Доггер провел лучом фонаря от стены к стене, прогоняя тени, и перед нами одна за другой появлялись афиши и фотографии, и на всех была Поппи Мандрил.
Должно быть, она была очень знаменита, предположила я.
Невероятно, подтвердила Клэр. Она была звездой лондонской сцены. Говорили, что джентльмены пили шампанское из ее шелковой туфельки, а локоны ее волос уходили на аукционах к миллионерам.
Но что с ней случилось? спросила я, вспомнив пожилую сгорбленную женщину в кресле, режиссирующую любительские постановки в заштатном городке.
Поппи совершила смертный грех, состарившись, объяснила Клэр. Джентльмены покинули ее ради других туфелек. Миллионеры не интересуются седыми прядями.
Прямо как Медуза, заметила я. Орландо был ее крылатым конем, не так ли? На котором она рассчитывала взлететь к новым высотам?
Флавия, изумилась Клэр, ты меня завораживаешь. Правда. И пугаешь.
Пытаясь выглядеть не слишком довольной, я скромно сказала:
У меня очень умные сестры.
Для красного словца в последний момент я решила упомянуть их обеих. Капелька лести еще никому не вредила.
Поскольку больше никто ничего не сказал, я продолжила обыскивать маленький домик. Если не считать туалета, он весь представлял собой одну комнату с кроватью и книгами в одном углу и маленьким кухонным островком с примитивной плитой, чайником, чашкой и блюдцем в другом.
В оловянной коробке из-под чая хранились хлеб, молоко, сыр и половинка яблока.
Я подумала: «Интересно, Орландо умер голодным?»
Жить в хибаре у реки какое падение после дома священника.
Какие отношения у него были с отцом? спросила я. Имею в виду, у Орландо.
На удивление хорошие, ответила Клэр. Каноник Уайтбред обладал достаточным знанием человеческой натуры, чтобы не перегибать палку. Он знал, что гений нельзя заключить в плен.
Но иногда его можно утопить в бутылке, заметил Доггер, поднимая бутылку со стеклянной пробкой. И сунул мне ее под нос.
Паральдегид, сказала я. Узнаю этот неприятный резкий запах уксусной кислоты. Винный уксус.
Я спросила у Доггера:
Где ты это нашел?
За Библией на книжной полке. Это место обычно используют в качестве тайника в надежде, что туда никто не полезет.
Двумя пальцами я изобразила знак победы в лучших традициях Уинстона Черчилля. Теперь, когда тайное стало явным, нет смысла скрывать то, что я обнаружила.
Я унюхала его на теле, объяснила я Клэр. На берегу реки.
Я тоже, подтвердил Доггер.
Я чуть не рухнула на месте. Что бы Доггер ни обнаружил, вытаскивая Орландо из реки, он держал это при себе.
Но разве мы не собирались так и сделать?
Умирая от любопытства, я решила не привлекать излишнего внимания к его талантам наблюдателя.
Что ты думаешь? поинтересовалась я.
Что бедный молодой человек, судя по всему, лечился от алкоголизма и, скорее всего, в частной клинике. Ему назначили уколы паральдегида, наверное, в количестве от пяти до десяти кубиков, а он, как это часто бывает, пристрастился к средству, которое должно было его излечить.
Ты сделал это умозаключение, основываясь только на запахе?
Это еще одна старая, как мир, и очень грустная история, ответил Доггер. Гипотеза, подтвержденная результатами. Кроме этого, на его коже были и другие свидетельства: аллергическая сыпь, желтоватые пятна, которые распространились, хоть и в меньшей степени, на глаза.
Черт! воскликнула я. Совершенно упустила это из виду! Я знала, что некоторые люди привыкают к этому веществу, но понятия не имела почему.
Это как большой пазл в гостиной, сказал Доггер. Чем больше деталей собираешь, тем яснее картина.
Думаю, я тоже могу добавить деталь к этому пазлу, заметила Клэр. Теперь, когда Орландо мертв и поскольку мы с Артуром старые друзья полагаю, не будет вреда, если я вам расскажу. При условии, что вы сохраните все в тайне.
Она смотрела на меня.
Я перекрестила сердце и отдала честь на манер девочек-скаутов. Чепуха, конечно, меня же исключили.
Орландо действительно лечился от проблем с употреблением алкоголя. В «Доллилендс». Это очень скромная частная лечебница в Хайгейте, основанная сэром Эрнестом Долли для исцеления богатых
Она смотрела на меня.
Я перекрестила сердце и отдала честь на манер девочек-скаутов. Чепуха, конечно, меня же исключили.
Орландо действительно лечился от проблем с употреблением алкоголя. В «Доллилендс». Это очень скромная частная лечебница в Хайгейте, основанная сэром Эрнестом Долли для исцеления богатых
Она сделала паузу.
Несчастливцев, подсказал Доггер.
Благодарю тебя, Артур, кивнула Клэр. Да, несчастливцев. Очень точная характеристика Орландо.
Они хотели сохранить все в тайне, предположила я, учитывая, что его отец был священником и все такое. Но откуда же вы узнали об этом?
Мое любопытство разгорелось, как костер.
В силу профессии, ответила Клэр. Я медсестра.
«Эврика», подумала я. Как сказал Доггер, чем больше деталей становится на место, тем отчетливее картина.
Я хлопнула себя по лбу. Как я сразу не догадалась!
Разумеется! Вы австралийка! Вы были в австралийском лагере военнопленных!
Однажды ночью, когда мы выключили свет и залезли под одеяла, Даффи до полусмерти напугала меня рассказом о том, как японские солдаты обстреливали отважных австралийских медсестер на острове Банка к востоку от Суматры.
Эта тема не подлежала обсуждению: ни тогда, ни теперь.
Я бросила взгляд на Доггера, проверяя, как он ее воспринял. И съежилась.
Он словно провалился в прошлое. Улетел в другое место.
«Господи, пожалуйста, взмолилась я. Только не еще один эпизод!»
Я взяла его за руку и изо всех сил сжала пальцы.
Доггер, сказала я, извини. Я не хотела не хотела
Присядь, Артур, Клэр вытащила табуретку из-под шаткого стола. Взяла Доггера за локоть и подвела к сиденью.
Она не смотрела на меня.
Медленно и очень нежно она гладила его ладонь.
В это время года деревья такие красивые, заговорила она, тебе не кажется?
Доггер удивленно взглянул на нее. Открыл рот, а потом, спустя несколько тысячелетий, ответил:
Да да красивые.
Извини, проговорила я одними губами.
Все произошло так быстро. Только что мы эффективно обыскивали лодочный дом, а через секунду мой бездумный рот отправил Доггера в ад прошлого.
Для активного человека вроде меня нет ничего хуже, чем беспомощность и незнание, что делать. Все, что мне пришло в голову, это погладить Доггера по затылку. Может быть, тепло моих пальцев успокоит его.
Я вдруг заметила, как аккуратно он подстрижен. Интересно, где и когда он побывал у цирюльника? Сколько я себя помню, он всегда чисто выбрит и ухожен, хотя я ни разу не видела, чтобы он посещал парикмахерскую.
Чего еще я не знаю об этом человеке?
В ответ на мое прикосновение Доггер медленно повернул голову, взглянул на меня и улыбнулся. Ну, может, это была не улыбка, но в уголках его глаз появились морщинки.
Спасибо, сказал он. Через несколько секунд я буду в порядке.
Может быть, прогуляемся? предложила Клэр. Ко мне домой? Это недалеко, сразу за лестницей. Я приготовлю вкусный чай.
Вздрогнув, она добавила:
Кроме того, мы же не хотим, чтобы нас застали за поиском улик, не так ли?
Я засомневалась, насколько разумно заставлять Доггера куда-то идти сразу после эпизода, но, в конце концов, разве Клэр не медсестра? Наверняка она привыкла иметь дело с приступами у Доггера и знает, что делать.
Она уже помогала ему подняться с табуретки.
Прогулка на свежем воздухе пойдет на пользу, говорила она, глядя на меня, и внезапно мне стало стыдно. Такой прекрасный день.
Она открыла дверь. Снаружи солнце было уже высоко, как бывает в середине лета. Ночи как и не было.
Мы вышли на крыльцо, и она повернула ключ в замке.
Как там Хаусман писал о лете[21]?
«На горе пустынной, летней, где ручьев разбег ленив». Не помню, как дальше.
«Громко, дискантом и басом, то земля во все концы катит пушечное мясо умирать идут бойцы»[22], закончил Доггер.
Точно! сказала Клэр. У тебя потрясающая память, Артур.
Мы приблизились к ступенькам. Я сняла поперечную балку, и нам не пришлось перебираться через нее, как школьникам.
На несколько секунд мы остановились под ивами, восхищаясь безмолвным лебедем с двумя птенцами, плавающими кругами.
Эти лебеди принадлежат королю, сказала Клэр. Они его личная собственность. По крайней мере, так было раньше. Сейчас они должны принадлежать королеве. Как странно, что триста пятьдесят лет спустя у нас на троне снова королева Елизавета! К этому надо привыкнуть, я полагаю.
Металлический стук за моей спиной заставил обернуться. Сквозь поникшие ветви я увидела лодочный дом и заметила, как кто-то спрыгнул с велосипеда.
Ш-ш, прошептала я. Это констебль Оттер.
Как мы вовремя, сказала Клэр.
Глава 17
Дом Клэр обладал всем тем, чего не хватало жилью Орландо. Уютный, аккуратный и светлый. Парочка «крылатых» кресел, обитых жизнерадостным чинцем[23], были повернуты к камину. Доггер осторожно опустился в одно из них, и я заняла другое.
Клэр суетилась, заваривая чай и накрывая на стол в кухне.
Мило, заметил Доггер.
Я с радостью увидела, что он пришел в себя. В прошлом мне доводилось сталкиваться с его эпизодами, и я знала, что они могут быть суровыми и легкими, короткими и ужасающе длинными.
По крайней мере, на этот раз у него нет видений.
Пока Клэр наливала чай, видение внезапно случилось у меня. Я вспомнила о «роллс-ройсе», припаркованном в полях позади дома Орландо.
Не успела я промолвить и слово, как на крыльце послышался стук сапог, и кто-то резко постучал в дверь.
Клэр не торопилась впускать его.
Да, констебль? спросила она. Что-то случилось?
Констебль Оттер вытягивал шею, очень стараясь заглянуть ей за спину и рассмотреть нас с Доггером, сидящих у камина.
Я хотел спросить, мисс, произнес он, не видели ли вы кого-нибудь в этих краях за последние двадцать минут?
Я совершенно точно знала, что он заметил «роллс-ройс» в поле и сделал то, что на его месте сделал бы любой хороший полицейский: проверил температуру радиатора. И, принимая во внимание скорость охлаждения и время суток, рассчитал, когда мы приехали.
«Неплохо», подумала я. Как я уже говорила, юный Оттер вовсе не глуп.
Только моих гостей, констебль. Мы пьем чай. Желаете присоединиться?
Нет, благодарю, я на службе, мисс Тетлок, отказался он.
Констебль Оттер определенно неплох.
Кого-то в лодочном домике, имею в виду.
Мы шли мимо, вмешалась я. По пути сюда.
«Осторожно, Флавия, подумала я. Не перегни палку». В надежде отвлечь внимание констебля от лодочного дома, я пояснила: