И этого явно было недостаточно, веско заметил Отец Топо. От него всегда были одни неприятности. В тюрьме ему самое место, Отец Рождество. Вот как только узнали, что он натравил на нас троллей, так сразу и надо было бросить его за решётку.
Ну-ну, Отец Топо, покачал головой Отец Рождество. В тюрьме никому не место. Мы в Эльфхельме так не поступаем с тех самых пор, как как как Отец Водоль запер в камере меня, когда я был ребёнком. К тому же сейчас нам не в чем его обвинить.
А стоило бы! с горечью отозвался Отец Топо. Его седые усы понуро повисли. Теперь почти весь Эльфхельм читает «Снежную правду». Первый номер поступил в продажу всего пару часов назад, а газета уже стала самой популярной в городе. И то, что у «Ежеснежника» осталось каких-то семнадцать читателей, нисколько не помогает. Бедная Нуш.
«Ежеснежник» скучный! выкрикнул один эльф из толпы.
И в нём никогда не пишут правду! завопил другой.
Верно, поддакнул Сосулий. Ни единого слова правды. Поэтому «Ежеснежник» такой скучный.
В «Ежеснежнике» печатают правду и ничего, кроме правды. Во всяком случае, теперь, когда главным редактором стала Нуш, заступился за правнучку Отец Топо.
Отец Рождество окинул взглядом разросшуюся толпу.
Так-так, давайте-ка все успокоимся. Мы не должны верить выдумкам Отца Водоля про людей. Он годами сочиняет про них всякие небылицы. Эльфхельм не одобряет человекофобию.
Что такое человекофобия? послышался тоненький голос Малыша Мима. Я увидела, что он держит за руку своего прапрапрапрапрапрадедушку Отца Топо.
Человекофобия это беспричинный страх перед людьми, объяснил Отец Топо, негромко, но так, чтобы ближайшие эльфы его услышали. Один из них высокий, худощавый, слегка сутулящийся, выступил вперёд. Я сразу его узнала, и сердце застучало в груди, как испуганный барабан. Это был Кип.
Может, этот страх вовсе не беспричинный, сказал он.
Теперь все смотрели на него. Прочие эльфы считали Кипа немного странным. А он куда охотнее общался со своими учениками в Школе санного мастерства, чем со взрослыми собратьями.
На самом деле, у нас есть множество причин бояться людей, продолжил Кип.
Некоторые эльфы закивали и взволнованно зашептались.
Лицо Отца Рождество болезненно скривилось, будто он наступил на что-то острое.
Но Кип, посмотри на меня, сказал он. Я ведь тоже человек.
Как и твой отец, ответил Кип. Толпа испуганно ахнула. Все знают, что твой отец меня похитил.
Я сглотнула. Так вот почему Кип побелел как снег, когда впервые меня увидел. Я встала в дверях рядом с Отцом Рождество, чтобы поддержать его. Взглянув ему в лицо, я увидела, что глаза Отца Рождество блестят от слёз. Он старательно смаргивал их, не давая пролиться.
Кип, ты знаешь, как мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. Мой отец был непростым человеком.
Кип угрюмо покачал головой.
Непростым похитителем.
Отец Рождество обернулся, чтобы проверить, не слышит ли нас Мэри. Но она уже занялась пирогом и складывала ягоды в кастрюльку, громко распевая на кухне. Отец Рождество повернулся к толпе и Кипу и заговорил:
Послушай, Кип. Я не мой отец. Бывают люди хорошие и плохие, а бывают хорошие люди, в которых есть плохое, и плохие, в которых есть хорошее. Голос Отца Рождество набирал силу, так что теперь его слышали все. Люди, знаете ли, не так уж отличаются от эльфов. Просто в жизни, лишённой волшебства, не много поводов для счастья. А несчастье порой толкает людей на дурные поступки. Не потому ли мы и решили помочь людям? Не потому ли решили хоть раз в год дарить им немного волшебства?
Так и есть! воскликнул Отец Топо.
Так и есть! поддержал его Отец Широпопс.
Так и есть! пискнул Малыш Мим.
Так и есть! поддакнула Матушка Брир, на руке которой висел новый кожаный ремень для Отца Рождество.
Так и есть! сказала Матушка Миро. Она уже натянула холст на мольберт и приготовилась запечатлеть эту сцену для следующего номера «Ежеснежника».
Так и есть! пропела Можжевелла, и к ней присоединились остальные «Бубенцы».
С Отцом Рождество согласились и другие эльфы, чьих имён я пока не знала. Ледяная глыба, придавившая моё сердце, начала потихоньку таять, но тут сквозь толпу протолкался чернобородый эльф в тёмной тунике. Бросая мрачные взгляды из-под кустистых бровей, Отец Водоль встал перед домом Отца Рождество и ткнул в меня пальцем.
А вот и нет! рыкнул он. Эта человеческая девочка представляет опасность для всех нас. Моя газета не будет лгать о таких вещах.
Привлечённый шумом Капитан Сажа высунулся из-за моих ног и грозно зашипел на Отца Водоля. Отец Рождество решительно меня заслонил.
Оставь её в покое! сказал он. Амелия замечательный человек. Неужели ты забыл, что она спасла Рождество? То самое Рождество, которое ты пытался уничтожить при помощи Летучих Историкси и троллей.
Ха! фыркнул Отец Водоль. Рождество! Рождество! Ну разумеется, человек пойдёт на всё, чтобы спасти Рождество. Ведь из-за Рождества эльфы обречены всю жизнь горбатиться в Мастерской и делать игрушки для человеческих детишек. Какому человеку это не понравится? Эта девчонка опасна! Она преступница и должна вернуться туда, откуда пришла.
Я выглянула из-за широкой спины Отца Рождество и увидела, что толпа разделилась. Половина эльфов одобрительно кивали, соглашаясь с Отцом Водолем, половина возмущённо качали головами. На нашу сторону встали пожилые эльфы, а также те, кто работал в Мастерской и потому много общался с Отцом Рождество. А вот остальные предпочли поддержать Отца Водоля.
Но чернобородый эльф ещё не закончил. Он повернулся к толпе и заговорил так громко, что встрепенулись даже олени на Оленьем лугу.
Она уничтожила сани Кипа. И не просто какие-то сани, а «Снежную бурю 360» величайший образец эльфийской технической мысли. Кип работал над этими санями целый год. Каждый день он трудился не покладая рук. Но теперь это неважно, ведь от саней осталась лишь груда обломков. А важно то, почему девочка их разбила. Вы хотите знать почему?
Это был несчастный случай, пробормотала я.
Я вам скажу почему! прогремел Отец Водоль. Я вам всё расскажу!
Он выдержал эффектную паузу.
Она целилась в эльфа!
Что? Слово облетело толпу быстрокрылой птицей.
Подробности узнаете в завтрашнем номере «Снежной правды». Над статьёй работал один из моих лучших журналистов Перчи. Мы же всем расскажем, что случилось, Перчи?
Из толпы высунулся светловолосый коротышка-эльф, фигурой напоминавший бочонок с сидром.
Так точно, босс, бодро откликнулся он. Кип всё видел своими глазами. Это будет история недели если не столетия!
Этого я стерпеть не могла. Злость захлестнула меня горячей волной. Я решительно вышла из-за спины Отца Рождество и встала перед толпой. Эльфы притихли и выжидательно посмотрели на меня. А я нашла взглядом Блитцена вдалеке, и мне показалось, что он одобрительно кивнул.
Это ложь, твёрдо сказала я. Мне очень, очень жаль, что я сломала сани Кипа. Невероятно, чудовищно жаль. Но это случилось лишь потому, что я пыталась спасти своего кота. Я взяла Капитана Сажу на руки, чтобы усилить впечатление. Мне пришлось обрезать постромки, и сани упали посреди леса на холмах. Кипа там даже близко не было. И он никак не мог увидеть, что произошло.
Губы Отца Водоля растянулись в недоброй улыбке. Он подошёл ко мне и произнёс с затаённым торжеством:
Видите, как легко люди врут? Вопрос в том, кому вы поверите: Кипу, эльфу, который прожил здесь всю жизнь, или лживой человеческой девчонке, явившейся сюда из-за Очень большой горы и поселившейся в самом большом доме Эльфхельма? Она, к слову, не платит за жильё.
Губы Отца Водоля растянулись в недоброй улыбке. Он подошёл ко мне и произнёс с затаённым торжеством:
Видите, как легко люди врут? Вопрос в том, кому вы поверите: Кипу, эльфу, который прожил здесь всю жизнь, или лживой человеческой девчонке, явившейся сюда из-за Очень большой горы и поселившейся в самом большом доме Эльфхельма? Она, к слову, не платит за жильё.
Отец Рождество задохнулся от возмущения.
Видится мне, Отец Водоль, что ты хочешь разрушить ещё одно Рождество, сердито сказал он. Амелия не просто какая-то девочка. Она особенная.
Отец Водоль задумчиво погладил бороду.
Что ж, Отец Рождество, я всегда знал, что ты больше печёшься о людях, чем об эльфах.
Вздор! Будучи главой Совета, ты всех эльфов сделал несчастными. Теперь они могут петь и танцевать, сколько им вздумается. У них есть замечательная работа в Мастерской игрушек, и они знают, ради чего трудятся! Благодаря им в мире становится больше волшебства. В Мастерской игрушек целыми днями не смолкают рождественские песни.
Отце Водоль закрыл глаза и стиснул зубы. Его лоб покрылся морщинами, словно вода на ветру. Под кожей проступили вены.
Кто-нибудь хочет заглянуть в завтрашний номер «Снежной правды»? спросил он.
Я хочу!
И я!
И мне дайте!
Никакого чудовства, Отец Водоль, предупредил его Отец Рождество.
Но было уже поздно. Отец Водоль решил не останавливаться ни перед чем. Не успели мы опомниться, как воздух наполнился шелестом крыльев, вот только летели не птицы, а газеты сотни газет. Каждая опустилась в руки эльфа, так что хватило на всех.
Отец Водоль чуток притомился от такого мощного чудовства, но выглядел очень довольным собой.
Волшебство на моей стороне, ухмыльнулся он. В последнее время мне казалось, что силы покинули меня, но теперь я чувствую, что настроения эльфов меняются. В воздухе крепнет иная надежда.
Отцу Рождество тоже достался номер «Снежной правды». Я увидела, что на первой полосе снова красуется мой портрет, вот только заголовок теперь кричал: «УБИЙЦА!»
Едва я начала читать, из дома выглянула Мэри.
Что здесь происходит? Она удивлённо посмотрела на собравшихся. Потом её взгляд упал на газету, и она изумлённо ахнула.
Теперь мы читали вместе.
«Человеческая девочка, известная под именем Амелии Визарт, не просто хотела уничтожить сани. Корреспонденту Снежной правды удалось выяснить, что Амелия, ныне проживающая в роскошном особняке Отца Рождество на Оленьей дороге, на самом деле пыталась убить маленькую эльфу и её маму. Да-да, всё верно. Хозяйка кондитерской Лакричка и её дочь, Малышка Сьюки, едва не стали жертвами жестокого нападения. К счастью, Сьюки успела криком предупредить мать об угрозе, и они укрылись до того, как на них рухнули сани.