Да при чём тут Эльфхельм? Расскажи мне про Отца Рождество. Чем он занимается, когда приходит домой?
Ну я задумалась. Он ест. Много ест. И готовит.
А он поёт? жадно поинтересовалась Пикси Правды.
Да, иногда поёт.
А что поёт?
Рождественские песни.
Как предсказуемо и всё равно очаровательно А обо мне он когда-нибудь говорит?
На моей памяти такого не случалось, но, в отличие от Пикси Правды, я могла позволить себе капельку дипломатичности.
Не знаю Говорит, конечно. Уверена, он часто о тебе думает.
А что он говорит? не унималась Пикси Правды.
Как предсказуемо и всё равно очаровательно А обо мне он когда-нибудь говорит?
На моей памяти такого не случалось, но, в отличие от Пикси Правды, я могла позволить себе капельку дипломатичности.
Не знаю Говорит, конечно. Уверена, он часто о тебе думает.
А что он говорит? не унималась Пикси Правды.
Ну, что-то вроде «Мне очень нравится Пикси Правды. Пикси Правды замечательная. Хо-хо-хо».
«Хо-хо-хо»? с сомнением в голосе повторила пикси. Зачем он говорит «Хо-хо-хо»?
Да он всегда это говорит. Он же так смеётся. Все смеются «ха-ха-ха» да «хи-хи-хи». А Отец Рождество «хо-хо-хо». У него такой округлый смех.
То есть он смеётся надо мной, заключила Пикси Правды.
Нет, он смеётся, когда счастлив. То есть почти всё время.
Какой же он чудик, мечтательно вздохнула Пикси Правды. Большой, круглый, смеющийся, невероятно очаровательный, пахнущий пряниками чудик.
Мы всё ползли, и ползли, и ползли. Прошёл час а может, и больше, трудно сказать, и туннель стал медленно расширяться, а мрак рассеиваться. Причиной тому были светящиеся червячки очевидно, волшебные, поскольку светились они жёлтым, зелёным и полночно-синим.
Цветные червяки, сказала Пикси Правды. Странно.
Что тут странного?
Цветные червяки не живут под землёй. Это древесные черви. Их можно найти на деревьях и в книгах, что, по сути, одно и то же. Моя тётушка говорила, что книги это всего лишь деревья, которым снится сон. Она была Пикси Мечты, а не Пикси Правды. Пикси Мечты не врут, как Пикси Лжи, они придумывают самые дивные объяснения, которые только можно представить. Например, когда я спрашивала тётю, почему луна одна на небе, она отвечала, что луна поссорилась с солнцем и теперь очень грустит, буквально тает от тоски. И если ты смотришь на небо и видишь там месяц, значит, луна в глубокой печали, а если её там нет, значит, она совсем закручинилась. И про снег тётушка говорила, что он падает с луны, потому что луна шелушится. Но суть в том, что цветные червяки не живут под землёй. Для них это противоестественно.
Как же они сюда попали? Задав вопрос, я уже поняла, что знаю ответ. И Пикси Правды торопливо зашептала, повторяя мои мысли:
Кто-то принёс их сюда, чтобы освещать туннели.
Но кто?
Тот, кто прорыл эти норы.
Мы добрались до очередной развилки. Нам снова нужно было выбрать из двух туннелей.
Пойдём туда, где светлее, предложила я. И смотри, этот туннель просторнее.
Нетушки, заупрямилась Пикси Правды. Там-то и сидят те, кто его вырыл.
Именно! Вот почему мы должны пойти туда. Надо узнать, кто и зачем это сделал. Наша история там. До неё рукой подать. Так что пошли.
Пикси Правды неохотно последовала за мной, стараясь случайно не раздавить червячков, которые освещали нам дорогу. Благодаря им я сумела разглядеть на полу туннеля отпечаток чьей-то ноги. Хотя нет, не ноги. Это был отпечаток лапы. Я замерла и уставилась на него. Это определённо была лапа круглая, с четырьмя короткими пальцами. И рядом с первым был ещё один, точно такой же отпечаток.
Пикси Правды протиснулась рядом со мной и внимательно посмотрела на след. Потом ткнула пальцем вперёд. Там тоже виднелись отпечатки лап.
О-оу, сказала она. Это кролики.
Кролики? Из Страны нор и холмов?
Да. Но до неё двести миль. Не могли же мы проползти двести миль по этим туннелям?
Нет, скорее кролики пришли сюда из Страны нор и холмов, а потом прорыли эти туннели в Лесистых холмах.
Да, это вероятнее, согласилась Пикси Правды. И, скорее всего, эти норы не единственные. Вопрос в том, для чего они нужны? Может, в них скрывается страшный ужас, и кролики хотят выпустить его на свободу? Или это туннели-ловушки, и мы скоро станем чьим-то завтраком?
Ты не могла бы мыслить более позитивно? тоскливо попросила я.
Я Пикси Правды, напомнила Пикси Правды. И не могу прятать голову в землю, пока по ней скачут кролики. Во всяком случае, пока Она вдруг замолчала. В радужном сиянии ползавших по стенам червяков мне было видно, как Пикси Правды сосредоточенно хмурится. Кончики заострённых ушей настороженно дёрнулись.
О-оу, прошептала она.
Что такое?
Ты разве не слышишь?
Что я не слышу?
Но тут я услышала.
Из туннеля впереди доносился шум. Пока тихий, но с каждой секундой он нарастал.
Это были не голоса, скорее свист и хлопанье.
Нам надо бежать, испуганно проговорила Пикси Правды. ПРЯМО СЕЙЧАС И ОЧЕНЬ БЫСТРО!
Но разве можно бежать ползком? Да и будь туннели просторнее, мы бы всё равно не успели.
Потому что они стремительно приближались.
Птицы! крикнула я. Ложись!
Но у Пикси Правды не только слух был острее, она и видела лучше меня.
Это не птицы, ответила она. И оказалась права на то она и Пикси Правды. Мы вжались в землю, пока над нами с шелестом проносились «не птицы».
Бумага. Эти штуки сделаны из бумаги.
Я вспомнила газеты, которые опускались эльфам прямо в руки. А ещё вспомнила Летучего историкси, с которым встретилась в лесу. И его мягкий шелковистый голос: «Давным-давно жила-была бумажная птица Она вылетела из дыры и полетела прямо к свету»
Схватив одну на лету, я прижала её к земле и на первой полосе увидела себя прямо под названием «Снежная правда». Хотя теперь только моим лицом дело не ограничилось. Рядом художник разместил Отца Рождество и Мэри. Заголовок гласил: «ЛЮДИ ДОЛЖНЫ УЙТИ!»
Пикси Правды прочитала его и нахмурилась. Затем пробежала глазами статью.
Да это же сплошная ложь! Отец Рождество не ненавидит эльфов! И не мечтает он о том, чтобы люди захватили Эльфхельм! И не прячет дома миллион шоколадных монет!
Вот это уж точно, не прячет, сказала я.
Газета так и рвалась у меня из рук, поэтому её пришлось отпустить. Радостно хлопая страницами, она тут же умчалась вслед за остальными. Скорее всего, они направлялись в Эльфхельм.
Когда шелест бумажных крыльев стих, мы поползли дальше. В туннеле становилось всё светлее и разноцветнее спасибо многочисленным червякам. В какой-то момент я поняла, что уже не задеваю локтями стены. Теперь мы с Пикси Правды пробирались вперёд бок о бок.
Должно быть, здесь Отец Водоль печатает свою газету, сказала я. Отец Рождество всё гадал, где же он это делает, раз «Ежеснежник» больше ему не принадлежит. Оказывается, вот где.
Но Отец Водоль не кролик, заметила Пикси Правды. Мы видели следы кроликов, а не эльфов. Потому что у эльфов нет лап.
И то правда.
А что же ещё? Но в кроличьих туннелях не хватит места для печатного станка и редакции. Если только
Если только что?
Я выжидательно посмотрела на Пикси Правды, но та не ответила и снова навострила уши.
Что теперь? спросила я.
Голоса.
Я прислушалась, но ничего не смогла услышать. Зато мой нос кое-что почувствовал.
Аромат был знакомый и очень приятный.
В туннеле пахло шоколадом.
Голоса доносятся оттуда. Пикси Правды указала на правый туннель.
Я принюхалась. Шоколадом тоже пахло из него.
Что за голоса?
Не знаю. И, сказать по правде, не горю желанием узнать. Я хочу домой.
Мы должны держаться вместе, напомнила я. Послушай, тут явно что-то происходит. Что-то очень важное. Кролики, летающие газеты, норы. Запах шоколада. Всё это странно. Возможно, Отцу Рождество грозит опасность. Ты что, хочешь сбежать и упустить свой шанс стать героиней?
Пикси Правды, по-прежнему стоя на четвереньках, подняла на меня искажённое му́кой лицо.
Я хочу ему помочь. Хочу стать его героиней. Хочу, чтобы он грезил обо мне так же, как я грежу о нём. Хочу, чтобы он сказал: «Пикси Правды, не знаю, что бы я без тебя делал», выпалила она, а потом добавила сердито: И хватит вопросов. Если ты меня о чём-то спросишь, я буду вынуждена ответить. Я физически не могу оставить вопрос висеть в воздухе. Я должна говорить правду. Говорить вслух. Это ужасно.
Правда не бывает ужасной.
Очень даже бывает, возразила Пикси Правды. Уж я-то знаю.
Я поползла на запах шоколада, и Пикси Правды неохотно последовала за мной. Вскоре я тоже начала слышать голоса. Минут через пять мы добрались до выхода из туннеля. Вот только он не выводил на поверхность, а наоборот, устремлялся куда-то вниз, где света было ещё больше. Мы с Пикси Правды подползли к крутому склону и увидели просторный зал, хотя правильнее было бы назвать его пещерой.
И там было полно кроликов.
Их были сотни и сотни, даже тысячи. Целая армия кроликов.
И это были не милые пушистые крохи, которых легко посадить в клетки. Нет, эти кролики размерами превосходили собак, а высотой пикси. Некоторые были даже выше эльфов. И все они стояли на задних лапах.
В пещере было очень светло и не только благодаря червякам. На стенах горели факелы. Я разглядела, что у этих кроликов есть ещё одно отличие от собратьев из мира людей. Они были одеты, причём в военную форму. На них были рваные бело-синие камзолы с золотыми пуговицами. У многих особенно у тех, что стояли в первых рядах, на головах виднелись чёрные шляпы-треуголки. Такие в своё время носил император Наполеон. У некоторых кроликов на нагрудных карманах даже поблёскивали золотые медали.
В пещере было очень светло и не только благодаря червякам. На стенах горели факелы. Я разглядела, что у этих кроликов есть ещё одно отличие от собратьев из мира людей. Они были одеты, причём в военную форму. На них были рваные бело-синие камзолы с золотыми пуговицами. У многих особенно у тех, что стояли в первых рядах, на головах виднелись чёрные шляпы-треуголки. Такие в своё время носил император Наполеон. У некоторых кроликов на нагрудных карманах даже поблёскивали золотые медали.
А посреди пещеры сиял боками огромный медный чан, похожий на гигантскую супницу.
Кролики стояли к нам спиной и смотрели на маленького кролика в чёрной шляпе и красном камзоле, который расхаживал взад-вперёд по земляной насыпи. Его длинные уши торчали строго вверх, хотя левое чуть болталось. Он разговаривал так громко и чисто, как позволяли ему крупные зубы.