Чтобы понять, почему эти небольшие перемены так важны, нужно побольше узнать о тех экспериментах, которые проводятся вот уже больше века. Только тогда можно будет объективно оценить заявления защитников текущей ситуации о том, что опыты на животных ставятся лишь ради важных целей. На следующих страницах будут описаны некоторые эксперименты на животных. Чтение отчетов об этих опытах не вызывает приятных эмоций, но мы обязаны знать о том, что происходит в нашем обществе, особенно учитывая тот факт, что бо́льшую часть подобных исследований оплачиваем мы, налогоплательщики. Если животные вынуждены терпеть эти эксперименты, то нам, по крайней мере, должно хватить сил, чтобы поинтересоваться их содержанием и узнать о них больше. Вот почему я не пытался сгладить или заретушировать информацию о том, что проделывается с животными. В то же время я не стремился добавлять мрачных красок. Отрывки, которые я привожу, это свидетельства самих экспериментаторов, опубликовавших их в научных журналах, через которые происходит взаимодействие ученых.
Такие публикации, разумеется, более ценны для экспериментаторов, чем наблюдения посторонних людей. И тому есть две причины. Первая заключается в том, что экспериментаторы не уделяют внимания страданиям, которые вызывают их опыты, если только это не требуется для изложения сути и результатов эксперимента (а такое бывает редко). Таким образом, бо́льшая часть страданий остается незамеченной. Экспериментаторы считают лишним включать в свои отчеты любые упоминания о том, что происходит, когда они забывают выключить электрошокеры, когда животные приходят в себя посреди операции из-за неправильно рассчитанной дозы наркоза, когда о животных забывают на выходные и те заболевают и умирают. Вторая причина, по которой публикации в научных журналах более ценны для экспериментаторов, состоит в том, что там сообщается лишь о тех экспериментах, которые сочли важными сами ученые и редакторы журнала. Британская правительственная комиссия обнаружила, что лишь около четверти экспериментов на животных описывается в печати[47]. Нет причин полагать, что для США это число будет больше; а поскольку США по числу мелких колледжей, где работают не особенно талантливые исследователи, значительно обгоняет Великобританию, вполне вероятно, что даже меньший процент экспериментов в них приносит сколь-нибудь значимые результаты.
Итак, читая приведенные материалы, не забывайте, что они взяты из источников, благосклонных к экспериментаторам. И если результаты описанных исследований не покажутся вам настолько важными, чтобы оправдать вызванные в процессе страдания, помните: они еще входят в ту небольшую долю экспериментов, которые редакторы посчитали достаточно важными для публикации. И последнее: отчеты, публикуемые в журналах, всегда подписываются именами экспериментаторов. Я не скрываю этих имен, поскольку не вижу причин сохранять их анонимность. И все же не стоит полагать, что упомянутые ниже люди как-то особенно злы или жестоки. Все они делают то, чему их учили и чем занимаются тысячи их коллег. Приведенные ниже описания экспериментов призваны иллюстрировать не садизм отдельных ученых, а узаконенный видизм, который позволяет этим исследователям творить подобное без оглядки на интересы животных, используемых в опытах.
Многие из самых болезненных экспериментов проводятся в области психологии. Примерное понимание того, с каким количеством животных работают в психологических лабораториях, дает следующий факт: за 1986 год Национальный институт психического здоровья профинансировал 350 экспериментов на животных, а это лишь один из источников федерального финансирования психологических экспериментов. Эта организация потратила более 11 миллионов долларов на эксперименты, связанные с прямыми манипуляциями на мозге, более 5 миллионов на опыты по изучению воздействия наркотиков на поведение, более 3 миллионов на опыты, связанные с обучением и памятью, и более 2 миллионов на эксперименты по лишению сна, вызыванию стресса, страха и тревоги. Таким образом, только одна правительственная организация выделила за год более 30 миллионов долларов на эксперименты с животными[48].
Один из самых популярных приемов в экспериментальной психологии воздействие на животных электрошоком. Иногда это делают, чтобы выяснить, как животные реагируют на разные виды наказания, иногда для обучения их новым задачам. В первом издании этой книги я приводил описания экспериментов конца 1960-х начала 1970-х годов, связанных с электрошоком. Вот лишь один пример из тех времен.
О. С. Рэй и Р. Дж. Барретт, психологи из Госпиталя управления по делам бывших военнослужащих в Питсбурге, подавали электрический ток на лапки 1042 мышей. Затем они вызывали у мышей конвульсии, подвергая тех более сильным ударам током при помощи чашевидных электродов, прилаженных к их глазам, или клипс на ушах. Ученые отмечали, что, к их сожалению, «некоторые мыши, успешно прошедшие обучение в первый день, заболели или умерли еще до тестирования во второй день»[49].
Сейчас, когда прошло уже почти 20 лет и я готовлю второе издание этой книги, экспериментаторы по-прежнему ищут новые варианты опытов на животных: У. А. Хиллекс и М. Р. Денни из Калифорнийского университета в Сан-Диего помещали крыс в лабиринт и били их током, если после первой ошибки они при следующей попытке в течение трех секунд не могли выбрать путь. Исследователи сделали вывод, что «результаты однозначно совпадают с итогами более раннего эксперимента по фиксации и регрессии у крыс, в котором животные подвергались ударам током в коридоре Т-образного лабиринта непосредственно перед точкой разветвления». (Иными словами, воздействие на крыс током в самой точке разветвления, а не перед ней, что и было главным новшеством в этом эксперименте, не выявило никакой разницы.) Далее экспериментаторы цитировали прежние исследования, проведенные в 1933-м, 1935-м и в другие годы вплоть до 1985-го[50].
Другой эксперимент был лишь попыткой доказать, что результаты, которые, как уже было известно, применимы к людям, верны и для мышей: Курт Спанис и Ларри Сквайр из Калифорнийского университета в Сан-Диего в одном опыте применяли два разных вида тока, чтобы установить, как электрошок влияет на память мышей. Мышей помещали в светлую часть камеры с двумя отделениями второе было темным. Когда мышь перебегала из светлого отделения в темное, электроды на лапках били ее током. После «обучения» мышь подвергалась «воздействию электрошока четыре раза с часовым интервалом во всех случаях наблюдались судорожные припадки». Электрошок вызывал ретроградную амнезию, которая длилась по меньшей мере 28 дней. Спанис и Сквайр сделали такой вывод из-за того, что мыши не помнили о том, что переход в темное отделение камеры ведет к поражению током. Исследователи признавали, что из-за значительного разброса результатов в разных группах нельзя с уверенностью подтвердить или опровергнуть гипотезу о потере памяти, но все же сочли, что «результаты эксперимента позволяют расширить параллели между экспериментальной амнезией у лабораторных животных и амнезией у человека»[51].
В похожем эксперименте Дж. Пейтел и Б. Миглер из корпорации ICI Americas (Уилмингтон, штат Делавэр) обучали обезьян саймири нажимать на рычаг, чтобы получать еду. Затем животным надевали на шею металлические ошейники и били током каждый раз, когда обезьяны добывали себе эту еду. Чтобы избежать ударов током, обезьяна должна была выждать три часа, прежде чем добывать пищу. Для обучения обезьян тому, как не получить удар током, потребовалось восемь недель занятий по шесть часов в день. Это должно было вызвать «конфликтную» ситуацию. Затем обезьянам стали давать различные лекарства, чтобы выяснить, не потребуется ли обезьянам под воздействием препаратов больше ударов током. Экспериментаторы сообщили, что адаптировали свой тест и для крыс и что результаты будут «полезны для выявления потенциальных средств против тревожности»[52].
Экспериментальные исследования условных рефлексов ведутся уже 85 лет. В отчете, составленном в 1982 году нью-йоркской группой United Action for Animals, упоминается 1425 работ по классическим экспериментам по выработке условных рефлексов у животных. Как ни странно, бессмысленность большинства таких экспериментов разоблачается в работе, опубликованной группой экспериментаторов из Висконсинского университета. Сьюзан Майнека и ее коллеги подвергли 140 крыс ударам током, которых можно было избежать, и неотвратимым ударам током, чтобы сравнить уровни страха, вызываемого разными видами шока. Вот аргументация их исследования:
Экспериментальные исследования условных рефлексов ведутся уже 85 лет. В отчете, составленном в 1982 году нью-йоркской группой United Action for Animals, упоминается 1425 работ по классическим экспериментам по выработке условных рефлексов у животных. Как ни странно, бессмысленность большинства таких экспериментов разоблачается в работе, опубликованной группой экспериментаторов из Висконсинского университета. Сьюзан Майнека и ее коллеги подвергли 140 крыс ударам током, которых можно было избежать, и неотвратимым ударам током, чтобы сравнить уровни страха, вызываемого разными видами шока. Вот аргументация их исследования:
За последние 15 лет изучению различий в поведенческих и физиологических последствиях контролируемого и неконтролируемого дискомфорта было посвящено множество исследований. В большинстве случаев делался вывод о том, что неконтролируемые неприятные события переносятся значительно тяжелее, чем контролируемый дискомфорт.
Однако, подвергнув крыс воздействию тока разной силы и дав им в одних случаях возможность избежать его, а в других нет, при интерпретации результатов ученые не смогли определить, какие механизмы работают в этих случаях. Тем не менее они утверждали, что считают свои результаты важными, поскольку они «ставят под вопрос выводы из сотен экспериментов, проведенных за последние 15 лет»[53].
Иными словами, пятнадцать лет исследований, в течение которых животных постоянно били током, возможно, вообще не принесли никаких результатов. Но в странном мире психологических экспериментов на животных этот вывод служит лишь основанием для проведения новых опытов, новых неизбежных ударов током животных в поисках «правильных» результатов которые, как следует помнить, по-прежнему могут быть применимы лишь к поведению особей, помещенных в клетки и подвергаемых неотвратимым ударам током.
Столь же печальна история бессмысленных экспериментов по вызыванию так называемой «выученной беспомощности», которая считается одной из моделей депрессии у человека. В 1953 году экспериментаторы из Гарвардского университета Р. Соломон, Л. Камин и Л. Уинн поместили 40 собак в челночные камеры. Такая камера представляет собой клетку, разделенную перегородкой на два отделения. Изначально перегородка устанавливалась на уровне спины собаки. Через решетчатый пол на лапы собаки подавались сотни сильных ударов током. Сначала собаки могли избежать поражения током, если понимали, что нужно перепрыгнуть через перегородку в другое отделение. Чтобы «отучить» одну собаку от таких прыжков, экспериментаторы заставили ее сто раз прыгнуть на решетчатый пол в другом отделении, куда, однако, тоже подавался ток. По их словам, когда пес прыгнул, он издал «резкий визг, который перешел в вой, когда он приземлился на решетку под напряжением». Затем они закрыли стеклом проем между отделениями и снова подвергли пса испытаниям. Он прыгнул и ударился головой о стекло. У собак стали проявляться такие симптомы, как «дефекация, мочеиспускание, вой, визг, дрожь, броски на стены клетки и т. д.»; но через 1012 дней те собаки, которые не могли избежать ударов током, перестали сопротивляться. Экспериментаторы сообщали, что были «впечатлены» этим результатом, и заключали, что сочетание стеклянной перегородки с электрическим током, подаваемым на лапы, оказалось «очень эффективным» средством для предотвращения прыжков собак[54].