Секунд пять она колебалась. Ричард что-то пробурчал себе под нос.
Там, в зале, такая толчея. А нам хотелось бы сделать снимок на весь разворот, сказал фотограф и назвал газету, в которой работает.
Ну, разумеется, согласилась мисс Беллами.
Мисс Беллами, разрешите сделать ваш снимок? Вот здесь, у двери? Может, рядом с мистером Дейкерсом? Какая прекрасная возможность! Вы не возражаете?
Секунд пять она колебалась. Ричард что-то пробурчал себе под нос.
Там, в зале, такая толчея. А нам хотелось бы сделать снимок на весь разворот, сказал фотограф и назвал газету, в которой работает.
Ну, разумеется, согласилась мисс Беллами.
Ричард наблюдал за тем, как она подправляет прическу и подкрашивает губы. Хоть он и привык к ее профессиональному мастерству в этом плане, но всякий раз изумлялся, как быстро и ловко она управляется. Но вот мисс Беллами отложила пудреницу и с сияющей улыбкой обернулась к фотографу.
Так где? спросила она.
Думаю, у входа. Будто вы встречаете мистера Дейкерса.
Она прошла через холл ко входной двери. Фотограф вертелся вокруг нее.
Только без мелких подробностей, попросила мисс Беллами и приняла позу.
А мистер Дейкерс? поинтересовался фотограф.
Может, лучше так, как есть? пробормотал Ричард.
Не обращайте на него внимания, весело отмахнулась она. Иди сюда, Дики.
Тут ходят слухи о какой-то новой пьесе, я не ошибся? Может, сделаем так? Пусть мистер Дейкерс показывает вам эту пьесу, ладно? Я тут на всякий случай прихватил одну папку.
Фотограф извлек папку в бумажном переплете, открыл ее и вложил в руки мисс Беллами.
Ну, будто вы наткнулись на одну особенно смешную реплику, не унимался он. И показываете пальцем на эту строчку, а он смотрит. Согласны, мистер Дейкерс?
Ричарда едва не стошнило.
Знаете, я совершенно не фотогеничен. Так что давайте лучше без меня.
Ну уж нет! воскликнула мисс Беллами.
Ричард покачал головой.
Вы просто скромничаете, заметил фотограф. Вот сюда, чуть-чуть ближе друг к другу. Замечательно!
Мэри ткнула пальцем в рукопись.
А теперь прошу улыбочку! сказал фотограф. Сверкнула вспышка. Превосходно! Спасибо вам, и он удалился.
Вот теперь, произнесла сквозь зубы мисс Беллами, и поговорим.
Ричард поднялся следом за ней по лестнице. На площадке они проследовали мимо старухи Нинн. Та видела, как они прошли в комнату мисс Беллами. Дверь за ними захлопнулась, но старуха осталась стоять и ждать.
К ней присоединилась Флоренс, поднявшаяся по боковой лестнице. Они обменялись выразительными взглядами.
Вы в порядке, миссис Пламтри?
А как же, живо откликнулась Нинн.
Что-то вы сильно раскраснелись, сухо заметила Флоренс.
Да жара в доме просто кошмар.
Она поднялась?
Ага. И сразу сюда.
Ссорятся? спросила Флоренс и прислушалась. Нинн промолчала. Это ведь он там, мистер Ричард, да? Интересно, что все же он затеял?
Да ничего, буркнула Нинн. Он мальчик порядочный, Фло, запомни это раз и навсегда.
Эх, милая моя, язвительно произнесла Флоренс. Он ведь мужчина, все они хороши.
Он лучше многих.
Из спальни доносился голос мисс Беллами, бубнил что-то, потом поднялся до крика и стих. Голос Ричарда был еле слышен и звучал лишь в интервалах. Затем оба голоса зазвучали в унисон, укоризненные, возмущенные, повысились до крика и снова стихли. Последовало долгое молчание, во время которого женщины лишь переглядывались, затем вдруг послышался странный звук.
Что это было? прошептала Флоренс.
Вроде бы она смеялась?
А теперь перестала, да?
Нинн не ответила.
Ну ладно, пробормотала Флоренс. И уже собралась отойти, как вдруг дверь отворилась.
Из спальни вышел Ричард, бледный как полотно. Прошел мимо них, не заметив, остановился на площадке, прижал ладони к глазам. Они слышали его неровное дыхание, а затем он громко всхлипнул. Ричард стоял так с минуту, не меньше, как человек, окончательно потерявший самообладание, затем дважды с силой стукнул кулаком по перилам и стремительно сбежал вниз.
Ну, что я тебе говорила пробормотала Флоренс и подкралась поближе к двери. Она была закрыта неплотно. Поссорились.
Но то была не его вина.
А тебе откуда знать?
Да все оттуда же, буркнула Нинн. Потому как я свое дело знаю, а в чужие не лезу.
Из комнаты послышался звон разбитого стекла.
Они так и застыли в нерешительности у двери, продолжали прислушиваться.
Мисс Беллами хватились не сразу. Вечеринка продолжалась все в том же духе, только языки окончательно развязались, потому что шампанское продолжало литься рекой. Его подавали в гостиную и обеденный зал, а также в оранжерею, и везде шум голосов нарастал. Все забыли о церемонии рассматривания подарков ко дню рождения. Никто не замечал и отсутствия Ричарда.
Они так и застыли в нерешительности у двери, продолжали прислушиваться.
Мисс Беллами хватились не сразу. Вечеринка продолжалась все в том же духе, только языки окончательно развязались, потому что шампанское продолжало литься рекой. Его подавали в гостиную и обеденный зал, а также в оранжерею, и везде шум голосов нарастал. Все забыли о церемонии рассматривания подарков ко дню рождения. Никто не замечал и отсутствия Ричарда.
Гэнтри протиснулся к Чарльзу, сидевшему в гостиной, и наклонился, чтобы тот его расслышал.
Дики сбежал, сказал он.
Куда это?
Полагаю, к девчонке и ее дяде, больше вроде бы некуда.
Чарльз поднял на него глаза. В них читалось отчаяние.
Что тут поделаешь, пробормотал он. Ничего. После этой позорной сцены
А кстати, где она?
Понятия не имею. Может, в соседней комнате?
Не знаю, сказал Гэнтри.
Молю Бога, чтобы это шоу поскорее закончилось.
Но она должна открыть все подарки. И гости до тех пор не разойдутся.
Подошла Пинки.
А где Мэри? спросила она.
Мы не знаем, ответил Чарльз. Она должна была открывать подарки.
Уж она своей реплики никогда не пропускала. На нее можно положиться, дорогой. Я права?
Пойду поищу ее, произнес Чарльз. А ты по возможности постарайся их утихомирить, ладно, Гэнтри?
Тут подошел Берти Сарацин, раскрасневшийся и взвинченный.
Что происходит? поинтересовался он.
Вот, дожидаемся Мэри.
Пошла в свою комнату-сад ремонтировать фасад, громко заявил Берти и хихикнул: Вот уж не знал, что во мне дремлет поэт! добавил он.
Ты ее случайно не видел?
Слышал, как она говорила с Монти. Меня, беднягу, вниманием не удостоила.
В этот момент к ним подошел Марчант.
Монти, голубчик, воскликнул Берти, твоя речь получилась просто бесподобно пикантной! Живее всех живых! О, как я жалок в сравнении с тобой!
Марчант сказал:
Мэри пошла припудрить носик, Чарльз. Может, пора нам поработать пастухами? Навести тут порядок?
Думаю, да.
Гэнтри поднялся на стул и заявил громким режиссерским голосом:
Внимание, труппа! Почти все тут же послушно затихли. Все к столу, пожалуйста, и освободить вход! Последний акт, леди и джентльмены. Последний акт! Прошу!
Они тотчас же повиновались. Грейсфилд и служанки уже отодвигали в сторону стол, заваленный пакетами с подарками. Гости расступились и образовали в центре проход к главной двери, как хор в большой опере.
Чарльз произнес:
Пойду посмотрю и вышел в холл. Подошел к лестнице и крикнул: Эй, Флоренс! Скажи мисс Беллами, что мы готовы и все ее ждут, хорошо? И тут же вернулся назад. Флоренс ей скажет, пояснил он.
Настала долгая томительная пауза. Гэнтри со свистом втянул воздух сквозь зубы.
Пойду скажу ей сам, бросил Чарльз и снова направился к двери.
Но не успел выйти, как где-то наверху громко хлопнула дверь, и кто-то торопливо побежал по лестнице. Гости облегченно выдохнули. Послышались смешки.
Впервые в жизни Мэри пропустила свой выход, тихо заметил кто-то.
Вот быстрые шаги уже в холле. Несколько гостей робко и нестройно зааплодировали, но тут же перестали.
В дверях возникла фигура. Остановилась.
Но то была не Мэри Беллами, а Флоренс.
Флоренс! Где мисс Мэри? спросил Чарльз.
Та запыхалась и еле слышно пролепетала:
Она не придет.
О, Господи! воскликнул Чарльз. Когда же это закончится?
И тут, придавая сцене особую драматичность, Флоренс пронзительно взвизгнула:
Врача! Ради бога! Быстро! Есть в этом доме врач или нет?
Глава 4
Катастрофа
Бытует несколько спорное утверждение о том, что разница между истинной трагедией и мелодрамой заключается в том, что последняя более правдоподобна. И что все люди, даже те, чья жизнь неразрывно связана с театром, склонны в особо напряженные критические моменты говорить не запоминающимися или неожиданными фразами, но использовать клише.
Так было и теперь, когда вошла Флоренс. Два или три голоса при ее появлении воскликнули:
Боже, что случилось?
Берти Сарацин дико взвизгнул:
Это что, она про Мэри?
А один, так и оставшийся неузнанным мужчина прогудел повелительным голосом:
А ну, тихо все! Нет причин для паники, словно Флоренс просила срочно вызвать пожарных, а не врача.
Единственным человеком, на которого ее появление впечатления не произвело, был доктор Харкнесс в этот момент он рассказывал какую-то длинную пьяную историю Монти Марчанту, и его голос до неприличия отчетливо доносился из дальнего конца комнаты.
Флоренс протянула трясущуюся руку к Чарльзу Темплтону.
О, ради бога, сэр, пробормотала она. Ради всего святого, идите сюда, скорее!
и тут этот парень говорит тому, другому парню, продолжал бубнить доктор Харкнесс.
Господи боже, пробормотал Чарльз, да что случилось? Неужели с
С ней, сэр. Да идемте же скорее!
Чарльз отодвинул Флоренс в сторону, выбежал из комнаты и помчался по лестнице наверх.
Доктор! кричала Флоренс. Господи, доктора сюда!
Именно Марчанту удалось наконец вывести доктора на середину комнаты.
Вы нужны там, сказал он. Наверху. Мэри.
А? Что такое? растерянно осведомился Харкнесс.
Что-то случилось с Мэри.
Таймон Гэнтри строго произнес:
Да соберитесь же наконец, Харкнесс! У вас пациент.
Улыбка еще не сошла с лица доктора Харкнесса, однако он уже начал понемногу приходить в себя.
Пациент? переспросил он. Где? Это Чарльз, да?
Да нет, наверху. Это Мэри.
Господи Иисусе, пробормотал доктор. Так, очень хорошо. Уже иду. Но он продолжал стоять на месте, слегка пошатываясь.
Морис Уорендер спросил Флоренс:
Что-то серьезное?
Та прижала ладонь к губам и закивала, точно китайская игрушка.
Уорендер зачерпнул пригоршню льда из ведерка с шампанским и запихнул за воротник Харкнессу.