Ловлей писем.
Именно! Но если ты уйдёшь, я останусь без работы. Мастерская игрушек и Отец Рождество тоже станут никому не нужны. Но ты можешь его спасти. Ты можешь спасти весь Эльфхельм от козней Отца Водоля. Попомни моё слово: если ты оставишь город, мы оглянуться не успеем, как Отец Водоль снова станет главой Совета. И счастье покинет Эльфхельм, теперь уже навсегда. И ни один человеческий ребёнок больше не получит подарков на Рождество, печально закончил Пиппин.
Капитан Сажа облизнулся. Пряник пришёлся ему по вкусу. Я погладила кота, обдумывая то, что сказал Пиппин.
Но что я могу сделать? спросила я наконец. Отец Водоль может писать обо мне всё, что пожелает. Если я останусь, скоро ни один эльф ко мне на пушечный выстрел не подойдёт. И если Отец Водоль снова захватит власть, то первым делом откроет в Эльфхельме тюрьму и бросит меня туда. А может, ещё и Отца Рождество с Мэри просто за то, что они тоже люди.
Вот потому-то ты и должна его остановить.
Но как? в отчаянии спросила я.
Сделав что-нибудь хорошее, просто ответил он. Ты сделаешь что-нибудь хорошее и тем самым докажешь эльфам, что не желаешь им зла.
Пиппин снял шляпу с меховой опушкой и почесал затылок.
Ты знала, что, если хорошенько поскрести правильную часть головы, идеи сами туда запрыгивают? Главное не ошибиться. Нельзя чесать абы где.
Пиппин принялся старательно начёсывать макушку, затем почесал по бокам и вернулся к затылку. Я тоже попробовала на всякий случай; вдруг это работает и для людей?
Ага! воскликнул Пиппин и подпрыгнул от возбуждения. Придумал! Ты заплатишь Кипу за сани.
Я выдохнула облачко пара.
До этого я и сама уже додумалась. Но где я возьму деньги? В эльфийских ремёслах я не сильна.
А что у тебя хорошо получается?
Я люблю писать.
Тогда тебе нужно пойти работать в «Ежеснежник»! Ты напишешь самую интересную статью в истории Эльфхельма, и эльфы снова захотят его читать.
Об этом я тоже думала. И даже обсуждала с Нуш. Но правда никогда не побьёт ложь. Это невозможно.
Пиппин поспешно прижал палец к губам.
Тише! Никогда не говори это слово. Правда может быть волшебнее всякой лжи. Если Отец Водоль снова завладеет умами и сердцами эльфов, Эльфхельм лишится последней надежды. А без надежды не будет никакого Рождества. И в моей душе появится дыра размером с Очень большую гору, которую я никогда не смогу заполнить.
Я посмотрела в сторону не туда, где простирались бескрайние леса Финляндии, а туда, где в лунном свете и в изумрудном сиянии небес спал Эльфхельм. Я видела его целиком. Вот Мастерская игрушек. Вот Олений луг. А вон там, к западу, лежат Лесистые холмы, где я разбила «Снежную бурю 360». Где-то между холмами и Эльфхельмом я найду свою историю. Историю, которая придётся по душе и Нуш, и эльфам. Историю, которая вернёт им надежду. Но что это будет за история?
А потом я вдруг поняла, что сказал Пиппин.
Ну-ка повтори, попросила я.
Ладно, письмолов пожал плечами. Правда может быть волшебнее всякой лжи.
Нет, не это. Самое последнее.
В моей душе появится дыра размером с Очень большую гору
Дыра.
Я поднялась с валуна. Под моими ногами пролегала граница между миром людей и волшебным миром эльфов.
Вот оно, сказала я.
Что оно? удивлённо посмотрел на меня Пиппин.
Дыра. Когда я разбила сани, то набрела на яму посреди леса. Огромную дыру в земле! И появилась она там не просто так. А ещё я встретила Летучего историкси, и он говорил о бумажных птицах, которые вылетают из дыры. Бумажные птицы! Ведь это могли быть не птицы, а газеты. Я сама видела, как они летают. Отец Водоль поднимал их в воздух при помощи тёмного чудовства. Я выясню, кто и зачем вырыл эту яму и что задумал Отец Водоль. Из этого получится отличная история.
Звучит довольно рискованно, поёжился Пиппин. Вдруг его внимание привлекло что-то к югу от горы.
Смотри! воскликнул он.
Зрение у меня было не столь острое, как у эльфов, но вскоре я смогла разглядеть, на что он указывает. К горе, кружась на холодном ветру, летел новый конверт. В отличие от своих предшественников, он уверенно набирал высоту и не нырнул в сугроб, а взмыл в небо, так что Пиппину пришлось подпрыгнуть, чтобы его схватить.
Письмолов радостно продемонстрировал мне конверт. На лицо его вернулась улыбка.
Ты погляди! Квинсленд, Австралия. Это же на другом конце света! В воздухе снова разлилась надежда. И ты только посмотри на небо!
Я запрокинула голову. Северное сияние с каждой секундой разгоралось всё ярче.
Должно быть, ты на верном пути! крикнул Пиппин.
Печаль ушла. Теперь меня переполняли страх и радостное волнение.
Глубоко вздохнув, я повернулась к Эльфхельму. Капитан Сажа шевельнулся под курткой, и я рассеянно погладила его, а потом нашла взглядом Лесистые холмы. Интересно, что ждёт меня там? Я успела сделать лишь несколько шагов в сторону города, как в небе показались большие сани, запряжённые восьмёркой оленей. Они держали курс прямо на меня.
Отец Рождество! восторженно завопил Пиппин.
И не ошибся.
Сани зависли в воздухе всего в нескольких дюймах над снежным покровом.
Амелия! Где ты была? взволнованно спросил Отец Рождество.
Прости, виновато проговорила я. Я решила, что мне не место в Эльфхельме. Думала, если останусь, будет только хуже. А вам с Мэри лучше без меня. Я хотела вернуться домой.
Но Амелия, твой дом здесь, со мной и Мэри, на Оленьей дороге. Там твоё место!
От этих слов мне стало удивительно тепло. Я забралась в сани, положила голову на мягкое плечо Отца Рождество и помахала Пиппину на прощание.
На обратном пути я ни словом не обмолвилась об Отце Водоле и своём плане.
Сделка с Пикси Правды
Отец Рождество отвёз меня домой. Я легла спать. Проснулась. Позавтракала. Старательно сделала вид, будто раскаиваюсь в том, что хотела сбежать. А когда Отец Рождество и Мэри отправились в Мастерскую игрушек, снова сбежала. Правда, в этот раз я точно знала, куда направляюсь. Мне нужно было как можно скорее добраться до жёлтого домика Пикси Правды.
Так, сегодня Сочельник, поэтому давай уточним. Ты делаешь всю работу, а я получаю половину денег?
Пикси Правды стояла, привалившись к двери. Маарта выглядывала у неё из нагрудного кармана. Скрестив руки на груди, пикси всем видом давала понять, что будет торговаться до последнего.
И я знала, что мне придётся принять её условия. Я могла найти самую замечательную историю для статьи, но какой от этого прок, если Отец Водоль снова обвинит меня во лжи? А Нуш выразилась предельно ясно: я должна доказать, что моя история правда. До последнего слова. И кто подтвердит мои слова лучше, чем Пикси Правды?
Да, всё верно, сказала я.
Да, всё верно, сказала я.
И про меня ты тоже собираешься написать?
Разумеется.
И Отец Рождество это прочитает?
Обязательно прочитает. Статья будет моим рождественским подарком.
И ты первая спустишься в яму?
Если ты настаиваешь.
Пикси Правды кивнула и протянула мне руку.
Тогда договорились, Круглоухая.
Всё дальше и дальше под землю
Час спустя мы стояли возле ямы. Там по-прежнему клубился мрак, но когда я спрыгнула вниз, то обнаружила, что она совсем неглубокая: моя голова торчала на уровне земли.
«Хммм, подумала я. Может, и не получится из этого никакой истории»
Впрочем, присев на корточки, я обнаружила, что в яме берут начало туннели. А это технически делало её не дырой, а норой.
Тут внизу семь туннелей, сказала я Пикси Правды, которая стояла на краю. Только они не такие большие.
Затем я по очереди заглянула в каждый туннель. Все они были тёмными, один таинственней другого. Но так сразу сложно было понять, есть ли внутри что-нибудь интересное. В каждом из них могла скрываться удивительная история. Или же её не было ни в одном.
Пикси Правды перегнулась через край.
Да уж, ты в них точно застрянешь, жизнерадостно заявила она. Боюсь, тебе придётся написать: «Я обнаружила в лесу несколько нор. Потом поняла, что для меня они слишком маленькие, и пошла домой».
Не застряну, упрямо ответила я. Если я в них пролезу, то и ты сможешь.
Вот уж дудки, замотала головой Пикси Правды. Такой громадине, как ты, в них ни за что не пролезть. Да и мне тоже. Вот мышка бы смогла, но я оставила Маарту дома, так что
Я раньше чистила дымоходы, и некоторые из них были гораздо уже этих туннелей. Давай посмотрим, куда ведёт вот этот, я ткнула пальцем в туннель, который убегал на восток, к Эльфхельму.
Даже не знаю, протянула Пикси Правды. Кажется, моя затея её уже не вдохновляла.
Я внимательно посмотрела ей в глаза.
Когда Отец Рождество узнает, что ты мне помогла, он будет очень впечатлён, сказала я.
В самом деле? недоверчиво спросила Пикси Правды.
Точно тебе говорю.
И Пикси Правды полезла за мной в туннель. Мы уползали на четвереньках всё дальше в темноту. Свет, долетавший с поверхности, в конце концов померк, и нас поглотил мрак. В туннеле было очень тесно, но я довольно быстро приноровилась ползти на локтях.
Вскоре мы обнаружили, что туннель раздваивается. Мы могли повернуть направо или налево. Определив на ощупь, что левый туннель чуть шире правого, мы выбрали его.
Тут у нас меньше шансов быть погребёнными заживо, бодро заметила Пикси Правды.
Затем нам встретилась ещё одна развилка. И мы повернули направо. А потом налево. Потом оказались на перекрёстке и поползли прямо. Затем снова налево. И снова направо.
Пикси Правды тяжело вздохнула.
Полагаю, мы заблудились. А значит, скорее всего, умрём в этих туннелях.
Ну пожалуйста, взмолилась я, тебе обязательно об этом говорить?
Это же правда, отозвалась Пикси Правды. Она пожала бы плечами, будь в туннеле больше места.
Но ведь ты можешь промолчать. Если ты молчишь, то не врёшь, а просто ничего не говоришь.
Я всегда болтаю, когда нервничаю. Это напоминает мне о том, что я жива.
Такой темноты, какая царила в туннелях, я ещё не встречала. Люди думают, что в печных трубах темно, но это не так. Свет проникает в дымоходы снизу и сверху, и если просидеть там достаточно времени, начинаешь различать предметы. Например, если поднесёшь руки к лицу, увидишь пальцы. Но в этих туннелях я не видела абсолютно ничего.
Каково это? спросила Пикси Правды откуда-то сзади. Жить с Отцом Рождество.
Ну, я стараюсь найти своё место в Эльфхельме и начала было я, но пикси меня перебила.