Магни окинул Мойру, Андуина и Велена серьезным взглядом.
Я разыскал вас не потому, что все вы правители народов, но оттого, что вы жрецы.
Мойра и Андуин удивленно переглянулись. Конечно, Андуин знал, что оба они принадлежат к жречеству, но прежде об этом как-то не задумывался.
Ей ужасно больно, продолжал Магни. Его алмазное, казалось бы, такое твердое лицо с неожиданной легкостью сморщилось от сострадания.
Неужели ритуал, так изменивший Магни, действительно позволяет ему чувствовать боль Азерот? Андуину тут же вспомнилось уничтожение Силитуса, невообразимой величины меч над землей Да, если последняя попытка Саргераса уничтожить Азерот близка к успеху, это просто ужасно!
Ей нужно исцеление, а исцелять дело жрецов. Она прямо сказала: все должны прийти ей на помощь, иначе все погибнут.
Велен с Мойрой взглянули друг на друга.
Я полагаю, слова твоего отца верны, сказал дреней. Если мы все, кто только может не возьмемся за исцеление раненого мира, то, безусловно, погибнем. Об этом нужно сообщить другим.
Согласна, ответила Мойра. К тому же, и юноше пора познакомиться с остальными.
Тут они, как один, повернулись к Андуину. Тот озадаченно наморщил лоб:
С остальными с кем?
С остальными жрецами, пояснила Мойра. С группой жрецов, с которой сотрудничаем мы с пророком. Тебе следовало бы познакомиться с ними давным-давно.
Тут Андуин понял, о чем речь.
А-а, Конклав! Из Храма света Пустоты.
Одно это название успокаивало душу, едва ли не вопреки истории храма темнице Сараки, падшего наару, обратившегося к Пустоте, расположенной в самом сердце Круговерти Пустоты. Многие эпохи дренеи изучали это существо, но способ очистить его отыскали только недавно. Вновь сделавшись самим собой, наару по имени Саара остался в храме. Бывшая темница стала прибежищем и ему, и всем остальным.
Андуин слышал о противоборстве, что развернулось в первые дни вторжения Легиона, и знал, что многие из обитающих в священных стенах, подобно Саара, пали во тьму, но были возвращены к Свету. Эти-то жрецы, известные как Конклав, и обратились к другим жреческим орденам Азерота с призывом объединиться в борьбе против Легиона. Теперь эта опасность миновала, но Конклав продолжал существовать, предлагая помощь и милосердие всем, ищущим Света.
Во время войны они странствовали по всему Азероту, вербуя жрецов для заботы о тех, кто дрался с Легионом в первых рядах, и теперь продолжали ухаживать за храбрыми воинами, исцеляя пострадавшие тела, умы и души. Война оставила за собой множество шрамов и видимых, и незримых.
Все, что сделал и продолжает делать Конклав, чрезвычайно важно, сказал Андуин. Жаль, мне не довелось помочь ему во время войны.
Дорогой мой мальчик, возразил Велен, ты все это время был именно там, где нужно. У каждого своя борьба и свой путь. Мой судьба сына. Путь Мойры преодоление предрассудков и защита тех, кто поверил в нее дворфов Темного Железа. Ну а тебе предстояло сменить на троне великого короля и править народом, любившим тебя с самого рождения. Все сожаления пора оставить позади. Им не место в Храме света Пустоты. Его покои полны только надежды и решимости следовать туда, куда ведет нас Свет, дабы нести его в обители тьмы, что так нуждаются в его благословении.
Пророк, как обычно, прав на все сто, сказала Мойра. И я, признаться, рада, что наконец-то смогу побывать там с тобой. Хоть нас и ведет туда великая беда, я знаю: ты непременно найдешь там утешение для души. Иначе и быть не может.
В словах Мойры чувствовалась уверенность той, что нашла там подобное утешение для себя. Но тут Андуин вспомнил о странном материале в кармане. Поначалу он собирался показать его Трем Молотам после приятной прогулки, но в эту минуту понял, что лучше всего этот камень мог бы опознать Магни, достигший единства с землей.
Да, мы отправимся в храм, но не сразу. Благодарю за важные вести, Магни. А еще мне нужно кое-что тебе показать. И всем вам тоже.
После этого он вкратце рассказал собравшимся все, что знал о похожем на янтарь веществе, и только во время рассказа оценил скудость своих знаний.
Одним словом, известно нам очень мало, заключил он, но я уверен, что ты сможешь рассказать о нем много больше.
С этими словами он вынул из кармана платок и развернул его. Камешек замерцал, заискрился янтарем и синью.
На глазах Магни выступили алмазные слезы.
Азерит, выдохнул он.
Азерит Значит, название у него все же есть.
Что это? спросила Мойра.
Ох, негромко, с тоской вздохнул Магни. Я говорил, что Азерот ранена. Теперь ты можешь убедиться в этом сама. Это ее частица. Ее э-э, трудно словами описать. Думаю, вернее всего сказать: это ее кровь. И она все течет и течет наверх.
Разве она не в силах исцелить себя? спросил Меггакрут.
Да, до некоторых пределов, ответил Магни. Ты же не забыл Катаклизм, верно? Но та скверная штука, что вонзил в нее этот ублюдок
Магни скорбно покачал головой, будто тот, кто вот-вот потеряет любимую, и Андуин ни на миг не усомнился, что для него это так и есть.
Она старается, старается изо всех сил, но на этот раз все ее добрые и благородные стремления обречены на провал. На этот раз Азерот не справиться самой. Вот почему она молит о помощи нас!
Теперь все сделалось ясно. До боли, до жути ясно.
Андуин передал крохотный образчик азерита Мойре. Подобно всем остальным, она вытаращила глаза, удивляясь нахлынувшим чувствам.
Мы слышали твои слова, сказал король людей Магни, глядя в глубину его алмазных глаз. Мы сделаем все, что сможем. Но, кроме этого, нам нужно быть уверенными, что этот азерит не попал и не попадет в руки Орды.
Азеритовый камешек перешел к Мурадину. Тот просиял.
Будь этого в достатке можно одолеть целый город!
Будь этого в достатке, и мы сможем сокрушить Орду! подхватил Фалстад.
Войны сейчас нет, напомнил Андуин, принимая от них кусочек азерита. Сейчас перед нами двойная задача, и она предельно ясна. Нам нужно исцелить Азерот и позаботиться о том, чтоб это вещество не досталось Орде.
Он повернулся к Меггакруту.
Если кто-то и в силах понять, как наилучшим образом применить это эту кровь мира на благое дело, то только твой народ. Магни сказал, что Азерот исторгает все больше и больше этого вещества. Мы доставим тебе образцы, как только добудем их.
Гелбин кивнул.
Ими займутся мои лучшие умы. Похоже, я знаю, кто нам нужен.
А я поговорю с прочими членами Лиги Исследователей об отправке экспедиции в Силитус, добавил Магеллас.
Великолепно, сказал Магни, скорбно качая головой, и обратился к Андуину: Знаю, парень, знаю, тебя это не на шутку потрясло. Ступайте, ступайте! Ступайте к своим жрецам и дайте им знать: наш мир, целый мир, умирает. Голос его дрогнул. Прочистив горло, Магни расправил плечи. Ну, вот и все. Мое дело сделано. Пойду.
Отец, заговорила Мойра, сделав глубокий вдох. Если только если Азерот не призывает тебя двигаться дальше, я попросила бы: останься ненадолго. Один малец уже давно докучает мне просьбами повидаться с тобой.
Пройдя сквозь портал, Андуин оказался в таком чудесном, таком прекрасном, таком исполненном Света месте, что его сердце едва не разорвалось от нахлынувшей радости.
Проведя немало времени на борту «Экзодара», он привык к успокаивающему лиловому свету и ощущению мира, царящего вокруг. Но здесь в общем и целом суть была той же, что и на «Экзодаре», только с иным оттенком.
Казалось бы, огромные резные изваяния дренеев, нависавшие над посетителями, должны выглядеть угрожающе. Но нет, наоборот от статуй явственно веяло мирной благосклонной силой. По обе стороны дорожки, ведущей от портала вниз, мелодично журчала вода, а над водой, будто порожденные ее тихим плеском, парили в воздухе искорки света.
Казалось бы, огромные резные изваяния дренеев, нависавшие над посетителями, должны выглядеть угрожающе. Но нет, наоборот от статуй явственно веяло мирной благосклонной силой. По обе стороны дорожки, ведущей от портала вниз, мелодично журчала вода, а над водой, будто порожденные ее тихим плеском, парили в воздухе искорки света.
Словно впервые в жизни расправив легкие во всю ширь, Андуин вдохнул свежий и чистый воздух. В глубине храма, в конце длинной пологой дорожки, виднелась группа людей. Андуин тут же понял, кто это или, скорее, что они олицетворяют, и его сердце затрепетало от радостного предвкушения.
Велен, как много раз за последние годы, опустил руку на плечо короля и улыбнулся.
Да, сказал он, отвечая на невысказанный вопрос Андуина, все они здесь.
Но я думал, что, говоря о жрецах, ты имел в виду
Таких же жрецов, как мы, закончила за него Мойра, широким жестом указав на окружившую их пеструю толпу.
В толпе Андуин различил не только людей, гномов, дворфов, дренеев и воргенов то есть, тех, кто мог бы чувствовать себя как дома в штормградском Соборе Света, но и ночных эльфов, поклонявшихся лунной богине Элуне, и тауренов, последователей солнечного бога Анше, и даже
Отрекшиеся, прошептал он, чувствуя, как спина и предплечья покрываются гусиной кожей.
Одна из Отрекшихся, повернувшись к ним согбенной спиной, вполне дружелюбно беседовала с дренеем и дворфом. Компания, неторопливо направлявшаяся к одному из альковов со стопками древних книг в руках, состояла из Отрекшегося, ночной эльфийки и воргена.
Слова застряли в горле. Андуин замер, не в силах отвести от Отрекшихся глаз, не смея даже моргнуть из опасения, что все это окажется сном. В Азероте встреча этих существ кончилась бы убийством, или, по меньшей мере, взаимными подозрениями, ненавистью и страхом. А тут До его ушей донесся громкий, мелодичный смех ночной эльфийки.
Велен был совершенно спокоен, но Мойра встревоженно взглянула на юного короля.
Что с тобой, Андуин?
Ничего особенного, хрипло ответил Андуин, покачав головой. Сказать откровенно, мне еще никогда не бывало так хорошо. Это все это Он улыбнулся и вновь покачал головой. Ведь именно это я мечтал увидеть всю жизнь!
Мы, прежде всего, жрецы, послышалось сзади.
Голос был мужским и звучал сердечно и жизнерадостно разве что обладал несколько странным гулким, замогильным тембром. Оборачиваясь, Андуин не сомневался, что увидит перед собой жреца Света человеческой расы.
И обнаружил, что стоит лицом к лицу с Отрекшимся.
С детства обученный сдерживать чувства, Андуин от души надеялся, что и на сей раз сумел сохранить невозмутимый вид, но внутренне был просто поражен.