Не расстраивайтесь, сказал он и гневно покосился на Аллейна. Вас должны были предупредить заранее и посвятить в суть дела по возможности деликатно. Не обращайте внимания. Не огорчайтесь так.
Тогда она подошла к Аллейну, протянула ему руки.
Вы заставили меня поволноваться, с упреком произнесла миссис Д.-Б. Это ведь неправда, верно? Почему вы ведете себя так? Сердитесь на меня, что ли? Зачем заставили прийти сюда?
Я вам все объясню, ответил инспектор. Но прежде все должны сесть и успокоиться. Она пыталась вырвать руки. Нет. Просто присядьте, пожалуйста, и послушайте.
К ней подошел отец Джордан.
Идемте, он взял ее под руку и подвел к креслу.
Он детектив в штатском, миссис Блик, с воинственно торжествующим видом заявила миссис Кадди. За всеми нами тут шпионили, насмехались, подвергали опасности наши жизни. И вот теперь по кораблю свободно разгуливает убийца, и он говорит, что это один из нас. Лично я считаю
Миссис Кадди, сказал Аллейн, прошу вас помолчать хотя бы минуту.
Мистер Кадди в последний раз за время этого путешествия автоматически выпалил:
Да тихо ты, Этель.
Верно, подхватил Аллейн, я попросил бы всех вас соблюдать тишину и внимательно меня послушать. Тогда вы поймете, что бывают обстоятельства, требующие экстренного вмешательства, и я уполномочен предпринимать эти действия. Стюард Денис был убит тем же способом, который здесь обсуждался столь часто. Он был одет в испанское платье, которое миссис Диллингтон-Блик приобрела в Лас-Пальмасе, и убили его лишь потому, что приняли за нее. Он лежал в шезлонге на неосвещенной веранде. Верхняя часть лица прикрыта вуалью, и было слишком темно, чтобы различить родинку в уголке его рта. Все мужчины, находившиеся этим вечером в салоне, слышали, как миссис Диллингтон-Блик говорила, что собирается выйти на веранду. И она действительно вышла. Я встретил ее там, вместе с ней прогулялся по нижней палубе, затем проводил ее до каюты. На ней было черное кружевное платье, напоминающее то, испанское. Ну а затем я вернулся сюда, и тут почти сразу же ворвался мистер Кадди и сообщил, что видел ее и что она мертва. Очевидно, что он обманулся из-за платья. Доктор Мэйкпис осмотрел тело и сказал, что смерть наступила всего несколько минут назад. По причинам, о которых я расскажу вам позже, когда будет время, столь же очевидно, что убийство совершено кем-то из людей, находящихся на борту. Смерть Дениса стала четвертой в серии, которую вы столь часто обсуждали. И по моему мнению, за все эти преступления ответственен один из пассажиров. Пока что остановимся на этой версии.
Он сделал паузу. Внезапно Обин Дейл поднял голову и спросил:
А где Мэрримен?
Кадди тоже издали удивленные возгласы.
А ведь правильно! сказал мистер Кадди. Где он? Мы все тут за него отдуваемся. И на наши головы валятся обвинения и разные вопросы! А мистера Мэрримен, он же Всезнайка, почему-то беспокоить нельзя. Это почему же?
Мистер Мэрримен, ответил Аллейн, спит у себя в каюте. Ему было очень плохо, и потому я решил пока не беспокоить его. Ну, до той поры, пока не понадобится. Нет, не думайте, я о нем не забыл.
Мистер Мэрримен, ответил Аллейн, спит у себя в каюте. Ему было очень плохо, и потому я решил пока не беспокоить его. Ну, до той поры, пока не понадобится. Нет, не думайте, я о нем не забыл.
А ведь он вполне вписывается в эту картину, заметила миссис Кадди. Вообще вся эта история выглядит очень странно. Нет, правда, очень и очень забавно.
Джемайма возмущенно воскликнула:
С чего вы взяли, что она выглядит «забавно»? Сам мистер Мэрримен неоднократно указывал на вопиющую некорректность этого выражения. И потом, он действительно болен и «вписывается» в эту картину лишь из-за своего вздорного и упрямого характера. И лично я считаю, он всего лишь кукла, марионетка и уж определенно никакой не убийца, и вообще простите за то, что перебила.
Аллейн ответил в том же духе, как мог бы сказать отец Джордан:
Ничего страшного, дитя мое. Все в порядке. И Тим снова обнял Джемайму за плечи.
Надеюсь, все вы понимаете, продолжил Аллейн, словно никто его и не перебивал, я должен выяснить, почему стюард оказался там и почему был одет таким странным образом. И вот тут вы можете помочь нам, миссис Диллингтон-Блик.
Руби! прошептал Дейл, но дама даже не удостоила его взгляда.
Это всего лишь шутка, сказала она. Мы сделали это ради шутки. Откуда нам было знать, что
Нам? Вы имеете в виду мистера Дейла и себя?
И Дениса. Да. И видишь, чем это обернулось, Обин. У меня просто слов нет.
Вы отдали Денису платье?
Да.
После Лас-Пальмаса?
Да. И Денис был страшно признателен и сказал он, знаете ли, был таким странноватым человечком что оно ужасно ему нравится, а я Я вам уже говорила, что даже прикасаться к этому платью не желала после той истории с куклой. Он сказал, что хочет надеть его, хотя бы для смеха, на какую-то там вечеринку в честь дня рождения одного из стюардов.
В пятницу вечером?
Да. Только просил никому ничего не говорить. Вот почему, когда вы спросили меня о платье, я ничего не сказала. Но вы, наверное, догадались? Да?
Аллейн старался не смотреть на капитана Баннермана.
Нет, да и потом в данный момент это значения не имеет, ответил он.
Капитан сердито проворчал что-то себе под нос, а потом взорвался.
Еще как имеет! взревел он. Давайте уж будем честными до конца, мне следовало бы догадаться. И потом, я не тот человек, что уклоняется от ответственности. Он кивком указал на Аллейна. Суперинтендант приходил ко мне, продолжил он, и рассказал, будто кто-то расхаживает по кокпиту в этом чертовом платье. Сказал, сам этого не видел, но подозревает, будто это миссис Диллингтон-Блик. Почему бы нет, подумал я тогда. Ее платье, так почему бы ей его не надеть? Но он попросил меня провести внутреннее расследование и пресечь повторение этого события. Я тогда вмешаться не захотел, а уж какие идеи могут еще прийти ему в голову так это вообще не моего ума дело. Я как главный человек на корабле должен соблюдать определенные правила по отношению к пассажирам. Не я их устанавливал, не мне их и менять. Но я ошибался. Я отказывался верить, что на моем корабле убийца. И снова ошибся. Страшно ошибся. Не захотел вмешиваться, и вот что получилось. Я был не прав.
Очень благородно с вашей стороны, заметил Аллейн. И решил не зацикливаться на этой теме. Сам я не видел фигуры в испанском платье, продолжил он. Мне просто сказали, что это миссис Диллингтон-Блик, и причин не поверить этому не было. Просто подумал тогда: доказательств тому нет, но подобное поведение, пожалуй, не характерно для этой дамы.
Тут вскочила Джемайма.
Это ведь я вам сказала! Мистер Аллейн спросил, уверена ли я, что это была именно миссис Диллингтон-Блик, и я ответила да, уверена.
Тут настал черед самой миссис Диллингтон-Блик:
Денис рассказал мне об этом. Сказал, что всегда мечтал стать танцором. Она подняла глаза на Аллейна. И когда вы спросили, не надеваю ли я то испанское платье и не танцую ли в нем в свете луны, я подумала, что вы сами видели его и просто приняли за меня. И я промолчала. Сделала вид, что это была я, потому что тут лицо ее исказилось, и она заплакала, потому что мы придумали подшутить над всеми.
Что ж, кивнул Аллейн, с этим все более или менее ясно. А теперь попробую рассказать вам, что же случилось с Денисом на самом деле. Думаю, мистер Дейл, что именно вы с вашей любовью к разного рода шуточкам предложили сегодня переодеть стюарда в женское платье и усадить его на веранде. И договорились с миссис Диллингтон-Блик: пусть все думают, что именно она там сидит. Я прав?
Обин Дейл уже почти совсем протрезвел. И снова пустил в ход свое актерское мастерство. Теперь он изображал хорошего парня, подавленного тем, что произошло, и укоряющего себя за легкомыслие.
Ну, разумеется, ответил он. Никогда себе не прощу. Это будет преследовать меня до конца моих дней. Но откуда мне было знать? Как мог я догадаться?.. Мы то есть я, готов взять на себя всю ответственность, Дейл с долей упрека покосился на миссис Диллингтон-Блик. Просто подумал, забавная получится шутка. А идея состояла в том, чтобы этот несчастный тут он заколебался и украдкой покосился на мистера Макангуса и мистера Кадди, ну, чтобы он посидел на веранде и если появится кто из мужчин, стал бы с ними заигрывать. Конечно, теперь, после того что случилось, рассуждая об этом здраво и хладнокровно, я осознаю, шутка была паршивая, но Он умолк и беспомощно развел руками.
Молчание нарушила суровая мисс Эббот:
Пошлость, дешевка. Да это просто омерзительно!
Я и сам возмущен, мисс Эббот.
Можете возмущаться хоть до потери пульса, но дела это не меняет. Это надо же, сговор со стюардом! Затеяли вульгарный и глупый розыгрыш, а привело это к трагической смерти несчастного парня. А все потому, что он слаб духом и в него вселился дьявол!
Дитя мое, тут же вмешался отец Джордан. Успокойтесь, остановитесь! Но она не унималась. Неуклюжим жестом указала на Кадди. Что обмануть этого человека! Использовать его идиотское и обреченное на неудачу увлечение! Ну а тот, другой
Нет, нет, прошу вас! взмолился мистер Макангус. Это совершенно не важно. Пожалуйста!
Мисс Эббот взглянула на него даже с оттенком некоего сострадания и обернулась к миссис Диллингтон-Блик.
А вы тоже хороши, заявила она. Вы со своей красотой и обаянием, о которых только могут мечтать несчастливые женщины, купились на такую дешевую затею! Отдали этому несчастному свое чудесное платье, позволили ему прикоснуться к нему! О чем вы только думали? Она сложила крупные ладони. Красота священна! заявила мисс Эббот. Священна и потому неприкосновенна, а вы совершили кощунство!
Кэтрин, вы должны уйти. Настаиваю по праву вашего духовного наставника. Иначе вы нанесете себе и остальным непоправимый вред. Идемте же, я вас провожу.
Казалось, впервые за все это время мисс Эббот услышала его. Упрямый и гневный огонь в глазах потух, она поднялась со своего места.
Аллейн? спросил отец Джордан.
Да, конечно. Идите.
Пошли, сказал отец Джордан, и мисс Эббот позволила себя увести.
Эта женщина страшно меня расстроила, сердито прорыдала миссис Диллингтон-Блик. Мне нехорошо. Просто ужасно себя чувствую.