Когда-то я в первый раз приехал сюда с родителями на море, задумчиво сказал Ган уплетавшей за обе щеки полоски вяленой рыбы Наде. Сам я из Ставрополья родом, это недалеко, под боком. На машине по нормальным дорогам можно было часа за три-четыре добраться. Но до десяти лет я моря не видел. А когда увидел, влюбился сразу. Первый раз я в Кабардинке был, ноги тогда себе о камни ухайдакал с непривычки, но все равно счастливый бегал по дикому пляжу. И потом зачастил каждый год на Черное море. Все побережье наше исходил, в Крыму побывал. Везде красота. Сразу после института нашел работу, была у меня в запасе пара недель, должен был выйти в конце июля. Решил в Архипку съездить, получить заряд позитивный и с новыми силами покорять новые вершины. Молодой был, горячий. Кинул в рюкзак несколько вещей и рванул на побережье. Кто же знал тогда, что так у моря и останусь.
Значит, ты так же одинок, как и я. Ни семьи, ни близких?
Была семья, сразу помрачнел Ган. Жена, притянула нас друг к другу общая беда, уже после войны. Позднее сын родился, все бы ничего, но потерял я их. Эта мразь, Кардинал, отдала приказ убить их, поэтому и прибил скотину. Давай собираться. Еще долго ехать.
Надя посмотрела на Гана внимательно, согласилась.
Погоню заметили, когда проехали Кабардинку. Стлалось за спиной облако пыли, а в том облаке угадывались черные силуэты. Пока было непонятно, на каком транспорте их преследуют, ясно было одно их медленно, но верно догоняли. Пыльное облако росло с каждой минутой, несмотря на то, что Ган гнал, выжимая из «Урала» все, что только возможно. Старенький движок протестующе рычал, на ухабах их бросало из стороны в сторону.
Держи, мужчина, не оборачиваясь, сунул Наде «Макаров». Обрез давать не стал вряд ли девушка с ним справится. Стрелять сможешь?
С такой тряской сомневаюсь! прокричала она ему на ухо.
Ч-черт. Ган уже понимал, что зря несется, как сумасшедший, гробя подвеску. Неотвратимость встречи с преследователями была очевидна. Он нажал на тормоза, квадроцикл заскрипел, но послушался, агрегат развернуло боком на дороге. Мужчина спрыгнул и помог слезть девушке. Вытащил обрез из кобуры на голени.
Повоюем?
Он посмотрел на Надю, та выглядела серьезной и сосредоточенной, всматривалась вдаль прищуренными глазами, в полуопущенной руке пистолет. «Эх, не уберечь мне тебя, похоже», зазвенела в голове предательская мысль. Беглец поморщился. Видимо, по жизни ему суждено терять хороших людей, издевается судьба, отбирает всех тех, кто находит опору в нем.
Стреляй, никого не щадя, закон такой ты или тебя, обратился он к Наде. Они тебя жалеть не будут, помни об этом.
Оперся локтями на сиденье «Урала» и стал ждать.
Вскоре пылевое облако разделилось на два поменьше, а еще чуть позже стало понятно, кто их преследует. В десяти метрах на дороге затормозили два мятых джипа без дверей. Гикая и улюлюкая, вывалилась из них разношерстная компания. Ган насчитал семь персон, скривился. Надо быть везунчиком, чтобы успеть перестрелять их до того, как прилетит ответный огонь.
Это не люди Кардинала, шепнула его спутница.
Ган уже заметил и сам слишком не похожи были эти засранцы на подтянутых военных Тайной Канцелярии.
Ой-вэй, пушку-то спрячь, процедил долговязый упырь, вылезший первым. И телке скажи, чтобы пукалку свою опустила. Длинный мужик демонстративно закинул на плечо видавшее виды охотничье ружье, оскалился. Во рту явно недоставало зубов. Гнилые пеньки торчали редко и в разные стороны.
Ма-а-акс, протяжно позвал он товарища, не оборачиваясь.
Рядом нарисовался хлюпик, все время ерзающий, переминающийся с ноги на ногу.
Хуле? В расход, бля, и вещи забрать.
Погодь, не кипишуй. Упырь махнул на него рукой. Чего, любезные, мимо Геленджика проскочили и за проезд не уплатили?
«Ага, недобратки местные, не удалось миновать незаметно, хоть и крюк сделали. Ладно, дипломатия, значит». Ган посмотрел на Надю, показал ей, чтобы опустила ствол. Дипломат из него был хреновый.
Почем же проезд нынче?
Это за двоих, упырь показал на «Урал», закивал часто.
И девку в придачу, из-за спины двух утырков кто-то еще подал голос. Нарисовался и автор такого заманчивого предложения: шмыгая носом, рядом с двумя первыми встал лысый человечек неопределенного возраста. Полбашки в кривых татуировках, их явно делал уже после трындеца не совсем умелый мастер.
Квадрик самому нужен, не пешком же топать дальше. А девка, беглец смерил спутницу взглядом, заразная. Он тут же получил незаметный для бандитов на дороге тычок в бок, усмехнулся про себя. Сейчас надо было всеми правдами и неправдами сбить цену. Правда, что предложить взамен, Ган не представлял. Обрез и «Макаров»? Этого явно было мало.
Долговязый упырь сплюнул под ноги, переложил ружье на другое плечо.
Мзду платить отказываешься? А нашей дорогой пользуешься. Ай, нехорошо, не по-человечески выходит.
Да подвесить его на ближайшем дереве вместе с девкой, нах с ним разговоры разговаривать?
У меня есть предложение получше. Беглец удивленно посмотрел на Надю, а та продолжала, не обращая на него внимания: Вы просто разворачиваетесь и уезжаете поскорее, а мы забываем эту досадную неприятность и идем своей дорогой.
Ха, она мне нравится. Макс довольно потер подбородок, толкнул длинного товарища локтем. Дерзкая! Он извлек ножичек, продемонстрировал Наде. Этим я отрежу твой поганый язык, а потом послушаю, как ты будешь мычать.
Макс, упырь даже не глядел на него, опять ты торопишься. Дай же договорить девке.
Та продолжала:
Как думаете, что будет, если Череп узнает, как вы поступили с его друзьями?
Череп? Макс опешил. Ты знаешь Черепа? Откуда?
Я думаю, Череп будет очень недоволен. Надя проигнорировала вопросы бандита. А когда он недоволен, то жаждет крови.
Блефует? сказал вполголоса кто-то из заднего ряда.
Шпала-упырь отмахнулся от своего компаньона.
Любезнейшая, вы имеете честь быть знакомой с нашим предводителем?
Да, он много раз бывал у нас в ставке, и принимали его всегда с распростертыми объятиями. Вот, значит, как понимают его люди благодарность?
Что вы, что вы, вы неправильно нас поняли. Упырь театрально взмахнул руками. Мы всего лишь хотели предложить свои услуги, сопроводить вас туда, куда вы следуете, оберегая по пути.
Просто избавьте нас от своего общества, тогда мы закроем глаза на этот инцидент и ничего не скажем Черепу при нашей следующей встрече.
Но Макс хотел было что-то сказать, но долговязый упырь отвесил ему смачную оплеуху.
Ясно же сказали не беспокоить.
От нашего уважаемого братства мы приносим извинения, каемся и все такое. Не держите зла. И это вы обещали не говорить Черепу.
Надя сморщилась.
Не скажем. Но почему вы еще здесь?
Бандиты ретировались быстро. Джипы растаяли в степи, махнув шлейфом пыли напоследок.
Череп? удивился Ган.
Я на самом деле с ним знакома, он был в гостях у Кардинала.
Интересные у тебя знакомства! но уточнять подробности мужчина не стал.
Вот только если бы они знали, что мы беглецы, то Череп и его люди уже везли бы нас обратно в надежде получить вознаграждение.
Тогда не будем ждать, а то эти придурки еще передумают и вернутся.
Глава 16
Отшельник
Серпантин петлял, как бухарик, возвращающийся из бара, где влил в себя не меньше литра сомнительного пойла. Даже подташнивать стало на такой разухабистой дороге. Ган сбавил скорость после нескольких поворотов, «Урал» тащился медленно, то вверх, то вниз, преодолевая метр за метром.
Тогда не будем ждать, а то эти придурки еще передумают и вернутся.
Глава 16
Отшельник
Серпантин петлял, как бухарик, возвращающийся из бара, где влил в себя не меньше литра сомнительного пойла. Даже подташнивать стало на такой разухабистой дороге. Ган сбавил скорость после нескольких поворотов, «Урал» тащился медленно, то вверх, то вниз, преодолевая метр за метром.
С моря дул прохладный ветер, позади, на первом витке дороги, остались развалины филиала Краснодарского университета МВД. Возможно, и здесь раньше шли бои или просто залетела шальная крылатая ракета, оставила воронку на месте здания. Чудом уцелевший, хоть и почерневший от времени монумент в честь героической обороны Новороссийска все так же клонил непокрытую голову, отдавая дань памяти погибшим.
Дорога крутанула еще раз, забирая дальше от берега. На холме все еще торчал дот, оставшийся тут со времен Великой Отечественной, смотрел грустно вслед беглецам своими прорезями для пулеметов. Камень под бывшей огневой точкой по-прежнему хранил надписи, оставленные приезжавшими сюда туристами. Буквы поблекли, выгорели, но не смылись за два десятка лет краска из баллончиков оказалась устойчивой. Ган оглянулся на удаляющийся берег. Там, у воды, как он помнил, была пограничная застава с вышкой прямо на мысе. Вышки он не заметил наверняка рухнула уже.
Через сотни метров снова поворот, и опять свидание с берегом моря. Остатки смотровой площадки заросли так, что не было уже видно подогнанных вплотную друг к другу бетонных плит.
Далеко еще? Девушка придвинулась ближе, губы едва коснулись мочки уха. Мужчина сразу вспомнил прошедшую ночь, внизу живота разом потеплело.
Еще одна загогулина и на месте. Если старик жив, конечно. Давно я о нем не слыхал, может, помер уже.
А почему к нему едем?
А ничего лучше не придумал, это пока единственный ориентир. В город не поедем. Города-то нет давно. Дальше, вдоль берега, военно-морская база подводных лодок была. Говорят, по городу так утюжили, что не осталось ничего. До основания сравняли. Из наших туда никто не совался, заразы всякой там полно, бактериологическим били в том числе.
Что же твой старик к заразе поближе поселился?
Решил, что целее будет. Какой дурак к Новороссийску сунется? Его все стороной объезжают. Хер знает что там вывелось за эти годы среди руин и костей. Скоро увидишь, в бывшем командном пункте военно-морской базы времен Второй мировой Сергеич и устроился.
С трассы после очередного витка серпантина они съехали и осторожно двинулись по грунтовке, миновали остатки ворот и направились к площадке, относительно свободной от деревьев, с грудой битого кирпича прямо в центре, в которой еле угадывались развалины небольшого домика. Скоро квадроцикл замер у входа прямо в основании холма, забранного решеткой. Надпись «19411945» на высоком бордюре, облицованном тяжелой плиткой, сползающие по изрезанному каменистому склону кривые деревья, всеми силами цепляющиеся за землю, чтобы не упасть, развалины небольшого строения слева, на пологом склоне холма ничего примечательного на первый взгляд. Если пропустить практически заросшую грунтовку, сворачивающую сюда с серпантина, то и не заметишь это место, проедешь мимо.