На протяжении первых полутора веков после смерти Исмаила имамы исмаилитов оставались скрытыми, и мало что известно о деятельности или даже учениях dais. Новый этап начался во второй половине IX века, когда нарастающая явная слабость халифов-Аббасидов в Багдаде предвещала крах исламской империи и распад исламского общества. В провинциях стали появляться местные династии обычно военные, иногда племенные по происхождению; в большинстве своем они существовали недолго, в некоторых регионах проявляя свой грабительский и угнетательский характер. Даже в столице халифы начали терять свою власть и превращаться в беспомощных марионеток в руках своей собственной военной касты. Основы доверия и согласия во всеобщем исламском государстве рушились, и люди стали искать утешения и уверенности в завтрашнем дне в других местах. В эти нестабильные времена заявление шиитов, что исламское сообщество пошло по неверному пути и его следует вернуть на правильный путь, было воспринято с обновленным вниманием. Обе ветви шиизма двунадесятники и исмаилиты воспользовались этими возможностями, и сначала казалось, что двунадесятники вот-вот победят. В разных местах появились династии шиитов-двунадесятников, и в 946 году шиитская династия Буидов из Персии принесла окончательное унижение суннитам, захватив Багдад и поставив самого халифа под контроль шиитов. Однако к этому времени у шиитов-двунадесятников не было имама, так как двенадцатый и последний имам исчез семьдесят лет тому назад. Оказавшись перед решающим выбором, Буиды решили не признавать никакого иного претендента-Алида, а сохранить Аббасидов как номинальных халифов под своей властью и покровительством. Поступив так, они еще больше дискредитировали уже потускневший суннитский халифат и при этом устранили умеренный шиизм как серьезную ему альтернативу.
Многое заставляло людей искать альтернативу. Огромные общественные и экономические перемены в VIIIIX веках принесли одним богатство и власть, другим тяготы и разочарование. В сельской местности рост больших и зачастую привилегированных с финансовой точки зрения имений сопровождался обнищанием и порабощением арендаторов и мелких земельных собственников. В городах развитие торговли и промышленности создало класс поденных рабочих и привлекало непостоянную и текучую массу населения, состоявшую из не имевших прочного положения в обществе и нуждавшихся мигрантов. Среди массового процветания имела место и большая нищета. Холодный легализм и далекий трансцендентализм ортодоксальной веры, осторожный конформизм ее облеченных полномочиями представителей давали мало утешения неимущим слоям населения, мало простора для духовных устремлений обездоленных и несчастных. Чувствовался и некий интеллектуальный кризис. Мусульманские мысль и знания, обогащенные из многих источников, стали более утонченными, сложными, разнообразными. Нужно было решать серьезные и тягостные проблемы, возникавшие из столкновения исламского откровения, греческой науки и философии, персидской просвещенности и упрямых фактов истории. Многие утратили веру в традиционные исламские ответы и жаждали новых ввиду крайней необходимости. Великое исламское единодушие религиозное, философское, политическое, общественное, казалось, рушится; нужен был новый принцип единства и власти, справедливой и эффективной, чтобы спасти ислам от гибели.
Многое заставляло людей искать альтернативу. Огромные общественные и экономические перемены в VIIIIX веках принесли одним богатство и власть, другим тяготы и разочарование. В сельской местности рост больших и зачастую привилегированных с финансовой точки зрения имений сопровождался обнищанием и порабощением арендаторов и мелких земельных собственников. В городах развитие торговли и промышленности создало класс поденных рабочих и привлекало непостоянную и текучую массу населения, состоявшую из не имевших прочного положения в обществе и нуждавшихся мигрантов. Среди массового процветания имела место и большая нищета. Холодный легализм и далекий трансцендентализм ортодоксальной веры, осторожный конформизм ее облеченных полномочиями представителей давали мало утешения неимущим слоям населения, мало простора для духовных устремлений обездоленных и несчастных. Чувствовался и некий интеллектуальный кризис. Мусульманские мысль и знания, обогащенные из многих источников, стали более утонченными, сложными, разнообразными. Нужно было решать серьезные и тягостные проблемы, возникавшие из столкновения исламского откровения, греческой науки и философии, персидской просвещенности и упрямых фактов истории. Многие утратили веру в традиционные исламские ответы и жаждали новых ввиду крайней необходимости. Великое исламское единодушие религиозное, философское, политическое, общественное, казалось, рушится; нужен был новый принцип единства и власти, справедливой и эффективной, чтобы спасти ислам от гибели.
Великая сила исмаилитов состояла в том, что они смогли предложить такой принцип проект нового мирового порядка под властью имама. И правоверным, и недовольным послания и богослужения dais приносили утешение и рисовали перспективу. Философам и богословам, поэтам и ученым мужам исмаилиты предложили притягательный синтез идей. Из-за сильного противодействия исмаилитам в более поздние времена большая часть их литературы исчезла из центральных регионов ислама и сохранилась только среди самих сектантов. Но несколько трудов, вдохновленных идеями исмаилитов, давно уже широко известны, и многие из великих классических авторов, писавших на арабском и персидском языках, демонстрируют, по крайней мере, остаточное влияние исмаилитов. «Послания чистых братьев» знаменитая энциклопедия религиозных и мирских знаний, составленная в X веке и насыщенная идеями исмаилитов, оказала глубокое влияние на интеллектуальную жизнь мусульман на огромной территории от Персии до Испании.
Неудивительно, что dais добились особых успехов в Южном Ираке, на берегах Персидского залива и в тех регионах Персии, где раньше воинственные и экстремистски настроенные шииты уже нашли своих сторонников, или там, где местные культы создавали для этого благоприятные условия. В конце IX века ветвь секты, известная как карматианцы (их точное родство с главной ветвью исмаилитов неопределенно), сумела добиться власти и создала некую форму республики в Восточной Аравии, которая более века служила им базой для военных и пропагандистских действий против халифата. Попытка карматианцев захватить власть в Сирии в начале Х века не удалась, но этот немаловажный эпизод указывает на какую-то местную поддержку исмаилитов даже в те далекие времена.
Самую крупную победу исмаилиты одержали в других краях. Миссия, отправленная в Йемен, привела к концу IX века в ряды исмаилитов многих новообращенных, которые стали основой политической власти; в дальнейшем оттуда были отправлены миссии в другие страны, включая Индию и Северную Африку, где они добились самых впечатляющих успехов. К 909 году они были уже достаточно сильны, чтобы скрывавшийся имам появился из своего убежища и провозгласил себя халифом в Северной Африке, взяв титул аль-Махди и основав новое государство и новую династию. Члены этой династии были известны как Фатимиды в память о своем происхождении от Фатимы, дочери Пророка.
В первой половине этого века халифы-Фатимиды правили только на западе, в Северной Африке и на Сицилии. Однако их глаза были обращены на Восток центр ислама, так как лишь там они могли надеяться добиться своей цели изгнать суннитских халифов-Аббасидов и единолично возглавить ислам. Агенты и миссионеры исмаилитов вели активную работу в землях суннитов; армии Фатимидов готовились в Тунисе к завоеванию Египта первому шагу на пути к созданию Восточной империи.
В 969 году этот первый шаг был должным образом совершен. Войска Фатимидов завоевали долину Нила и вскоре уже наступали через Синайский полуостров на Палестину и Южную Сирию. Недалеко от Фустата, старой резиденции правительства, правители-Фатими-ды построили новый город под названием Каир столицу своей империи и новый мусульманский университет Аль-Азхар как оплот их веры. Халиф аль-Муизз перебрался из Туниса в свою новую резиденцию, где его потомки правили на протяжении последующих двухсот лет.
Вызов, брошенный исмаилитами старому порядку, теперь был ближе и сильнее и опирался на огромную державу, которая какое-то время была величайшей в исламском мире. Империя Фатимидов на пике своего расцвета включала Египет, Сирию, Северную Африку, Сицилию, африканское побережье Красного моря, Йемен и Хиджаз в Аравии, а также святые города Мекку и Медину. Кроме того, халиф-Фатимид контролировал обширную сеть dais и мог распоряжаться верностью своих бесчисленных сторонников в землях, все еще подчиненных правителям-суннитам на Востоке. В колледжах Каира ученые и преподаватели разрабатывали догматы исмаилитской веры и обучали миссионеров проповедовать их необращенным на родине и за ее пределами. Одним из главных регионов их деятельности были Персия и Центральная Азия, откуда много искателей истины отправлялись в Каир и куда со временем возвращались опытными носителями послания исмаилитов. Выдающееся место среди них занимал философ и поэт Насир Хусрав. Будучи обращенным во время своей поездки в Египет в 1046 году, он возвратился, чтобы проповедовать учение исмаилитов в восточных землях, где обладал сильным влиянием.
Реакция суннитов сначала была ограниченной и неэффективной: были приняты меры безопасности против dais, и началась политическая война с Фатимидами, которым в манифесте, опубликованном в Багдаде в 1011 году, было брошено неубедительное обвинение в том, что они вообще не Фатимиды, а потомки сомнительного самозванца.
И все же, несмотря на впечатляющую силу и немалые усилия, приложенные в политической, религиозной и экономической войне с халифатом Аббасидов, вызов, брошенный Фатимидами, не достиг своей цели. Халифат Аббасидов устоял; сунниты воспряли и вышли победителями, а халифы-Фатимиды постепенно утратили свою империю, власть и сторонников.
Отчасти причину этой неудачи следует искать в событиях на Востоке, где происходили колоссальные изменения. Появление здесь тюркских народов прервало политическое дробление Юго-Западной Азии и на некоторое время вернуло землям суннитского халифата утраченные им единство и стабильность. Завоеватели-тюрки стали новообращенными убежденными, верными и ортодоксальными; их вдохновляло сильное чувство долга исламу и ответственности как новых защитников халифа и правителей мусульманского мира, который они должны были сохранять и защищать от внутренних и внешних опасностей. И этот долг они исполнили полностью. Тюркские правители и солдаты обеспечили политическую и военную силу и показали умение противостоять, сдерживать и отражать две большие опасности, угрожавшие исламу суннитов, вызов, брошенный им халифами исмаилитов, и позднее вторжение крестоносцев из Европы.