Однако Игорёк как-то кисло взглянул в сторону:
Да остаться-то можно, дед бы придумал и документы тебе бы справили, Костька
Ополоумел?! Забывшись, Фёдор едва не кинулся на Игорька.
А что мне там делать, дома-то? зло бросил Костик. Папка гниёт заживо в своём каземате крепостном, невесть зачем там сидючи! Мамка едва концы с концами сводит, чтобы сестру в гимназии выучить да замуж выдать, хоть какое приданое собрать! И кем я там буду?! Таким же вечным капитаном в захолустье, богом забытом?! А тут, смотри, какая жизнь шикарная! И это метро, и ракеты, и мороженое вкусное, и машины, и вообще всё, что хочешь! И с девчонками дружить можно! А вы меня гоните куда-то, какую-то революцию предотвращать! Он аж вскочил, кулаки сжаты, скулы лихорадочно горят. Слёзы одни дома, ничего больше!.. Ищи дурака!.. Не хочу я туда!.. Костя вдруг схватил Игорька за руку, сильно потянул. Христом Богом прошу, помоги тут остаться! Деду твоему сапоги ваксить буду, что хочешь, сделаю!..
Да не надо ему ничего ваксить, у него и сапог-то нету! опешил Игорёк.
Ну, полы мыть могу! Я вообще много чего умею!
Спятил. Ну точно, спятил, услыхал Фёдор Петин шёпот.
Ничего я не спятил! обозлился Костя. Тебе-то, Нитка, хорошо! У тебя дядя генерал! Дом полная чаша! На автомоторе, сам видел, тебя забирают! Про Слона и говорить нечего, отец полковник гвардии, завтра тоже генералом сделают, на дивизию поставят, а то и начштаба корпуса!.. А мне чего?..
Тебе маму свою не жалко? вдруг спросил Петя.
Костик сердито дёрнул ртом, скривил некрасиво.
Мне, Нитка, всех жалко. И сестру, и папку, и мамку. И себя тоже жалко. Да и то сказать, коль тут останусь, вы же им весточку передадите, что не сгинул я, не пропал. А я уж постараюсь их тоже сюда вытащить. Нечего им там делать, не по справедливости там всё, не по чести!.. Не зря, ох не зря революции все эти послучались!
Тоже мне, теоретик! разозлился и Фёдор.
Тихо! Да тихо же! не выдержали разом и Петя, и Игорь. Костя, ты ну, не знаю с дедом поговори
Поговорю. Костя облизал пересохшие губы. В ноги упаду. Что захочет, всё сделаю. Лишь бы оставил.
Ой, дурак, вздохнул Петя.
Чего «дурак»-то сразу, а, Нитка?! Сам, что ли, не хотел бы остаться?! Тут они вон в космос летают! Не то что у нас в навозе копаются!..
Навоз скоро кончится, беспомощно сказал Игорёк. Лошадей не станет, ну, извозчиков тоже. Машины будут. Совсем скоро.
Навоз скоро кончится, беспомощно сказал Игорёк. Лошадей не станет, ну, извозчиков тоже. Машины будут. Совсем скоро.
Это когда? потребовал Костя.
Ну-у к концу тридцатых, так, примерно
То есть через тридцать лет. Спасибо, не надо, насмешливо раскланялся Костик. Нет, решено. Остаюсь. А вы как хотите. Буду профессору помогать. Учиться буду. Ещё такие машины строить. Чтобы потом папку с мамкой и сестрой сюда тоже забрать.
Уж если просить станешь да в ногах валяться проси, чтобы их тогда уж немедленно б сюда переправили, пожал плечами Фёдор. Сейчас, не откладывая. Всего-то и надо машину у нас построить. Это, мне кажется, попроще выйдет.
А что? Точно! загорелся Костя. Ты, Слон, голова!
За толстыми стенами не было слышно взрослых. Майский вечер подкрадывался медленно-медленно, исподволь, словно хищник к добыче. Федя встал к окну через мост, то ли Троицкий, то ли Кировский, неспешно катили трамваи с автобусами, шагали редкие прохожие; в прихожей вновь зазвонил телефон. Игорёк сорвался, побежал брать трубку.
Маслакова, ты, Юлька?.. Чего тебе? Сказал же, болею, в школу не выписали ещё Ты чего хотела? Домашку мне дать? Сказать, что задали? Маслакова, а ты здорова вообще-то? С чего это вдруг такая забота? Да ничего я не грубый, удивляюсь просто Да, мои друзья. Нет, не отсюда. Да, издалека. Чего твой дядя Серёжа говорит? А я почём знаю?.. Ладно, Юлька, диктуй Чего там по русскому?
Какое-то время Игорёк невнятно бубнил что-то в трубку, записывая номера упражнений и параграфы учебников; однако, судя по всему, эта самая Юлька Маслакова оказалась упорной:
Ага записал спасибо да говорю ж тебе, издалека приехали Где я с ними познакомился? Маслакова, ну чего ты словно рыба-прилипала? Понравился тебе кто-то? А? Ну, кто? Фёдор небось? Или Петя? Или Костик? Петя это который умный, в очках
Петя покраснел. Костик тоже навострил уши и слушал с неослабевающим вниманием.
Просто интересно? Вот пристала, Юлька! Чего тебе интересно? Что дядя твой про них тоже расспрашивал? Ну вот и узнала б у него! Что он собирается? Куда идти?..
Тут Игорёк замолк и долго слушал собеседницу, не перебив ни словом.
Понятно, проговорил наконец отчего-то осипшим голосом. С-спасибо, Юль. Что? Прийти? Куда? Сюда? Ко мне? Сейчас? А тебя отпустят?.. Так погоди, я тебе перезвоню, ладно? Да точно, точно, обещаю! Ну, пока, пока, говорю ж, что перезвоню! и помчался в соседнюю комнату.
Трое кадет остались ждать.
Петя Ниткин по-прежнему жадно листал книги их перед ним было разложено уже, наверное, с дюжину.
А потом в дверях появились вдруг Игорёк с Николаем Михайловичем. За ними следом и госпожа Шульц с подполковником.
Мальчики, одноклассница Игоря, Юля, только что передала нам, что дядя её тот самый Никаноров очень сильно вами интересуется, и ей это не нравится. Можно с ней поговорить и познакомиться, только осторожно
Вот где мундиры-то наши, боюсь, нас и выдадут, сказал Федя. Одно дело, если фильма снимается, и другое совсем когда мы тут все словно в карнавальных костюмах сидим
Телефон грянул вновь. Игорёк схватил трубку, словно спасательный круг:
Алё! Да, Юлька, прости что? Сюда идёт? Дядя Серёжа? Уже? Алё! Алё!.. Трубку повесила, сказал он, ни к кому не обращаясь.
Сюда идёт, сердито проговорила Мария Владимировна, возникая в дверях. Ну, пусть идёт. В дверь поколотится да и
Нет, мы его пустим, возразил профессор. Скорее, скорее, выходите!
Федя едва успел подумать, что испуг хозяина странен разве кто-то может врываться в его квартиру, кроме полиции, но спорить не стал.
Они вновь оказались на улице, в тихом зелёном дворе, Игорёк поспешно повёл их прочь от парадного.
Я тут такие места знаю, ни в жисть никто не сыщет!
Они почти бежали наискосок через сквер, и тут им наперерез бросилась фигурка с косичками. Федя узнал та самая Маслакова, русая и курносая.
Ой!
Девчонка тяжело дышала. На ней было короткое, до колен, платье, явно домашнее.
Ты откуда? беспомощно вопросил Игорёк.
Забыл, что я рядом живу? удивилась Юлька. Совсем заболел, Онуфриев!
И-извини, пробормотал Игорь. Спасибо тебе, что п-предупредила
Пожалуйста, вежливо сказала девчонка, пристально оглядывая всю шестёрку. Я мне в общем, не нравится, как дядь Серёжа про вас расспрашивал. Он хороший и всё такое, а вот расспрашивал как раз нехорошо.
Спасибо вам, милая Юлия, негромко сказала Ирина Ивановна. Вы рисковали. Но, прошу вас, скажите, почему именно «расспрашивал нехорошо»?
Маслакова переступила с ноги на ногу, наморщила курносый нос:
Да так. Взгляд прищуренный. Головой качал, губы кривил укоризненно этак. Я его знаю, дядя Серёжа так делает, когда злится. Я и подумала чего ж ему на вас злиться? Вы ему ничего плохого не сделали, ведь верно?
Верно, мадемуазель, кивнул Две Мишени. Мы его никогда и в глаза не видели, вашего дядю.
В общем, расспросил он меня и сразу ушёл, хотя никогда так не делал раньше. Уж если приходил, то приходил. А тут подхватился и бежать!.. Маме сказал, мол, не жди. Срочное дело. Вот я и подумала что-то здесь не так
А он кому-то ещё звонил, твой дядя? напряжённо спросил Игорёк.
Звонил. Но так, чтобы мы с мамой не слышали. Мама даже обиделась. Чего от нас прячешься, сказала, звони своей Татьяне, я не вмешиваюсь а он: я по делу, какие сейчас Татьяны? Вот не бывало такого!.. А вы вправду артисты? Она аж привстала на цыпочки, обводя их взглядом. Дольше всего взгляд этот задержался на Фёдоре, и тот немедля ощутил, что краснеет.
Нет, милая Юлия, негромко и ровно сказала Ирина Ивановна. Мы не артисты. Я вот учитель. Русская словесность. А Константин Сергеевич преподаёт военное дело.
Пойдёмте сядем, вздохнул Игорёк.
Скамейка оказалась кривая, скверно покрашенная и вдобавок вся покрытая различными словами, вырезанными с особым тщанием.
Ну и ну, вздохнула госпожа Шульц. Даже и тут
А а вы откуда? с отчаянным любопытством спросила Маслакова. Вы ж не из Ленинграда?
Не из Ленинграда, покачала головой Ирина Ивановна. Мы очень, очень издалека, дорогая.
И говорите странно. У нас так не говорят. В глазах у Юли вспыхнул страх.
Маслакова! Не придумывай. Никакие это не шпионы, если ты про это!.. Поменьше надо было про майора Пронина читать! Игорёк сделал движение, словно собираясь схватить Юлю за руку, но вовремя опомнился.
Поистине, мы были б удивительными шпионами отправившимися на охоту за чужими секретами в компании трёх молодых людей приятной наружности, улыбнулась госпожа Шульц. Да и приметные мы, всякий запомнит. Она кивнула на татуировки Двух Мишеней.
Д-да, выдохнула Маслакова. П-простите
А почему вы считаете, что ваш дядя может доставить нам неприятности, мадемуазель? вежливо осведомился подполковник.
Может, мрачно сказала Юлька. Дядя Серёжа, он такой сердится всё время. Даже на маму прикрикнуть может. Хотя она не родная его сестра, а двоюродная
А ваш почтенный батюшка? осторожно спросил Две Мишени, и курносый нос враз опустился к земле.
Папа от нас ушёл. Давно, я тогда совсем маленькая была. Я его и не помню.
От нас тоже ушёл, вдруг сказал Петя Ниткин. У меня тоже дядя есть и тоже Серёжа! Представляете?
Какое совпадение, улыбнулась Ирина Ивановна. Ну прямо как у Салиаса[11] в романе!
Что же он может сделать такого плохого, ваш уважаемый дядя? с прежней вежливостью продолжал Две Мишени.
Не знаю. Но я испугалась. Он сердился очень, дядя Серёжа. А когда он сердится всякое может случиться.
А кто он?
Секретный физик, вот кто!
Петя Ниткин немедля воспылал интересом, однако Ирина Ивановна подняла руку.
Петя, погодите. Видите ли, мадемуазель Юлия, мы
А вы откуда? бесхитростно перебила её та. И одеты так странно, и впрямь как для кино. Только для какого кино? Как называется? Кто режиссёр? Я кино люблю, я про «Ленфильм» всё знаю!
Отвянь, Юлька, Игорёк закрыл их собой, но сказал беззлобно. Так, словно в шутку, но Феде стало неприятно. «Отвянь» разве так с барышнями говорят? Ну, чего пристала? Видишь, люди сказать не могут. А так бы давно уже сказали. Не сечёшь, что ль?