Это объясняло молот, висящий рядом с крестом.
Верования их он уважает до тех пор, пока нуждается в их мечах, съязвил я.
Я не намерен обсуждать это, отрезал Домналл и посмотрел на моего сына, сидевшего справа от меня. Как вижу, однако, твой сын христианин? Мягко спросил он. Я кивнул. Тогда со временем и, возможно, очень-очень нескоро Беббанбург станет христианским.
Я проворчал что-то нечленораздельное. Меня искушали? Да. Но предложение Константина было таким откровенным и дерзким, что у меня не находилось слов. Домналл, похоже, видел мои колебания.
Лорд Утред, мы не требуем немедленного ответа, успокоил он. Просто хотим, чтобы ты все обдумал. И сообщил о решении через три недели.
Через три недели?
В Бургеме, уточнил шотландец.
В Бургеме? озадаченно переспросил я.
Тебя разве не вызвали? В голосе его прозвучало удивление.
Что за Бургем?
Городок в Камбрии, пояснил Домналл. Король Этельстан созвал нас всех, произнес он с иронией, хотя последние слова буквально сочились ядом. На витан[2] всей Британии.
Не слыхал об этом, пробормотал я, удивляясь, почему Ода ничего мне не сказал. И вы там будете?
Нас вызвали, все тем же язвительным тоном продолжил Домналл. А когда господин зовет, мы обязаны подчиняться.
Выходит, Этельстан решил устрашить скоттов своим войском и таким образом убедить их отказаться от притязаний на Нортумбрию. И с какой стати, размышлял я, шотландцам являться на это собрание? Потому что Этельстан сильнейший из королей Британии и потому что за вызовом на переговоры кроется угроза войны. Войны, которой Константин пока не хочет.
Домналл намекает, что Этельстану нужна не только Нортумбрия. Ему нужен также и Беббанбург.
Выходит, моя крепость снова под угрозой, и на этот раз союзников у меня нет.
Мне предстоит ехать в Бургем.
Глава 3
В самом ли деле Константин ожидал, что я приму предложение? Принесу ему клятву верности и передам Беббанбург с его обширными землями Шотландии? Он слишком хорошо меня знал, чтобы рассчитывать на согласие, так что посылал Домналла не ради этого. Шотландцу поручили сообщить мне, что Этельстан тоже хочет заполучить Беббанбург. И я предупреждению поверил, так как соглядатаи в Уэссексе доносили о делах при дворе Этельстана, и вести меня не радовали. Большой дом в Винтанкестере щеголял теперь позолоченными балками, трон был обит алой материей, королевская стража получила алые плащи и окованные серебром шлемы. Этельстан намеревался поразить нас своим величием, а вокруг него роились молодые, амбициозные люди, жаждавшие обрести земли, серебро и собственное величие.
И король всей Британии приказал мне явиться в Бургем.
И король всей Британии приказал мне явиться в Бургем.
Вызов доставил священник в сопровождении сорока верховых воинов, на щитах у которых красовалась эмблема Уэссекса в виде дракона, сжимающего в когтях молнию.
Лорд, король шлет тебе привет, сказал поп, после чего неуклюже сполз с седла, опустился на колено и вручил мне свиток, перевязанный красной лентой с восковой печатью, на которой оттиснуто было то же самое изображение дракона с молнией. Печать Этельстана.
Я был мрачен, так как Домналл посеял во мне недоверие к Этельстану. Я разрешил въехать в Ворота Черепов только полудюжине западных саксов, да и тем не дал продвинуться дальше конюшен, где скрепя сердце угостил слабым элем и потребовал покинуть мои владения до заката.
Ты тоже уедешь с ними, сообщил я попу, молодому человеку с тонкими как пух волосами, блеклыми глазами и хлюпающим носом.
Лорд, мы очень устали! воззвал ко мне священник.
Ну, значит, чем быстрее вы вернетесь домой, тем лучше, отрезал я, после чего сорвал со свитка ленту.
Если тебе, лорд, потребна помощь, чтобы прочитать начала было поп, потом встретился со мной взглядом и неразборчиво пробормотал что-то.
До заката, напомнил я и отошел в сторону.
Это было невежливо, но я был зол.
Они считают меня слишком старым! пожаловался я Бенедетте, после того как священник ушел.
Слишком старым для чего?
Было время, продолжил я, не обратив внимания на ее вопрос, когда Этельстан нуждался во мне! Теперь он полагает, что меня можно не принимать в расчет, что я слишком стар для помощи ему. Я как король в тавлеях!
В тавлеях? спросила она, запнувшись на незнакомом слове.
Ну, ты знаешь это такая игра, где двигают фигуры по доске. Этельстан считает, что меня загнали в угол, так как я слишком стар, чтобы быстро реагировать и принимать решения.
Он ведь твой друг!
Он был моим другом. А теперь хочет избавиться от меня. Ему нужен Беббанбург.
Бенедетта поежилась. День был теплый, но с закатом холодный ветер с моря застонал под высокими карнизами крыши.
Что сказал тот скотт? А? Он будет защищать тебя?
Я хохотнул безрадостно:
Им я не нужен. Их тоже интересует Беббанбург.
Тогда тебя буду защищать я! пылко заявила женщина. Сегодня! Мы идем в часовню!
Я ничего не ответил. Если Бенедетта желает помолиться за меня, я пойду с ней, хотя и сомнительно, что ее молитвы перевесят амбиции королей. Если мои подозрения верны, Этельстан хочет заполучить Беббанбург, и Константин тоже, ведь королевству нужна сила. Король Альфред доказал, что мощная крепость бург вроде Мамесестера или такая твердыня, как Беббанбург, является самым действенным средством против захватчиков. Так что Беббанбургу суждено стать либо северным оплотом Этельстана, либо сторожем на южной границе Константина, и командовать ею будет не Утред, а человек, пользующийся полным доверием того из королей, который возьмет верх.
Но разве я не доказал, что достоин доверия? Я взрастил Этельстана, научил его сражаться, дал ему трон. Но я не христианин, не красавчик как Ингильмундр, и не льстец из числа тех, кто, по слухам, окружает теперь короля Уэссекса.
Переданное священником послание содержало приказ прибыть в Бургем на встречу с Этельстаном на праздник Зефирина, уж кем бы он там ни был. Мне полагалось привести с собой не более тридцати человек, захватив запас провизии для них на десять дней. Тридцать человек! Да проще было бы просто потребовать от меня бросить меч и открыть нараспашку Ворота Черепов!
Но я подчинился.
Я взял с собой всего тридцать своих воинов.
А еще попросил Эгила Скаллагримрсона составить мне компанию с семьюдесятью одним его норманном.
И вот так мы отправились в Бургем.
В ночь накануне отъезда в Бургем я побывал в беббанбургской часовне. Нечасто я ходил туда, и уж тем более с охотой, но Бенедетта попросила, и потому я повел ее в холодную ночь к маленькому храму, стоящему рядом с господским домом.
Я предполагал, что мне просто придется потерпеть, пока она помолится, но обнаружил, что Бенедетта обстоятельно подготовилась к визиту, потому как в часовне нас ждали широкое мелкое блюдо, кувшин с водой и фляжка. Алтарь освещали свечи, замерцавшие, когда порыв ветра ворвался в открытую дверь. Бенедетта закрыла ее, набросила капюшон плаща на темные волосы и опустилась на колени перед блюдом.
У тебя есть враги, с горечью произнесла она.
У всякого мужчины есть враги, иначе он не мужчина.
Я защищу тебя. На колени.
Я неохотно, но подчинился. Мне ли привыкать к женщинам и магии? Гизела бросала рунные палочки, чтобы предсказать будущее, моя дочь использовала заклятия, а давным-давно в одной пещере мне были ниспосланы сны. Колдуны есть и среди мужчин, конечно, и мы их боимся, но женская магия более тонкая.
Что ты делаешь? спросил я.
Тише! Она налила воду в мелкое блюдо. И продолжила негромко: Il malocchio ti ha colpito.
Я не стал спрашивать о значении этих слов, так как понимал, что они обращены скорее к ней самой, чем ко мне. Бенедетта вытащила пробку из фляжки и очень осторожно влила в воду три маслянистые капли.
Теперь жди, велела она.
Капли растекались, поблескивая, образуя фигуры. Ветер стонал под крышей часовни, дверь поскрипывала. Волны бились о берег.
Есть опасность, сказала итальянка, глядя на масляный узор.
Опасность всегда есть.
Дракон и звезда, произнесла она. Они пришли с севера?
Верно.
Однако опасность грозит с юга. В тоне звучало удивление. Она ниже склонилась над блюдом, и капюшон закрыл ее лицо.
Женщина снова замолчала, потом махнула мне:
Подойди ближе.
Я подполз на коленях к ней.
Нельзя мне поехать с тобой? с мольбой спросила она.
Если там опасно? Нет.
Бенедетта приняла ответ, хотя и осталась недовольна. Она и прежде упрашивала взять ее собой, но я строго-настрого запретил своим воинам брать женщин и не мог сделать исключение для себя.
Не знаю, подействует ли это, пробормотала итальянка.
Это?
Hai bisogno di farti fare laffascinò. Она поглядела на меня и нахмурилась. Я должна защитить тебя при помощи Бенедетта запнулась, подбирая слово. Чар?
Заклинания?
Вот только женщина, тон ее по-прежнему был печальным, способна сотворить его лишь три раза в жизни. Всего три!
А ты уже использовала три раза?
Я наложила три проклятия, подтвердила Бенедетта. На работорговцев. Три проклятия.
Еще девочкой ее обратили в рабство. Пройдя через весь христианский мир, она оказалась в холодной, дикой Британии, где превратилась в невольницу третьей жены короля Эдуарда. Теперь ей выпала судьба стать моей спутницей. Бенедетта перекрестилась:
Однако Бог может дать мне сотворить еще одно заклинание, потому что это не проклятие.
Надеюсь.
Господь милостив. Он дал мне новую жизнь, и я встретила тебя. И не оставит меня теперь одну. Она коснулась пальцем масляного пятна. Ближе.
Я наклонился ниже, и Бенедетта дотронулась испачканным в масле пальцем до моего лба.
Вот и всё. Когда почувствуешь, что опасность близка, тебе нужно будет сплюнуть.
Просто сплюнуть? Я хмыкнул.
Сплюнуть! выпалила она, рассердившись на мою усмешку. Думаешь, Богу, ангелам и демонам что-то большее нужно? Им ведомо, что я сделала. Этого довольно. И твои боги, они тоже знают!
Спасибо, смиренно произнес я.
Ты вернешься ко мне, Утред Беббанбургский!
Вернусь, пообещал я.
Если только не позабуду сплюнуть.
Никто из нас не знал, где находится Бургем, но перепуганный поп, доставивший в Беббанбург вызов, заверил меня, что это в Камбрии.
Думаю, Бургем расположен где-то к северу от Мамесестера, лорд.
К северу от Мамесестера много чего расположено, огрызнулся я.
В Бургеме монастырь есть, с надеждой пробормотал поп, но, когда я ничего не ответил, сник. А потом вдруг просиял. Кажется, там поблизости битва была!
Кажется?
Думаю, да! Я слышал про это. Люди говорили, что это была твоя битва. Он улыбнулся так, будто ожидал, что я улыбнусь в ответ. По их словам, ты одержал важную победу! На севере, близ великой стены. Говорят, ты Голос его ослабел.
Единственная подходившая под описание битва состоялась в Хеабурге, и потому, следуя расплывчатым указаниям попа, мы поскакали на запад вдоль древнеримской стены, пересекающей Нортумбрию. Погода испортилась, с шотландских гор пришел промозглый холодный дождь, и мы медленно продвигались вперед по возвышенностям. Однажды на ночь мы встали лагерем на развалинах каменного римского форта, одного из бастионов великой стены. Я сидел под прикрытием осыпавшейся стены, вспоминая ожесточенную битву под укреплениями Хеабурга. Дождь норовил залить наши костры, и едва ли кто из воинов крепко спал в ту ночь. С рассветом небо прояснилось, робко выглянуло солнце, и вместо того, чтобы идти дальше, мы провели утро, обсушивая одежду и чистя оружие.