В этом деле нас интересует вопрос, касающийся законности внутреннего убеждения судьи, сложившегося у него по делу при принятии решения о наложении ареста на имущество кооператива, и возможности отнести содержание определения к понятию принятия решения на основе внутреннего убеждения. Все обстоятельства установлены полно и правильно, но убеждение подменено усмотрением судьи, основанным на усмотрении стороны по делу, добивавшейся определения, которое не соответствовало требованиям закона. Определение вынесено вопреки процессуальному закону и подтверждает то обстоятельство, что судья не знает закона, как процессуального так и материального, поскольку в данном случае мы не столкнулись со сложными обстоятельствами дела или толкованием закона при коллизионных случаях применения норм права.
Так, только на основании усмотрения судьи выносится в гражданском процессе решение при отсутствии данных об извещении стороны по делу, кроме случаев неправильного оформления материалов дела после принятия решения, когда имевшиеся в деле извещения утрачиваются.
Рассмотрим характерный пример из судебной практики. Гражданин задержан при таможенном контроле с крупной суммой валюты, на которую представлена справка банка, дающая право на ее вывоз. Представленная справка на право вывоза валюты проверена и установлено, что банк, указанный в справке, не имеет права на указанную операцию. Обжалуя действия таможни, гражданин обращается в суд, который отказывает в удовлетворении жалобы. Обжалуя решение суда, гражданин к жалобе приобщает извещение, что возбуждено уголовное дело по поводу выдачи ему фальшивой справки. Решение суда отменяется по жалобе гражданина со ссылкой на возбуждение уголовного дела, хотя сам факт возбуждения дела не имеет преюдициального значения. Гражданин во всех заявлениях в суд указывает, что он покупал справку на право вывоза валюты, по которой не производились операции с валютой, но на это обстоятельство суд не обращает внимания и выносит решение об удовлетворении жалобы, не давая оценки недобросовестности заявителя и ошибочно установив обстоятельства дела, что вызвало неправильное применение закона.
«Уголовно-процессуальная деятельность начинается со стадии возбуждения уголовного дела на рассматриваемом уровне уголовно-процессуальных правоотношений в их характере четко и последовательно проявляется управленческая сущность общественных отношений. Деятельность органов государства и должностных лиц, ведущих борьбу с преступностью, складывающиеся в процессе ее правоотношения являются не только движущим началом, но и формой управления названными общественными отношениями».[255]
Независимость судьи обеспечивается процедурой судебного разбирательства. Так, гл. 9 УПК РФ устанавливает обстоятельства, которые исключают участие в производстве по уголовному делу судьи, если он: является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному делу. Участвовал в качестве присяжного заседателя, эксперта, специалиста, переводчика, понятого, секретаря судебного заседания, защитника, законного представителя подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, а судья также в качестве дознавателя, следователя, прокурора в производстве по данному делу. Является близким родственником или родственником любого из участников производства по данному уголовному делу.
В ст. 61 УПК оговаривается и то обстоятельство, что судья не может участвовать в производстве по уголовному делу также в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе данного уголовного дела. Статья 63 УПК РФ устанавливает недопустимость повторного участия судьи в рассмотрении уголовного дела. При этом недопустимость участия судьи в процессе гарантируется правом на отвод судьи, который разрешается остальными судьями в совещательной комнате с вынесением определения или постановления.
В ст. 61 УПК оговаривается и то обстоятельство, что судья не может участвовать в производстве по уголовному делу также в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе данного уголовного дела. Статья 63 УПК РФ устанавливает недопустимость повторного участия судьи в рассмотрении уголовного дела. При этом недопустимость участия судьи в процессе гарантируется правом на отвод судьи, который разрешается остальными судьями в совещательной комнате с вынесением определения или постановления.
Установление такой процедуры подчинено цели формирования внутреннего убеждения судьи по делу, отражающего подлинную картину обстоятельств преступления, а не собственное мнение судьи, сложившееся в процессе рассмотрения дела в качестве участника процесса или личных взаимоотношений с лицами, связанными с обвиняемым родственными или иными узами.
Характерной является установленная в УПК РФ процедура отбора присяжных заседателей в процессе формирования коллегии присяжных заседателей. Для обеспечения целей формирования состава присяжных, способного обеспечить объективный подход к разбирательству дела, сторонам обвинения и защиты предоставлено право отвода, как мотивированного, так и безмотивного. После завершения опроса кандидатов в присяжные заседатели, когда разрешаются ходатайства о самоотводах, происходит обсуждение каждого кандидата в последовательности, определенной списком кандидатов. Стороны передают председательствующему мотивированные письменные ходатайства об отводах, не оглашая их.
Отводы разрешаются председательствующим, который доводит свое решение до сведения сторон.
Немотивированные отводы заявляются подсудимым и его защитником, прокурором, и каждый из участников может заявить его дважды. Немотивированные отводы заявляются путем вычеркивания из полученного предварительного списка фамилий отводимых кандидатов в присяжные заседатели, после чего эти списки передаются председательствующему.
Суд присяжных сочетает в себе судей «факта» и судей «права»: «. одним из важных является вопрос о компетенции присяжных заседателей при разрешении уголовного дела. Исторически сложилось положение, при котором присяжные приглашались решить вопрос о виновности подсудимого. В то же время, относится ли вопрос о виновности к вопросам факта или к вопросам права, он решался по-разному как учеными-правоведами, так и судебной практикой, сформировавшейся в России в результате проведения первой судебной реформы второй половины XIX века. Данная проблема не является окончательно решенной и в настоящее время».[256]
Представляется, что исследование сущности внутреннего убеждения судьи в уголовном процессе и уяснение его содержания, объективного и субъективного, позволит теоретически ответить на вопрос, какие же проблемы решает коллегия присяжных заседателей, так высоко оцениваемая в своей деятельности исследователями суда присяжных.
Как пишет В. В. Мельник, «здравый смысл является формой практического мышления умного, рассудительного, предусмотрительного, добропорядочного, законопослушного, нравственно опрятного человека, для которого характерен серьезный, ответственный, осторожный, взвешенный, тщательно и всесторонне продуманный системный подход к принятию важных практических решений, к определению целей, задач, путей, средств и способов их достижения с учетом складывающейся обстановки».[257]
По мнению Л. М. Карнозовой, «введение суда присяжных не только реформа уголовного процесса, не только реформа профессионального юридического правопонимания, то есть парадигматическая, но и реформа общества. И следовательно, явка граждан в суд, их понимание своей обязанности участия в правосудии такой же объект реформирования, как процессуальные процедуры».[258]
Анализируя достигнутый уровень понимания внутреннего убеждения судьи в уголовном процессе и реализации в процессе принципа независимости судьи, неизбежно приходим к выводу о том, что убеждение судьи направлено на обстоятельства преступления, которые познаются с использованием человеческих, субъективных способностей к познанию действительности. Именно в этом и заключается вердикт присяжных о виновности подсудимого, именно эти обстоятельства устанавливаются профессиональным судьей в результате всестороннего, полного исследования обстоятельств дела по представленным обвинителем и защитой доказательствам. Однако последний является одновременно судьей «факта» и «права», поскольку в установленных по делу обстоятельствах ему необходимо определить состав преступления и квалифицировать каждое действие обвиняемого по материальному уголовному праву, реализовав охранительные уголовные правоотношения. Суд присяжных обеспечивает дополнительную гарантию независимости судьи по порядку формирования суда и беспристрастности присяжных, которые не связаны постоянной профессиональной деятельностью по осуществлению правосудия.
Применение таких понятий, как здравый смысл и совесть судьи, обеспечивает отграничивание судьей своего субъективного отношения к преступлению от отношения, связанного с познанием по делу, с определенным предметом доказывания. Кроме того, такая формулировка в законе позволяет отделить правовую оценку факта от содержания самого факта. Именно поэтому в УПК РСФСР применялся термин «социалистическое правосознание», что обеспечивало включение в оценку доказательств правосознания субъекта уголовно-процессуальной деятельности и достижение при оценке доказательств абсолютной истины, поскольку правосознание основывалось на идеологии, исходящей из абсолютной истинности правовой системы. Это исключало иное понимание, кроме установленного в законе, и обеспечивало реализацию приоритетов принципа публичного права перед частным, что предопределяло высокий уровень участия суда в деятельности государственного аппарата по достижению поставленных целей, но не в осуществлении правосудия, понимание которого после начала правовой реформы в России существенно изменилось.
Мы уже обращались к вопросам понятия социалистического правосознания в процессуальной деятельности суда при формировании внутреннего убеждения судьи и суда, как это понятие понималось на протяжении длительного времени, в том числе в гражданском и гражданско-процессуальном законодательстве, когда распространительное толкование закона производилось только в интересах охраны интересов общественных.
Раскрывая понятие правосознания, И. А. Ильин писал: «Право нуждается в правосознании для того, чтобы стать творческой жизненной силой, а правосознание нуждается в праве для того, чтобы приобрести предметную основу и объективную верность. Право только тогда осуществит свое назначение, когда правосознание примет его, наполнится его содержанием и позволит новому знанию влиять на жизнь души, определять ее решения и направлять поведение человека. Тогда право станет силой во внутренней жизни человека, а через это и в его внешней жизни».[259]