«Неужели его отчислят?» подумала Ника и, поймав себя на этой мысли, удивилась: она что, и впрямь беспокоится за Анселя? Ей-то какое дело? Он ей никто, она его даже не знает! А то, что они целовались не в счет, она тогда действовала под влиянием импульса.
И все-таки позже тем днем она нет-нет да и возвращалась мыслями к Анселю и гадала, отчислили его или нет. И отмахивалась от назойливо всплывающих воспоминаний об их знакомстве на Ассамблее Кибири.
Мадам рей Брик стояла рядом с Анселем и молча провожала взглядом сначала удаляющихся учениц-авионер, а затем и своих механикер. Хотя она ничего ему не сказала, юноша почему-то чувствовал, что приказ всем расходиться к нему не относится.
Лишь когда на авиодроме остались только они с мадам рей Брик, да еще авионы и холодный осенний ветер, инженер спросила:
Как ты определил крен стабилизатора?
На глаз, признался Ансель.
Без инструментов? уточнила мадам рей Брик.
Без, подтвердил юноша и почувствовал себя виноватым. Механикеры не должны, не имеют права основывать свои решения на измерениях «на глаз»!
Мадам рей Брик нахмурилась и посмотрела в сторону, интенсивно что-то обдумывая.
«Сейчас она мне припомнит запрет вылета», подумал Ансель. За то, что он не проверил возможную неполадку с помощью инструментов, он может схлопотать выговор. А вот за то, что запретил авионере хорошо, пусть только ученице! вылет, он может и сам вылететь; наверняка это колоссальное превышение полномочий механикеров. Пусть даже в авионе и впрямь есть неполадки.
Министр полетов поручила нашей Конструкторской очень важный проект, заговорила мадам рей Брик, и Ан-сель вздрогнул: он ожидал совсем других слов. На основе «Грозы» нам предстоит создать новый, уникальный боевой авион «Ураган»», еще более быстрый, мощный и тяжеловооруженный. Я собираю команду, которая будет над ним работать
Ансель задержал дыхание. Несмотря на то что в механикеры он пошел в первую очередь потому, что хотел проникнуть в Министерство полетов и узнать, что же случилось с Мией, авиомеханистика ему искренне нравилась. И от перспективы принять участие в таком проекте захватывало дух. Если, конечно, мадам рей Брик вела именно к этому
Я считаю, ты можешь мне пригодиться, закончила она. Что скажешь?
Да! выдохнул Ансель, не раздумывая. Да! Спасибо! Только поздним вечером, когда эмоции немного улеглись, Ансель осознал еще одну выгоду полученного предложения. Скорее всего, участие в проекте подобной важности повысит его статус в Министерстве полетов, а с ним придет и новый уровень доступа к документам и архивам. А это значит, у него совсем скоро может появиться шанс узнать, что же случилось с Мией.
Что он станет делать с этим знанием, Ансель пока не знал
Глава
6
«Первый учебный вылет уже послезавтра, размышляла Ника, возвращаясь с авиодрома, а от моей наставницы ни слуху ни духу. И с кем же я буду учиться летать?»
Глава
6
«Первый учебный вылет уже послезавтра, размышляла Ника, возвращаясь с авиодрома, а от моей наставницы ни слуху ни духу. И с кем же я буду учиться летать?»
Преподавательницы летной школы про Трис рей Дор даже и не заикались, хотя уже появились списки, где напротив каждой ученицы было указано имя инструктора. Каждой кроме Ники. Впрочем, о девушке вообще старались лишний раз не вспоминать. Ника хорошо запомнила, как преподавательница на первом уроке истории делала перекличку, и когда дошла до ее фамилии, отыскала глазами задержавшуюся в кабинете после уже закончившегося урока учительницу географии и спросила:
Та самая рей Хок?
Интонация, с которой было сказано «та самая», сразу дала Нике понять, что в любимицах у преподавательниц она точно никогда не будет числиться. И гадала, почему все-таки к ней такое отношение. Из-за того, что она обманом проникла на Церемонию? Из-за отца? Из-за самого крупного аэролита? Или же все-таки из-за того, что сама министр полетов приказала назначить ей в инструкторы таинственную Трис рей Дор?
Как-то раз Ника рискнула спросить, есть ли какие-то новости о ее инструкторе, но ей холодно посоветовали не лезть не в свое дело. А когда она робко предложила, что если с инструктором возникли проблемы, то ее могли бы поучить и другие, девушке сказали то, о чем она и сама догадывалась: управление аэролитом такого размера, как у Ники, требует особого навыка. Это все равно что сесть на дикого жеребца после смирной городской кобылки; принцип, конечно, один и тот же, но разница в управлении слишком заметная. Именно поэтому в инструкторы Нике нужна не обычная всадница, привыкшая к хорошо вымуштрованным лошадкам, а наездница, которая уже не раз объезжала диких коней.
Не повезло тебе сегодня с механикером, да? вдруг громко обратилась к Нике Вильма, когда девушки уже вернулись в школу и расселись за привычные места в классной комнате.
Да нет, почему же, ответила Ника, чувствуя, как кровь, помимо ее воли, приливает к щекам, и понимая, что если Вильма это заметит, то ее насмешкам и многозначительным предположениям не будет конца и края. Он хорошо работал.
Хорошо? Да вы провозились там добрых четверть часа, хотя задание было совсем пустяковое! Наверное, он совсем ничего не смыслит в механистике, с фальшивым сочувствием вздохнула Вильма.
Наоборот, он очень хорошо в ней разбирается, пробормотала Ника; она уже проанализировала случившееся и поняла, что Ансель заметил неполадку, которую просмотрела даже сама мадам рей Брик.
А что это ты его защищаешь? ухмыльнулась тут Вильма. Неужели нашей талантливой провинциалке понравился какой-то невзрачный юноша-механикер?
Ника хотела было поправить, что она вообще-то родом не из провинции, а из столичного округа. А Анселя можно назвать каким угодно, но только не невзрачным. Однако она знала, что любые ее фразы прозвучат как оправдание, а оправдания воспринимаются как проявление слабости. И Ника промолчала, удовлетворенная тем, что все-таки не покраснела, и смерила Вильму равнодушным взглядом.
Та же, словно не услышав комментарий Ники о том, что юноша хорошо разбирался в авионах, продолжила:
Вот что бывает, когда пускаешь мужчину туда, где ему не место, и позволяешь ему заниматься тем, с чем его слабый ум не справляется. Все эти новомодные движения мужская эмансипация, равные выборные права, право самостоятельного наследования до добра не доведут. Сегодня они становятся механикерами, завтра будут рваться в начальники, а послезавтра, глядишь, уже и нам начнут приказы раздавать! Нет, покачала головой Вильма, поглядывая краем глаза на Нику, словно ожидала, не бросится ли она на защиту Ан-селя, нужно мужчин гнать из механистики. Слишком уж опасный это создает прецедент.
Ввязываться в полемику Ника не собиралась. Хотя про себя считала, что в движении за мужскую эмансипацию есть разумное зерно. Ну, в самом деле, почему мужчинам нельзя учиться в университетах? Почему только в педагогических, музыкальных и кулинарных колледжах? А если у какого-то мужчины настоящий талант в математике или медицине? И почему бы не разрешить им голосовать на выборах? Почему, наконец, они должны расплачиваться другой валютой, нежели женщины? Просто потому, что когда-то давно именно женщины смогли разбудить первые аэролиты, и мужчины внезапно оказались не у дел, неспособные пользоваться важнейшим открытием в истории Арамантиды?
Конечно, никто не говорил, что мужчины занимают вторые роли именно потому, что не могут летать на авионах; их положение объяснялось множеством других причин. У мужчин более взрывной характер, они склонны к вспышкам ярости, и поэтому нужно держать их под постоянным строгим контролем. Они менее терпеливы, не способны подолгу сосредотачиваться на одном деле или заниматься несколькими вещами одновременно, а значит, не справятся с серьезными профессиями.
Но Нике никогда не нравились подобные обобщения. Взять хотя бы ее отца: он был одним из самых начитанных, образованных, интеллигентных и сдержанных людей и джентльменов, и дам, которых она знала. Он мог бы стать прекрасным врачом, Ника точно это знала, ведь отец изучил все энциклопедии, справочники и учебники по медицине и всегда сам лечил и ее, и друзей, и соседей. И лечил хорошо. Но ему не позволили. И отцу пришлось всю жизнь преподавать в начальной школе; даже в аптекари ему дорога была заказана. И Ника просто не понимала, как право голоса или самостоятельного наследования могли превратить ее отца в угрозу для общества
В классную комнату вошла директриса.
Итак, подведем итог первому практическому занятию, начала она. Что мы сегодня выучили?
Что мужчинам нельзя разрешать быть механикерами, негромко, так, чтобы было ясно, что ответ адресован не мадам эр Мада, а однокашницам, прокомментировала Вильма.
По рядам пронесся смешок.
Директриса решила не игнорировать замечание ученицы.
Почему ты так решила?
Ну как же, немного смутилась Вильма, мы все давно закончили моделирование вылета, а Ника со своим механикером все еще возились у кабины, причем Ника так и не получила добро на вылет!
Мадам эр Мада заложила руки за спину.
Авионеры это не только профессия, четко произнесла она. Авионеры это гордость Арамантиды. Это не просто умение летать на авионе, это еще и моральный облик, которому требуется соответствовать. Авионеры не делают преждевременных выводов и не принимают поспешных решений. Вильма, ты считаешь, что собрала достаточно фактов для своего заявления?
Но ведь всем известно, что мужчины не годятся для такой работы, пробормотала та, не отвечая на заданный вопрос.
«Всем известно», повторила директриса, продолжая смотреть в окно. Действительно, это очень распространенный довод И одновременно демонстрирующий, что тот, кто его использовал, мало смыслит в обсуждаемом вопросе.
Мадам эр Мада, неужели вы считаете, что мужчинам можно разрешать становиться механикерами? возмутилась Вильма.
Директриса оторвала взгляд от окна и молча посмотрела на девушку.
Если у них это будет хорошо получаться, то почему бы и нет? не выдержав, вмешалась Ника.
Может, им еще и авионерами разрешить стать? прищурив глаза, бросилась в атаку Вильма.
Не говори глупостей, холодно парировала Ника. Мужчины авионерами не могут стать в принципе. А вот механикерами вполне.
Мадам эр Мада, а вы как считаете? повернулась к директрисе за поддержкой Вильма.
Да, мадам эр Мада, а вы как считаете? внезапно раздался незнакомый мужской голос насмешливый и немного растягивающий гласные.