе друг? Король Константин очень тебя уважает, но он не союзник для Нортумбрии.
Верно.
Домналл наклонился ближе, пристально посмотрел мне в глаза и проговорил так тихо, что люди в конце скамей напрягли слух:
Мерсия в прошлом твой лучший друг. Вот только она мертва.
Я кивнул. Пока Мерсией правила Этельфлэд, дочь Альфреда, она действительно была мне союзником. И любовницей.
Хивел из Диведа восхищается тобой, но Уэльс далеко отсюда, безжалостно продолжал Домналл. И с какой стати Хивелу идти тебе на помощь?
Не знаю причины, зачем ему это нужно, согласился я.
Да и с чего любому другому валлийскому королю пособлять тебе? Шотландец помедлил, ожидая ответа, но я хранил молчание. И Домналл продолжил: Что до норманнов Нортумбрии, то они тебя на дух не переносят. Речь шла про обитателей диких западных земель Нортумбрии, расположенных за горами. Ты слишком часто бил их.
Не достаточно часто, буркнул я.
Они плодятся, как мыши. Убей одного, ему на смену придет дюжина. И твой собственный король Гутфрит тебя недолюбливает. Он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь тебе.
Он меня ненавидит, подтвердил я. С того самого мига, как два дня назад я приставил ему меч к горлу. Домналл, который не слышал еще про побег Гутфрита из Эофервика, явно удивился. Я невозмутимо продолжил: Насколько понимаю, он направлялся к вам.
И ты его остановил? осторожно осведомился Домналл.
Я решил не раскрывать, что мне известно о встрече шотландских послов с Гутфритом, поэтому просто пожал плечами:
Его люди изнасиловали нескольких женщин в моих деревнях. Мне это не понравилось.
Ты убил его?
Я предоставил ему выбор: сразиться со мной или пойти домой. Он пошел домой.
Значит, Гутфрит тебе не союзник. Домналл заинтересовался историей, но понимал, что больше из меня ничего не выжмет. Так кто же твой союзник? Этельстан?
Я дал ему ответ, которого он не ожидал.
Овейн из Страт-Клоты враг твоего короля, напомнил я. А стало быть, как мне кажется, рад будет обрести союзника. Впрочем, он в нем не особенно нуждается. Сколько вы уже пытаетесь одолеть его?
Тут пришел черед Домналла меня удивить. Он повернулся к человеку, сидящему справа от него: тому самому мрачному воину с длинными белыми волосами с крестом и молотом на груди.
Это Дифнвал, представил шотландец по-прежнему вкрадчивым тоном. Брат Овейна.
Мне не удалось скрыть удивление, и на суровом лице Дифнвала появилось насмешливое выражение.
Дифнвал Я не без труда выговорил это имя. Оно было валлийским, потому как Страт-Клота входила в число валлийских королевств. Его основали бритты, оттесненные на север вторжением саксов. Большинство бриттов ушли, понятное дело, в Уэльс, но часть нашла прибежище на западном побережье Альбы, где их маленькую державу усиливали норманны, ищущие земель.
Овейн из Страт-Клоты заключил с нами мир. У нас теперь союз, пояснил Домналл. Так что у короля Константина нет врагов к северу от Беббанбурга. Овейн с нами, как и Гиблеахан с Островов. А вот кто твой союзник, лорд Утред?
Эгил Скаллагримрсон.
Жалкий ответ, и я понимал это. Эгил мой друг, норманн, великий воин, но у него было мало людей, едва на две корабельные команды. Я пожаловал ему земли к северу от Беббанбурга, что тянутся вдоль южного берега Туэда реки, образующей границу между Нортумбрией и Альбой короля Константина.
Сколько у Эгила воинов? Сотня? высказал предположение Домналл, почти соболезнуя мне. Ну, полторы. Все они отборные бойцы, но Эгил не тот союзник, что способен внушить страх целому народу.
Осмелюсь предположить, что по пути сюда ты старался держаться подальше от его берегов?
Это так, признал Домналл. Мы взяли сильно дальше. Не стоит ворошить осиное гнездо без нужды.
А с кем ты сравнишь меня? С навозным жуком?
Домналл улыбнулся.
Ты могучий воин без сильных союзников, сказал он. Или ты думаешь, что Этельстан твой друг? Шотландец помолчал, как бы взвешивая следующие свои слова, прежде чем произнести их. Друг, нарушающий клятвы.
А эта встреча, подумалось мне, ничем не отличается от переговоров Гутфрита с послами Константина. Узнав о них, я рассердился, однако вот я сам сижу и принимаю Домналла в своей крепости. Этельстан непременно услышит об этой беседе: в Беббанбурге есть его люди. Так или иначе, его шпионы при дворе Константина позаботятся сообщить весть. Выходит, он должен услышать то, что выгодно мне.
Король Этельстан не нарушал никаких клятв, заявил я твердо.
Неужели? вкрадчиво спросил Домналл.
Нет, отрезал я.
Домналл откинулся и сделал большой глоток эля. Потом он утер рот и бороду рукавом и кивнул маленькому священнику, сидевшему рядом:
Отец Колуим?
Немногим более месяца назад, начал поп своим на удивление звучным голосом, на праздник святой Кристины, девы и мученицы он сделал паузу, чтобы осенить себя крестом, в большом соборе Винтанкестера архиепископ Контварабургский произносил перед королем Этельстаном проповедь. И в проповеди этой архиепископ утверждал, весьма убедительно, что клятва, данная язычнику, не является обязательной для христианина. На самом деле он даже заявил, что христианское благочестие обязывает нарушать такие клятвы.
Я помедлил с удар сердца, потом сказал:
Король Этельстан не в ответе за блевотину, которую изрыгают попы.
Грубость моя не задела отца Колуима.
В тот же самый день, невозмутимо продолжил он, король наградил архиепископа, передав ему на хранение копье Карла Великого, полученное в дар от Гуго, правителя франков.
Я ощутил холодок внутри. В Винтанкестере были те, кто снабжал меня новостями, но никто не упомянул про ту проповедь. Впрочем, клятвы, которыми мы с Этельстаном обменялись, должны были оставаться в тайне.
Это то самое копье, заговорил поп снова, коим римский воин пронзил ребро Господа нашего. Колуим перекрестился. И на следующий день, день памяти святого апостола Иакова, еще одна пауза и еще одно крестное знамение, архиепископ произнес проповедь на книгу Второзакония, порицая языческие капища и побуждая короля исполнить священный долг христианина и искоренить их среди своей страны и народа.
Порицая, повторил я непривычное слово.
В награду же, тут Колуим посмотрел прямо мне в глаза, король пожаловал архиепископу на хранение меч Карла Великого, в эфес которого вделана частица истинного Креста.
Воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием пламени, дыханием ветра и плеском волн, разбивающихся о берег.
Странно это все, не правда ли? нарушил молчание Домналл. Взгляд он устремил наверх, к стропилам. Король Этельстан так и не женился?
Убежден, что он еще женится, сказал я, хотя вовсе не был уверен в этом.
И он заплетает волосы в косицы, продолжил Домналл, улыбнувшись мне, перевязанные золотыми лентами.
Так носят, бросил я пренебрежительно.
Странновато для короля, тебе не кажется?
Для короля-воина, возразил я. Мне доводилось видеть его в бою.
Домналл кивнул, как бы соглашаясь, что предпочтения Этельстана по части украшений не имеют особого значения. Шотландец отрезал себе сыра, но есть не стал.
Ты ведь был его учителем, да?
Опекуном.
Король-воин, осторожно начал он, не нуждается в опекуне и в учителе тоже. Ему нужны просто Домналл помедлил, подбирая слово. Советники?
Короли не испытывают недостатка в советах.
Вот только обычно они хотят слышать те советы, что подтверждают их мнение. Советник, противоречащий монарху, недолго остается на своем посту. Он улыбнулся. Хороший сыр!