Что если один из этих людей убийца? А что если двое или даже трое из них бросили Орландо в воду? Любой из этих силачей мог с легкостью справиться с хрупким молодым человеком.
Я внимательно наблюдала за их глазами, пытаясь уловить малейшее беспокойство, но они демонстрировали только веселье.
Твой дружок, да? спросил Платок, переглядываясь с товарищами с таким видом, как будто очень остроумно пошутил.
На самом деле родственник, солгала я. Кузен. Дальний кузен, но тем не менее.
Тем не менее! Платок закашлялся и выпустил еще кольцо дыма. Только послушай, Найджел! Тем не менее! Она говорит: «Тем не менее»!
Тем не менее! с ухмылкой повторил Спичка, и я сделала вывод, что его, должно быть, зовут Найджел.
Он один из Торквейских Уайтбредов, продолжила я, игнорируя их глупый смех. По бабушкиной стороне. Моя тетушка Грегория всегда пророчила, что Орландо примет смерть от воды. «Можешь на это рассчитывать», говаривала она. И оказалась права. Разумеется, тетушка Грегория обладает сверхъестественными способностями, и это дает ей несправедливое преимущество, вы так не считаете, мистер?
Теренс, сказал Платок.
Рада знакомству, я протянула руку, пытаясь не захихикать.
Лапа Теренса была черной от цирковой грязи и сажи и мозолистой.
Надо будет приготовить дезинфицирующее средство, как только я вернусь в «Дуб и фазан».
А вы? спросила я, протягивая испачканную руку Спичке.
Найджел, ответил он, сжимая мои пальцы, и я чуть не засмеялась.
Вы непохожи на Найджела, весело заметила я. Скорее на Пьера или Жан-Батиста. Но, может, дело в вашем шейном платке.
Его платок был раскрашен синим, белым и красным, напоминая французский триколор. Полагаю, с тем же успехом можно было сказать, что он красно-бело-синий, как британский флаг, но я хотела ему польстить.
Я протянула руку третьему головорезу Зубочистке и вопросительно выгнула брови. Его голубой шарф по цвету сочетался с глазами.
Корнелл, сказал он. Рад знакомству, мисс
Дорчестер, представилась я. Арабелла Дорчестер. Но вы можете называть меня Араб. Все так делают.
Постой-ка, возразил Теренс. Твоя сестра сказала, что тебя зовут не так.
Я изобразила удивление.
Бетти? переспросила я и изумленно уронила челюсть. Ой, она такая врушка! Вечно говорит людям, что она леди Ланкастер или дама Агата Димблби. Кем она вам представилась?
Офелией де Люс, озадаченно ответил Найджел.
Вот шутница, я покачала головой. Мне так стыдно за нее. Должна извиниться перед вами от имени Бетти.
Трое рабочих выглядели крайне растерянно. Я ловко перевернула ситуацию с ног на голову и завладела инициативой. Нельзя терять преимущество.
А теперь, спросила я с таким видом, словно это я назначила встречу, как долго вы, джентльмены, находитесь в этом городе?
Три дня, послушно ответил Корнелл. Если считать сегодня.
А вы? я повернулась к Теренсу. Я уже поняла, что он здесь заводила. Вы управляете этими огромными страшными машинами? я махнула в сторону припаркованных фургонов. Господи, должно быть, их очень трудно водить.
Я чуть не потянулась, чтобы пощупать его бицепсы, но сдержала себя.
Теренс глубоко вдохнул.
Теперь он мой.
Что ж, продолжила я, потирая руки, насчет кузена Орландо. Я уверена, что тетушка Грегория предложит щедрое вознаграждение за любую информацию. Просто ради собственного спокойствия, понимаете? Орландо был ее любимцем. На самом деле она его ужасно баловала.
Мы видели его время от времени там и сям, сказал Теренс, пожимая плечами и отводя взгляд в попытке скрыть предательский огонек в глазах.
Я удивлена, заметила я. Думала, вы видели его намного чаще. Кузен Орландо обожал цирк. Даже больше был от него без ума. Он не умолял вас взять его с собой, нет? Выучить его на клоуна? Не предлагал работать бесплатно?
Он никогда не говорил ничего подобного, сказал Найджел.
Вот он, ответ на мой вопрос: они разговаривали с Орландо. Позавчера, когда они приехали в город, он был еще жив. Более того, они находились здесь, когда он умер.
Что же он говорил? я обратилась к Корнеллу.
Мы пару раз выпивали вместе, ответил Корнелл. В «Деревянной птице».
В «Деревянной птице»? переспросила я.
В «Дубе и фазане». Это такая шутка. Мы всегда его так называем.
Почему? полюбопытствовала я.
Корнелл пожал плечами.
Кто знает? По той же причине, по которой хозяина всегда называют Гов, и неважно, какое имя у него на самом деле. Обычай. Все равно что спрашивать, почему на церковном кладбище разбрасывают хлеб или зачем танцуют вокруг майского дерева.
Всегда? уточнила я. Вы уже здесь были?
Цирк Шадрича приезжает сюда с незапамятных времен, сказал Теренс.
А кто из вас мистер Шадрич?
Мистер Шадрич покинул сей бренный мир, когда на троне была королева Виктория, если позволите так выразиться, ответил Теренс.
Снова послышались скрипучие смешки, но на этот раз смеялись двое.
А кто же теперь владелец? спросила я. Может, кузен Орландо обращался к нему?
Обращался к ней, поправил меня Теренс. К миссис Дэндимен. Дредноут Дэндимен, как мы ее называем.
И все трое захихикали, но я заметила, что Корнелл опасливо оглянулся.
Потому что она старый военный корабль, объяснил он. Дредноут это старое военное судно времен первой мировой войны.
Например, корабли его величества «Колосс» или «Коллингвуд», сказала я.
Я покажу им, что не лыком шита. Я сто раз рассматривала старые иллюстрированные журналы, где было полно фотографий королевского морского флота.
Ни один из троих не нашелся, что сказать мне в ответ.
И где я могу найти миссис Дэндимен? поинтересовалась я, проследив за взглядом Корнелла, направленным в сторону самого большого фургона того самого, на котором были нарисованы жеребец и гепард.
Вон там в Жеребецком дворце, ответил Найджел. Только не говори, что это мы тебе сказали.
Она крепкий орешек, да? спросила я.
Теренс фыркнул так, что я начала беспокоиться за состояние его дыхательного аппарата.
Сама увидишь, заявил он и в компании Найджела и Корнелла ушел прочь.
Корнелл украдкой махнул мне рукой на прощание.
Когда я оказалась в тени фургона, моим голым рукам стало прохладно. Высоченная махина нависла надо мной, как гигантский красный кит.
Моим первым испытанием оказался поиск двери, что было нелегко. Металлическая обшивка этой штуки выглядела бесшовной, а огромные изображения зверей еще сильнее усложняли задачу. Безуспешно обойдя фургон по кругу, я наконец нашла маленькую складную лестницу, хитро спрятанную в корнях нарисованного дерева. И только потом я заметила дверь, ловко замаскированную под кору.
«Кто-то очень беспокоится о своем уединении, подумала я. Интересно, почему же?»
Я легонько потянула лестницу, ни на что не надеясь, и неожиданно она беззвучно опустилась.
Ау! окликнула я. Миссис Дэндимен, вы здесь?
Снова тишина. Лестница сама по себе сложилась и вернулась на место с металлическим «клац», как будто ее и не было.
«Гидравлика, подумала я. Как умно. Открывается и снаружи, и изнутри».
Все, что мне нужно, это найти кнопку.
А это нетрудно, когда знаешь, что ищешь.
И да! Вот она: не кнопка, но рычаг, хитро замаскированный под тигриный клык.
Я осмотрелась, проверяя, не наблюдают ли за мной, но Теренс и его приятели куда-то ушли, оставив меня одну в тени фургона.
Никто не увидит, как я проникаю внутрь, если мне это, конечно, удастся. Если я исчезну с лица земли, никто никогда не узнает, куда я пропала. Внезапно в моей памяти всплыло объеденное рыбами лицо Орландо.
Миссис Дэндимен, снова окликнула я. Хочу с вами поговорить!
Не дождавшись ответа, я протянула руку и повернула рычаг.
Ступени опустились с едва слышным шипением, какое можно было бы ожидать от космического корабля пришельцев, вроде того, из которого выходил Майкл Ренни в «Дне, когда земля остановилась», и металлическая дверь открылась.
Есть тут кто-нибудь? крикнула я в темноту, поставив ногу на нижнюю ступеньку.
Поскольку никто не велел мне убираться, я решила считать молчание приглашением и вошла внутрь.
Слева висела тяжелая портьера. Я отодвинула ее возможно, это было слишком безрассудно с моей стороны, но я все равно это сделала и вошла внутрь.
И не смогла сдержать изумленный возглас.
Эта пещера (не могу назвать ее комнатой) была заполнена картинами, дюжиной или около того, и каждая освещалась рядом мерцающих свечей.
«Частная часовня», подумала я.
На одной картине освежеванный мужчина драпировался в свою собственную кожу, как в плащ. На другой полуобнаженного человека поджаривали на решетке мужчины с копьями. На следующей женщина, вооруженная только распятием, пыталась с его помощью прорезать себе путь наружу из чрева дракона.
Комната ужасов, да? произнес голос. Лучше беги, пока с тобой не случилось что-то кошмарное.
Я не заметила, что она пряталась за портьерой.
Уже собираясь драпать со всех ног, я поняла, что ее оружие это кисть художника.
Женщина вышла из тени, и я увидела, что она работала над холстом, изображающим группу мужчин в кандалах, выброшенных за борт корабля в море, а неподалеку был остров, где на кресте был распят пожираемый осами человек.
Они прекрасны! воскликнула я. Все до единой. Это святой Астий на кресте, не так ли? Его обмазали медом и оставили на палящем солнце, чтобы осы искусали его до смерти.
Женщина шагнула ко мне, и ее озаренное свечами лицо вспыхнуло в темноте, словно комета, а седые волосы неслись позади, словно хвост.
Она подходила все ближе и ближе, пока ее нос чуть не коснулся моего. От нее жутко пахло чесноком.
Черт возьми! воскликнула она. А ты разбираешься в святых, верно?
Я испугалась, что следующим вопросом будет, как меня зовут, но не стоило волноваться.
А это кто? вопросила она, указывая на группу людей, которых заставили идти по доске.
Это мое воображение или один из них до невозможности напоминает Орландо Уайтбреда? Разумеется, я видела его только в качестве трупа, так что трудно сказать наверняка.
Семь мучеников Диррахии, ответила я и начала загибать пальцы. Герман, Исихий, Лукиан, Папий, Перегрин, Помпей и Саторнин, если в алфавитном порядке.
Я не стала упоминать, что однажды я выиграла приз за то, что смогла изрыгнуть из себя все эти имена. Бедный отец Даффи из Хинли, должно быть, до сих пор страдальчески качает головой по причине поражения его домашнего голиафа, сиречь Мэри Роуз Третуэй, обладавшей фотографической памятью, ей не подфартило, когда мне по ошибке достался ее вопрос.