Я же говорил, Кип странный. Он предпочитает работать один.
Помню. Но, может, он разрешит мне убираться в школе, когда его нет?
Думаю, пока тебе лучше держаться от него подальше.
Капитан Сажа запрыгнул ко мне на колени и громко замурчал. Он чувствовал: что-то не так. Я откусила от морошкового пирога, который уже остыл, но все равно был невероятно вкусным. Увы, сейчас меня это ничуть не утешало. Горькое чувство вины отравляло каждый кусок, затмевало любую радость, даже радость морошкового пирога.
Значит, снова начну чистить дымоходы, угрюмо сказала я.
Глаза Мэри расширились от ужаса.
Чистить дымоходы? Амелия! Ты делала это в прошлой жизни, от которой тебя спасли!
И всё же трубочист из меня был неплохой. В эльфийских делах я не мастак, а как дымоходы чистить, знаю прекрасно. К тому же это было не так плохо. Уж всяко лучше, чем в работном доме.
Теперь и Отец Рождество замотал головой.
Нет, Амелия, ты не можешь.
Почему? набычилась я.
Ты видела, какого размера дымоходы у эльфов? Ты туда просто не пролезешь.
Тут он был прав. Эльфийские дымоходы так же, как эльфийские дома и вообще всё эльфийское, были куда меньше человеческих.
Ты никак не пролезешь по эльфийскому дымоходу. А если и пролезешь, то застрянешь там намертво.
А ты пролезаешь в любую трубу, напомнила я.
Но, как правило, в эльфийские я не суюсь. К тому же я другое дело. На меня наложили чудовство.
Так почему нельзя зачаровать и меня? спросила я.
Будучи самым неволшебным существом в Эльфхельме, я чувствовала себя ужасно. Даже Капитан Сажа был волшебнее меня просто потому что был котом, а коты по определению существа волшебные.
Ты знаешь, почему, Амелия. Чудовство применяют к тем, кто умер или находится при смерти. Оно возвращает к жизни. Нельзя просто так зачаровать кого-то. Чудовство это магия истинной надежды. Её не подделаешь. К тому же это очень рискованное волшебство.
И если на тебя наложат чудовство, это ещё не значит, что ты сама обретёшь способности к магии, напомнила Мэри. Меня зачаровали почти год назад. Я хожу на занятия по чудовству каждую неделю и до сих пор не научилась ни над полом парить, ни предметы силой мысли двигать, ни время останавливать. Посмотри на эти несчастные снежинки!
Мы окинули взглядом разбросанные украшения и захихикали.
Мне даже свистопляска не даётся! хохотнула Мэри, и Отец Рождество ласково накрыл её руку своей.
Ты научишься, милая. Всему своё время.
Мэри вздохнула и посмотрела на меня.
Амелия, ты и безо всякого чудовства волшебная девочка.
Теперь настала моя очередь вздыхать. И я отнеслась к этому со всей ответственностью.
Пока я вздыхала, в глазах Отца Рождество заплясали весёлые искорки.
Знаю! воскликнул он. Ты можешь работать в Мастерской игрушек.
В Мастерской игрушек? недоверчиво моргнула я.
Да. В субботу. Причём не в какую-нибудь субботу, а в субботу перед Рождеством. За неделю до Рождества каждый эльф в Мастерской получает две сотни шоколадных монет в день.
А что, если у меня не получится?
Отец Рождество расхохотался, будто ничего глупее в жизни не слышал.
Разумеется, получится!
Но в школе все мои игрушки прямиком отправляются в мусор.
Отец Рождество махнул рукой, словно мои тревоги были надоедливой мухой, которую можно отогнать.
Ты удивишься, но в Мастерской игрушек делают не только игрушки. Там всем найдётся занятие. И тебе что-нибудь подберём.
Я улыбнулась. Отец Рождество не развеял мои страхи до конца, но я хотела во что бы то ни стало доказать, что тоже могу быть полезной.
Хорошо, кивнула я. Когда начинаем?
В Самый Ранний Час, ответил Отец Рождество. Любимое время эльфов.
Но я же не эльф! чуть было не воскликнула я, но сдержалась.
А потому сказала это про себя.
Величайшее волшебство
Итак, в субботу незадолго до Рождества, в Самый Ранний Час, я вошла в Мастерскую игрушек, построенную из пряничного теста повышенной прочности. Прежде я никогда здесь не бывала и потому с восхищением оглядывалась по сторонам. В просторном помещении в поте лица трудились сотни эльфов.
Отец Рождество устроил мне экскурсию по Мастерской. Сперва мы прошли мимо большого круглого стола, за которым эльфы шили плюшевых мишек, оленей и щенков. Я с восторгом и опаской наблюдала за тем, как иголки так и мелькают у них в руках. Отец Рождество заметил, что я слегка побледнела.
Не волнуйся, плюшевые игрушки ты шить не будешь, успокоил он меня. Этим занимаются самые опытные мастера Эльфхельма. В преддверии Рождества они шьют по тысяче плюшевых мишек в час. Каждый!
Он выразительно поднял палец, и мы пошли дальше.
На следующем столе стояла гигантская красная печатная машинка. Сидевший за ней эльф старательно нажимал на большие зелёные кнопки. Из машинки то и дело вылетали разные книги, которые ловили другие эльфы.
Книга лучший подарок, наставительно произнёс Отец Рождество. Остальные подарки с ней даже рядом не стоят.
Я заметила, как из машинки вылетел «Оливер Твист» Чарльза Диккенса книга моего любимого автора, с которым я в прошлом году познакомилась лично. Эльфа в круглых очках схватила книгу, открыла её и принялась читать.
Вот это я могу, сказала я, наблюдая за тем, как эльфа переворачивает страницы, проверяя, не закралась ли в текст ошибка. Эта работа мне идеально подходит и выглядит
Я хотела сказать «не слишком сложной», но тут заметила, с какой скоростью читает эльфа. В жизни не видела, чтобы кто-то читал так быстро! Страницы под ловкими пальцами шелестели без остановки; эльфа стремительно скользила взглядом по строкам, и колпак то и дело норовил свалиться на пол так сильно она мотала головой вверх-вниз.
Это Аннабель, с гордостью произнёс Отец Рождество. Она у нас специалист по скорочтению.
Мы уходили в глубь мастерской; с каждым шагом вокруг становилось всё теплее. Оглядевшись, я заметила деревья, сплошь увешанные крохотными мандаринами.
Мандариновые деревья, объяснил Отец Рождество. Я решил, что будет неплохо оставлять в чулках для подарков ещё и мандарины. Отличная же идея, правда? А вот Отец Топо сказал, что я из ума выжил. Только я знал, что детям понравится. И ещё они навсегда запомнят, что волшебство не только в игрушках, его везде можно найти. Даже в душистом оранжевом шарике, который растёт на дереве. Эти мандарины должны созреть как раз к Рождеству.
Когда деревья остались позади, в зале снова похолодало. Мы приближались к самой шумной части мастерской. Здесь мячи проверяли на прочность и прыгучесть, снова и снова ударяя ими об пол и стены. За большим столом множество эльфов трудились над изготовлением волчков: они ровняли их при помощи молоточков, разукрашивали и заводили, чтобы посмотреть, хорошо ли они крутятся.
Я подумал, что лучше тебе будет начать отсюда, радостно объявил Отец Рождество. Здесь начинают работать большинство эльфов.
И снова я едва удержалась от того, чтобы выпалить: «Но я же не эльф». Вместо этого я улыбнулась и сказала:
Хорошо. Так куда мне идти?
А об этом мы спросим Занудника. Пойдём, Амелия, тебе нужно с ним познакомиться.
Долго искать Занудника не пришлось.
Вот и он! воскликнул Отец Рождество и похлопал по спине нервного эльфа в полосатом сине-белом костюме, который, кажется, был ему слегка тесноват. От радостного похлопывания эльф чуть не слетел со стула, а очки его и вовсе свалились. Занудник помощник заместителя главы цеха игрушек, которые прыгают и вращаются.
Занудник смущённо покраснел и торопливо водрузил очки обратно на нос.
Он работает едва ли не больше всех в Мастерской, продолжал Отец Рождество. Хотя он только помощник заместителя, по выходным он отвечает за производство всех игрушек, которые прыгают и вращаются. Привет, Занудник!
П-п-привет, Отец Рождество, сказал Занудник, не отрываясь от работы. Он стучал мячом об пол, а стоявший рядом с ним эльф измерял высоту прыжка рулеткой.
Ты ведь знаешь Амелию, да? Она человек.
Занудник кивнул и тихо прошептал:
Всё верно, всё верно.
Она хочет работать в Мастерской. Пока только по выходным. Пусть она и выше любого эльфа, на самом деле ей всего одиннадцать, и она ещё ходит в школу.
Привет, Занудник, сказала я и протянула ему руку, на которую он воззрился с нескрываемым ужасом. Наверное, испугался её размеров. Но всё равно вежливо пожал.
Привет, Ам-мелия, ответил он.
Вот и ладненько, улыбнулся Отец Рождество. Оставляю тебя с Занудником. Он тебе всё покажет. Увидимся через десять часов.
Через десять часов?! изумлённо переспросила я, но Отец Рождество уже скрылся за мандариновыми деревьями. Я повернулась к Зануднику.
Что я должна делать?
Крутить волчки, ответил он. Иди за мной.
Игрушки, которые прыгают и вращаются
Я начала работать за столом, где делали волчки. Сначала мне вручили молоток, чтобы я придавала волчкам правильную форму. Занудник решил, что раз я такая большая, то и сил у меня много. И он не ошибся. Я действительно была сильной. Годы ползания по дымоходам не прошли даром руки у меня были такими же крепкими, как у взрослых. Беда в том, что я оказалась слишком сильной и потому то и дело пробивала дырки в металле. Так что молоток у меня забрали и вместо него выдали кисточку, чтобы я разукрашивала готовые волчки. Если вы когда-нибудь находили в рождественском чулке волчок, то знаете, что на них красуются затейливые узоры. Кажется, будто над каждым художник трудился не один день. Но у опытного эльфа на разукрашивание волчка уходит не больше пары секунд.
Лучшей художницей в Мастерской игрушек была (а может, и остаётся по сей день) эльфа Спиралия. Волосы она убирала в пять тугих пучков, а на щеках её краснели яркие спиральки. Я села рядом с ней, как велел Занудник, и Спиралия принялась объяснять, что мне делать.
Берёшь кисточку из горшка.
Я взяла.
Окунаешь в зелёную краску.
Я окунула.
Раскручиваешь перед собой волчок.
Я раскрутила волчок.
Отлично, молодец, Амелия. А теперь разукрашиваешь.
Я подняла глаза на Спиралию.
Я должна разукрашивать его, пока он крутится?!
Ну конечно! А как ещё можно разукрасить волчок? удивилась Спиралия.
Я пожала плечами.
Пока он лежит на столе?
Спиралия покачала головой.
Не говори глупостей. Это займёт целую вечность.
Она протянула мне карточку с красивым, но чрезвычайно сложным узором.