В результате у суда формируются модели, отражающие предмет доказывания по делу, хотя суд и не осуществляет доказывания в том смысле, в каком длительное время понималась его деятельность.
Рассматривая проблемы уголовно-процессуального познания, Г. П. Корнев приходит к выводу, что «практика и научное познание взаимопроникают и взаимодополняют друг друга. Между субъектами, занятыми в сфере практики и познания, существует обмен деятельностью. Практика ставит перед наукой познавательные задачи, выступает основой и критерием истинности знаний».[177]
Теории познания в процессуальной деятельности судьи составляют содержание его мыслительной деятельности при осуществлении правосудия, но развиваются независимо от правоотношений, поскольку определяют уровень методологической подготовки судьи, но не развитие уровня процессуального регулирования его деятельности.
Рассматривая соотношение гносеологической и правовой сторон доказывания в российском уголовном процессе, Е. А. Доля справедливо указывает, что «преступление отражается в окружающем мире различными сторонами и свойствами. Однако не все из них находят прямое отражение в действительности Сказанное, в частности, относится к умыслу и цели преступника, но это не значит, что они не могут быть установлены в процессе доказывания по уголовному делу. Возможность их познания заложена в самом событии преступления». «Познание сущности преступления, т. е. достижение истины по уголовному делу, недоступное для чувственного познания, осуществляется с помощью рациональной формы познания на логическом уровне. Субъект познания на данном уровне непосредственно с объективной действительностью не соприкасается, разум при этом опирается на данные чувств. Формами выражения логического знания являются понятия, суждения и умозаключения. Их виды, правила построения изучает логика Сформулированные в уголовно-процессуальном законе задачи, решаемые в ходе собирания, проверки и оценки доказательств, в значительной мере обусловлены особенностями и возможностями чувственной и рациональной форм познания, используемых в ходе доказывания».[178]
Процессуальная деятельность судьи в полном объеме определяется законодателем, который устанавливает правила, которыми должен руководствоваться судья в условиях свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению (ст. 17 УПК РФ 2001 г.).
Статья 88 УПК РФ 2001 г. устанавливает правила оценки доказательств. Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности с позиций достаточности для разрешения уголовного дела.
В случаях, указанных в ч. 2 ст. 75 настоящего Кодекса, суд, прокурор, следователь, дознаватель признает доказательство недопустимым.
Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст. 234 и 235 УПК РФ.
Установление законодателем правил не влияет на свободную оценку доказательств, каковая и предоставляет возможность применять в уголовном судопроизводстве в рамках действующего уголовно-процессуального закона все новейшие достижения научной мысли в познании истины в отношении обстоятельств преступления.
Вышеизложенное позволяет утверждать, что уголовно-процессуальные правоотношения являются чисто правовыми, создающими условия для реализации уголовно-правовых отношений и проведения в жизнь государством уголовной политики.
Уголовно-процессуальный закон регламентирует весь процесс доказывания, и свободная оценка доказательств не может служить основанием для противопоставления внутреннего убеждения судьи «тем объективным свойствам средств доказывания, методом оценки которых оно выступает».[179]
Вышеизложенное позволяет утверждать, что уголовно-процессуальные правоотношения являются чисто правовыми, создающими условия для реализации уголовно-правовых отношений и проведения в жизнь государством уголовной политики.
Уголовно-процессуальный закон регламентирует весь процесс доказывания, и свободная оценка доказательств не может служить основанием для противопоставления внутреннего убеждения судьи «тем объективным свойствам средств доказывания, методом оценки которых оно выступает».[179]
Вместе с тем свободная оценка доказательств выдвигает такую проблему, как усмотрение судьи в уголовном процессе. Норма процессуального права всегда направлена на регулирование деятельности субъекта, а оценка направлена на предмет, который исследуется в процессе правоприменения.
Рассматривая статус судьи в уголовном процессе с точки зрения юридического отношения, мы должны определить круг субъективных прав и обязанностей судьи. Между тем, в уголовном процессе судья не может быть наделен субъективными правами в общем понимании такого субъективного права, которому противостоит юридическая обязанность, поскольку одной из сторон уголовно-процессуального правоотношения является государство, функции которого непосредственно выполняет судья в соответствии со статусом.
Для разрешения этого противоречия следует рассмотреть вопрос деления права на публичное, т. е. затрагивающее интересы неопределенного круга лиц, и частное, затрагивающее интересы конкретного лица или ограниченной группы лиц.
Соответственно правосубъектность судьи в полном объеме определяется и принципом законности в уголовном процессе, которому должно соответствовать его убеждение при оценке доказательств.
Рассматривая вопрос судейского усмотрения, П. И. Люблинский в 1904 г. писал: «Судейское усмотрение для справедливого своего применения требует создания законодательных правил для руководства и многочисленных гарантий, препятствующих вырождению его в произвол. Усмотрение в государственно-правовом смысле можно определить не только отрицательным образом, как некоторую свободу деятельности публичного органа от законодательной регулировки, но и положительным как право свободной целесообразной оценки в применении по указанным в законе основаниям предоставленных данному органу правомочий.»[180] Автор рассматривает судейское усмотрение в уголовном процессе в двух аспектах. С одной стороны усмотрение с точки зрения толкования закона и, с другой усмотрение с точки зрения применения в пределах закона, т. е. целесообразный выбор. При этом он отмечает, что достижение справедливой оценки возможно посредством как строгой, законодательной нормировки, так и правильно поставленного усмотрения судьи. При этом требуется устранение от любых частных вопросов в деятельности судьи при суждении, сводящемся к усмотрению.
Такая позиция, отражающая реальность правовой жизни общества, подтверждает значимость принципа независимости судьи для правильного применения процессуального закона.
Обратимся к определению понятия усмотрения судьи, данной Аароном Бараком: «Для меня усмотрение это полномочие, данное лицу, которое обладает властью выбирать между двумя или более альтернативами, когда каждая из альтернатив законна».[181]
Рассматривая соотношение усмотрение следователя с другими элементами субъективного фактора П. Г. Марфицин отмечает, что «в основе формирования усмотрения следователя лежит его внутреннее убеждение, сложившееся под влиянием правосознания. Убеждение это твердый взгляд на что-нибудь, основанный на какой-либо идее. В уголовном процессе этой основой является правосознание соответствующего субъекта Как общую схему можно рассматривать формулу формирование внутреннего убеждения принятие процессуального решения».[182]
Действующая в Российской Федерации Конституция, правоприменительная практика и процессуальное законодательство позволяют рассмотреть вопрос о судейском усмотрении в процессе с точки зрения законности такого усмотрения.
Конституция РФ гарантирует каждому гражданину защиту его прав и свобод (ст. 46). Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором. Неустранимые сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ предусматривает, что проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемые доказательства (ст. 87 УПК).
В процессе дискуссий, ведущихся в ходе судебной реформы, одно из первых мест отводится принципу состязательности в процессе и при этом ставится вопрос об ограничении активной роли суда. «Активная роль суда атрибут инквизиционного процесса. В состязательном судопроизводстве исследование доказательств производят стороны, а суды лишь следят, чтобы при этом не нарушался процессуальный регламент».[183]
Рассмотрение концепции, принятой процессуальным законом, по которому субъектами доказывания в уголовном процессе выступают стороны, а суд является только субъектом познания, заставляет обсуждать проблему соединения активности и пассивности суда в процессе, что является несовместимым. Однако такая позиция не учитывает, что суд осуществляет в уголовном процессе функцию правосудия, а не обвинения и защиты. Поэтому у суда не возникает противоречия в состязательном процессе между активной и пассивной ролью, поскольку судья в процессе исследования и оценки доказательств имеет реальную возможность использовать предоставленную ему возможность сочетать пассивную и активную деятельность обвинения и защиты по исследованию доказательств в целях познания обстоятельств дела, уточняя позицию обвинения и защиты или требуя от них предоставления доказательств.
Соответственно закон ограничивает возможности усмотрения судьи в исследовании доказательств. Такого ограничения не могло существовать в период, когда судья активно вел доказывание по делу, выполняя, по существу, обвинительную функцию, что приводило к искажению внутреннего убеждения суда. Подобное положение судьи характерно для чисто инквизиционного процесса, цель которого могла быть определена судьей.
Когда мы говорим об ограничениях для усмотрения судьи при оценке доказательств в уголовном процессе, прежде всего следует напомнить, что таким ограничителем усмотрения являются нормы доказательственного права. Эти нормы формируют в процессе их применения убеждение судьи по делу и объективизируют процессе доказывания, результаты которого находят свое выражение в приговоре.