В 1986 году Бюро оценки технологий Конгресса США опубликовало отчет под названием «Альтернативы использованию животных в научных исследованиях, тестировании и в образовательных целях». Исследователи из Бюро попытались подсчитать, сколько животных используется для экспериментов в США, и сообщили, что, по их оценке, число животных, ежегодно используемых в экспериментах в США, колеблется от 10 до 100 миллионов. Они заключили, что эти оценки не вполне надежны, но сами заявили о «как минимум 1722 миллионах животных»[40].
И это крайне осторожные оценки. В 1966 году, выступая перед Конгрессом, представители Ассоциации по выращиванию лабораторных животных оценили число мышей, крыс, морских свинок, хомяков и кроликов, использованных в экспериментах в 1965 году, примерно в 60 миллионов[41]. В 1984 году доктор Эндрю Роуэн из Школы ветеринарной медицины Университета Тафтса отметил, что каждый год ученые экспериментируют примерно с 71 миллионом животных. В 1985 году Роуэн пересмотрел свою оценку и отдельно подсчитал выращиваемых, приобретаемых и используемых в экспериментах животных. В результате получилось, что в экспериментах ежегодно используется от 25 до 35 миллионов животных[42]. (Сюда не входят животные, умершие при перевозке или уничтоженные до начала эксперимента.) Анализ биржевой стоимости крупного поставщика лабораторных животных Charles River Breeding Laboratory показал, что одна эта компания выращивает в год 22 миллиона животных[43].
В отчете Министерства сельского хозяйства за 1988 год указывалось, что для экспериментов были использованы 140 471 собака, 42 271 кошка, 51 641 примат, 431 457 морских свинок, 331 945 хомяков, 459 254 кролика и 178 249 «диких животных» в сумме 1 635 288 особей. Важно помнить, что в отчете вовсе не упомянуты мыши и крысы и что в нем подсчитано в лучшем случае 10 % использованных животных. Из 1,6 миллиона животных, фигурирующих в отчете министерства, более 90 тысяч, согласно этому документу, испытывали «сильнейшую боль и страдания». Напомню: это в лучшем случае 10 % от общего числа животных, испытавших сильную боль и страдания; если же экспериментаторы меньше боялись причинить боль мышам и крысам, чем собакам, кошкам и приматам, то эта доля окажется еще меньше.
В других развитых странах тоже используется огромное количество животных. Например, в весьма неполном исследовании, опубликованном в Японии в 1988 году, упоминались цифры, превышающие восемь миллионов[44].
Чтобы понять природу экспериментов над животными как широкомасштабной индустрии, можно взглянуть на коммерческие продукты, которые эта индустрия порождает, и способы их продажи. Среди этих «продуктов» есть, конечно, и сами животные. Мы уже упоминали объемы производства животных в Charles River Breeding Laboratories. В журналах вроде Lab Animal животных рекламируют, как машины. Вот, например, рекламный текст под фотографией двух морских свинок одной обычной и одной бесшерстой:
В случае с морскими свинками у вас теперь есть выбор. Вы можете приобрести стандартную модель с шерстью или испытать нашу новую бесшерстую модель 1988 года для быстроты и большей эффективности эксперимента.
Наши эутимические бесшерстые морские свинки продукт многолетней селекции. Их можно использовать в дерматологических исследованиях средств для роста волос. Сенсибилизация кожи, трансдермальная терапия, воздействие ультрафиолета и многое другое.
Объявление той же компании в журнале Endocrinology за июнь 1985 года гласило:
Хотите увидеть нашу операцию?
Что касается операций, мы предлагаем вам то, что доктор прописал. Удаление гипофиза, надпочечников, кастрация, удаление яичников, вилочковой и щитовидной железы. Каждый месяц мы проводим тысячи эндокринных операций крысам, мышам и хомякам. По запросу возможны дополнительные особые операции удаление селезенки, почек, слепой кишки Чтобы заказать хирургически измененных лабораторных животных для ваших экспериментальных нужд, звоните по телефону [номер телефона]. Наши операторы ответят вам в любое время.
Помимо собственно продажи животных, эксперименты на них породили рынок специализированного оборудования. Так, в ведущем британском научном журнале Nature есть раздел «Новинки рынка», из которого читатели могли узнать о новом лабораторном инструменте:
Новейший инструмент для изучения животных от Columbus Instruments герметичное беговое колесо для животных, позволяющее собрать данные о потреблении кислорода во время физической активности. Колесо снабжено изолированными беговыми дорожками с отдельными приспособлениями для стимулирования электротоком. На дорожках могут разместиться до четырех мышей или крыс. Базовая комплектация стоит 9737 фунтов стерлингов и включает контроллер скорости полотна и регулируемый электрошокер. Полностью автоматическую систему стоимостью 13 487 фунтов стерлингов можно запрограммировать на проведение последовательных экспериментов с периодами отдыха между ними. Она автоматически фиксирует количество подходов к решетке электрошокера, а также время бега и время, проведенное под ударами током[45].
Что касается операций, мы предлагаем вам то, что доктор прописал. Удаление гипофиза, надпочечников, кастрация, удаление яичников, вилочковой и щитовидной железы. Каждый месяц мы проводим тысячи эндокринных операций крысам, мышам и хомякам. По запросу возможны дополнительные особые операции удаление селезенки, почек, слепой кишки Чтобы заказать хирургически измененных лабораторных животных для ваших экспериментальных нужд, звоните по телефону [номер телефона]. Наши операторы ответят вам в любое время.
Помимо собственно продажи животных, эксперименты на них породили рынок специализированного оборудования. Так, в ведущем британском научном журнале Nature есть раздел «Новинки рынка», из которого читатели могли узнать о новом лабораторном инструменте:
Новейший инструмент для изучения животных от Columbus Instruments герметичное беговое колесо для животных, позволяющее собрать данные о потреблении кислорода во время физической активности. Колесо снабжено изолированными беговыми дорожками с отдельными приспособлениями для стимулирования электротоком. На дорожках могут разместиться до четырех мышей или крыс. Базовая комплектация стоит 9737 фунтов стерлингов и включает контроллер скорости полотна и регулируемый электрошокер. Полностью автоматическую систему стоимостью 13 487 фунтов стерлингов можно запрограммировать на проведение последовательных экспериментов с периодами отдыха между ними. Она автоматически фиксирует количество подходов к решетке электрошокера, а также время бега и время, проведенное под ударами током[45].
Columbus Instruments производит и другие хитроумные устройства. В Lab Animal есть такая реклама:
Конвульсиометр от Columbus Instruments позволяет проводить объективные количественные исследования конвульсий животных. Высокоточный платформенный датчик нагрузки преобразует вертикальные компоненты силы конвульсий в пропорциональные электрические сигналы Пользователь должен следить за поведением животного и активировать прибор, нажимая на кнопку каждый раз, когда замечает конвульсии. В конце эксперимента будут определены общая сила и общее время конвульсий.
Существует также каталог Whole Rat Catalog. Его издает Harvard Bioscience, и состоит он из 140 страниц, на которых милым рекламным жаргоном описывается оборудование для опытов на мелких животных. Например, о прозрачных пластиковых клетках для иммобилизации кроликов говорится так: «Единственное, чем они смогут пошевелить, это нос!» Иногда, впрочем, в тексте все же проступают признаки понимания сомнительной природы товара. В описании ящика-переноски, например, есть такие слова: «В этом непрозрачном ящике вы можете переносить свое любимое животное из одного места в другое, не привлекая лишнего внимания». Помимо обычных клеток, электродов, хирургических инструментов и шприцев, в каталоге предлагаются конусы для иммобилизации грызунов, шарнирные ограничители, устойчивые к радиации перчатки, имплантируемые устройства для FM-телеметрии, жидкое питание для крыс и мышей для исследований воздействия алкоголя, гильотины для мелких и крупных животных и даже эмульсификатор грызунов, который «быстро превратит останки мелкого животного в однородную суспензию»[46].
Вероятно, корпорации не стали бы производить и рекламировать подобное оборудование, если бы не рассчитывали на весомые продажи. И едва ли кто-то будет покупать инструменты, которые не собирается использовать.
Из десятков миллионов поставленных экспериментов лишь малую часть можно назвать важными медицинскими исследованиями. Огромное число животных используют, например, на факультетах лесоведения и психологии; еще больше в коммерческих целях для тестирования косметики, шампуней, пищевых красителей и других продуктов не первой необходимости. Все это происходит потому, что мы недостаточно серьезно относимся к страданиям существ других видов. Как правило, защитники экспериментов на животных не отрицают того, что подопытные страдают. Они и не могут этого отрицать, поскольку им необходимо указывать на сходство между человеком и другими животными, чтобы заявлять, что такие эксперименты обладают какой-то ценностью для людей. Экспериментатор, вынуждающий крыс выбирать между голодом и электрошоком, чтобы выяснить, разовьется ли у них язва (а она, конечно, разовьется), поступает так потому, что нервная система крыс очень похожа на человеческую и, очевидно, сходным образом реагирует на удары током.
Протестам против опытов на животных уже много лет. Но они почти ни к чему не привели, поскольку экспериментаторам при поддержке коммерческих фирм, получающих солидный доход от поставки лабораторных животных и оборудования, всегда удается убедить законодателей и общество в том, что возмущаются лишь невежественные фанатики, ставящие интересы животных выше интересов людей. Но выражать недовольство происходящим вовсе не значит требовать немедленного прекращения вообще всех экспериментов. Мы должны требовать прекращения тех из них, которые не приносят прямой пользы и не вызваны необходимостью, а в остальных сферах исследований нужно по возможности стремиться к тому, чтобы заменять опыты на животных альтернативными методами.