А отец заметил. Чуть дернул губой, намереваясь как-то прокомментировать мои слова, но сдержался. Не хотелось ему сейчас конфликта, хоть тресни. Я могу продолжать нападать на него, поливать грязью, орать, но он будет терпеть и сглаживать углы. Да почему же, наконец?! Может, пора спросить напрямую? Так мы будем долго ходить вокруг да около, а у меня уже и без того этот разговор изжогу вызывает.
Им нужны люди с деньгами и положением, тщательно подбирая слова, произнес отец. Не только те, кто может швырять предметы и все поджигать, но и те, кто сможет на что-то влиять в своей области или дети таких людей.
Мне делалось все гаже и страшнее с каждой минутой.
Скажи честно есть ли хоть какой-то шанс вызволить ребят из Логова?
Он пожал плечами.
Наверняка ничего сказать не могу, но очень сомневаюсь. Целью нападавших, очевидно, был Обломок, но Измененные им тоже не помешают в лучшем случае.
А в худшем?
Отец нахмурился.
У нас проблема, Витя.
Да ладно?! Мне так кажется, что все замечательно идет! И трупов-то всего ничего!
Не кривляйся! он наконец сорвался.
У меня со стуком захлопнулась челюсть, и новые ядовитые слова были проглочены. Чертов словесный приказ!
Зачем ты пришел? глухо промолвил я. Решил все же выполнить задание? Привести хоть кого-то?
Не привести. Мне нужна помощь. Добровольная.
Вот как? Приказной тон уже не работает?
Ты мой сын.
Там, в замке, тебя это не смущало. Что изменилось? Как плохо стало, о сыне вспомнил?
Ты несправедлив.
Кто бы говорил! Ты приказал полиции схватить нас?
Потому что иначе до вас добрались бы те, другие.
Им нужен Обломок. До нас им нет дела.
Ошибаешься. Им теперь есть дело до всего города. Обломок проснулся. Скоро здесь будет Зона. Точнее, она почти уже образовалась.
У меня возникли проблемы с дыханием.
Надо уходить отсюда, выдавил я. Чем скорее, тем лучше. Отпусти нас! Хотя бы нас троих. Тебе что, мало жертв?
Да не я же их всех убил, черт возьми! Если бы эти не напали на Логово, вообще бы никто не пострадал.
Ну да, на сарказм у меня еще сил хватило, просто стало бы четырнадцатью «лояльными» больше. А так ни одному котику не был причинен вред. Я сделал паузу. Отпусти нас! Если то, что я твой сын, еще хоть что-нибудь для тебя значит.
Значит Но уже поздно. Вам не уйти.
В каком смысле? Город что, оцеплен? Армией? АПБР? «Лояльными»?
Хуже. Города больше нет.
То есть как нет?! опешил я.
В обычной реальности нет. Пробудившись, Обломок вырвал его из нашего мира. Лесногорск в кольце пространственных аномалий.
Зачем? беспомощно вырвалось у меня.
Да, глупее вопроса я придумать не мог. И в ответ получил логичное пожатие плечами.
Что-то с Обломком пошло не так. Не по стандартной схеме. Может, повлияло наше вмешательство, а может, это постарались те, кто напал на Логово. Он не просто так изолировал город, и в этом замкнутом котле теперь готовится какое-то адское варево!
Глава 17. Сыщик
Иркутск
Да уж, он действительно странный. Нина Кармацких пыталась не глазеть, но получалось у нее плохо. Да, ее предупреждали, что он экспериментальный. И да, она опытный оперативник АПБР, видавшая всякое, должна бы реагировать спокойнее. Но блин же ж!
Дмитрий осматривал трупы, как охотничья собака едва ли не обнюхивал. Нина понятия не имела, как работают его способности. С поисковиками-то ей иметь дело приходилось и не раз полезные «лояльные», что и говорить. Но тут обычного поисковика начальству показалось мало: в общей сложности двенадцать покойников, из которых лишь один убит оружием, а остальные непонятно как. Для Иркутска, далекого от всех этих зонных передряг, случай из ряда вон. Потому ей в напарники и дали сыщика «лояльного» нового поколения. Нет, она была не против. Наоборот кому охота в одиночку браться за подобное дело! Просто какой-то он не такой.
Высокий, сутулый, чуть подволакивает правую ногу, глаза темные, почти черные, глубоко запавшие, на лице шрам такой заметный, из-за которого улыбка кажется оскалом. Впрочем, он и не улыбается. Почти. Только кривится периодически, будто от боли. В общем, не человек, а сплошные особые приметы. Понятно, что ценят его, конечно, не за внешность, но неужели не могли на роль экспериментального кого-то более здорового подобрать?
Высокий, сутулый, чуть подволакивает правую ногу, глаза темные, почти черные, глубоко запавшие, на лице шрам такой заметный, из-за которого улыбка кажется оскалом. Впрочем, он и не улыбается. Почти. Только кривится периодически, будто от боли. В общем, не человек, а сплошные особые приметы. Понятно, что ценят его, конечно, не за внешность, но неужели не могли на роль экспериментального кого-то более здорового подобрать?
Процесс затягивался, и Нина уже ежилась от холода морг все-таки не солярий. Впрочем, не только от холода само присутствие рядом Дмитрия вызывало нервные мурашки. Ей почему-то даже про себя было трудно называть «лояльного» по имени. Именно этого «лояльного», потому что он меньше других воспринимался как человек.
Наконец сыщик распрямился и нехотя заговорил:
Почти все убиты двумя разными Измененными, но с одинаковой способностью. И «дикими». Этих троих справа мужчину и двух женщин в квартире убил он. Тонкий костлявый палец «лояльного» уперся в единственное здесь тело с ножевым ранением. Пьющий жизнь с изрядным стажем.
Зачем?
Он пожал плечами:
Спешил. Был голоден. Требовались силы. Других причин ему не надо.
Куда спешил?
«Лояльный» скривился.
Зов. Его звали. Сильно, настойчиво. Он не мог сопротивляться. И с инстинктами своими бороться тоже не мог.
Кто звал? Куда?
Трудно определить. Не Измененный. Сила. Или Измененный, находящийся на очень высокой ступени развития. Почти Сила.
Нине от этих слов вдруг стало еще холоднее, и она непроизвольно обняла себя за плечи. Впрочем, тут же, разозлившись на себя за это проявление слабости, опустила руки.
А кто убил его?
Человек.
Обычный?
Не совсем. В нем чувствуется связь с Зоной.
Кто-то из наших? Или сталкер?
Сталкер.
Нина полезла в папку, которую притащила с собой в морг, порылась в ней и достала протокол о задержании с фотографией.
Он?
«Лояльный» взглянул лишь мельком и кивнул.
Где он сейчас? Жив?
Жив. Скорее всего. Но где не скажу. Что-то обрывает след.
Нина слегка разочарованно тряхнула головой.
Ладно. Его и так ищут. Что по остальным?
Их убила женщина. Измененная. Такая же, как он. Снова жест в сторону мужчины с ножевым. Близкая связь. В ней его кровь.
Дочь? Сестра?
Не в этом смысле.
«Лояльный» усмехнулся. Лучше бы он этого не делал вкупе с залитыми чернотой глазами и шрамом, надламывающим линию губ, его ухмылка выглядела просто жутко.
А в каком? Раздраженный тон Нины призван был замаскировать страх, но справлялся с этим из рук вон плохо.
Он обратил ее. Там, в квартире. С помощью инъекции.
Гребаный Экибастуз! Нине пришлось постараться, чтобы ограничиться только этими словами. Хотелось выдать длинную матерную тираду. Что она там делала?
Эти трое мертвецов, взмах рукой в сторону жертв из квартиры, были ее родственниками.
Зачем она убила полицейских?
Ее тоже звали. Ей очень надо было идти, а они не пускали. И поплатились.
Да что же это за зов-то такой?!
Не знаю. Я не слышу. Либо он уже прекратился, либо слышать его могут только «дикие». А вакцина в моей крови блокирует сигнал.
Где ее искать?
След тоже обрывается. Но искать их надо вместе.
Кого? Ее и этого сталкера?
Да.
С чего ты взял?
Поймав темный взгляд Дмитрия, Нина сразу раскаялась в вопросе. Ну конечно, глупо. «Лояльный» ей не Шерлок Холмс расшифровывать свои дедуктивные выкладки не станет. Да и нет тут никакой дедукции голое чутье.
Ладно, допустим. Он был здесь, когда она убивала?
Да.
Почему не убила и его? Свидетель же.
Ее не интересовали свидетели. Только зов. К тому же сталкер не пытался ее остановить. И еще
Дмитрий сделал паузу, подбирая слова.
Связь, наконец проронил он. У них тоже связь.
Нина закатила глаза. Еще не легче!
Она что, обратила его? Он теперь тоже Измененный?
Нет. Другая. Как у мужчины с женщиной.
Секс? Облегчение накатило волной.
Да.
До того, как она изменилась?
Да.
Разве теперь это имеет для нее значение?
Возможно, процесс еще не завершен. И какие-то сантименты могли остаться. Или «Лояльный» задумался.
Или что? нервно переспросила Нина.
Снова жуткая усмешка.
Новая жизнь.
Опаньки, вот это поворот!
Ты хочешь сказать, что она
Опаньки, вот это поворот!
Ты хочешь сказать, что она
Беременна. От этого сталкера.
Глава 18. Художник
Лесногорск
Темнота клацает когтями, шуршит множеством тел о бетон. Прыгуны. Много прыгунов. Даю короткую очередь туда, в этот голодный шевелящийся мрак. Наверняка попадаю по такой массе тел сложно промазать даже вслепую. Но толку-то? Их там орды. Перепрыгнут они через трупы или сожрут их, большинство все равно продолжит погоню. У них нет страха смерти, так как отключен инстинкт самосохранения. Из всех инстинктов остался только голод. А еда вот она, сама пришла. И пусть у еды автомат и даже парочка гранат имеется, все равно она еда. И какая разница, сколько прыгунов погибнет, пытаясь потенциальную еду сделать реальной? Даже лучше будет меньше претендентов на мясо.
Бегу уже на морально-волевых. Сводит мышцы, колет в боку, спертый, вонючий воздух канализационного коллектора комом встает в горле, но жажда жизни пока пересиливает нарастающее отчаяние
Тусклый свет впереди. Неужели люк? Добежал?! Но шорох и клацанье все ближе. Кто раньше? Стальные ступеньки вверх. Хватаюсь, подтягиваюсь. Ноги не помогают, они практически как деревяшки, переставляю их с невероятным трудом. Вверх, вверх! Спасение совсем рядом, но что-то резко дергает за ногу и
Черт!!
Меня будит чужой крик. Я чувствую, что падаю. Руки скользят, ноги теряют опору, гремит крыша гаража. Но в последний момент чьи-то пальцы охватывают мои запястья и держат. Родион? А кто же еще мы тут вдвоем. Темно. Из-за веток клена выглядывают звезды. Все ясно осада была слишком долгой. Я не выдержал и заснул.
Забраться! Скорее! Ноги свешиваются, а это опасно Чувствую под собой движение Рывок и резкая боль. Чьи-то зубы вонзились в ногу и тянут вниз. Долбаные псы! Это не кавказ, конечно, тот бы сдернул сразу. Но весит зверь тоже прилично, и Родиону меня при таком раскладе обратно не затащить.
Пистолет во внутреннем кармане, цежу сквозь сжатые от боли зубы. Отпусти одну руку удержусь.
Кивает. Я перехватываюсь и теперь держусь двумя руками за его левую, даже чуть подтягиваюсь, позволяя ему правой достать до моего кармана. Слава Богу, «Грач» он нащупывает быстро, но даже за эти короткие мгновения у него на лбу вздуваются жилы держит он меня явно из последних сил. Зато пистолет уже рядом с моей головой. Щелчок предохранителя Выстрел почти оглушает меня. Второй, третий Хватит! Не трать патроны, блин!