Понимаю. Роджер, как и Макларен, заговорил вполголоса. Значит, они держались особняком?
Иначе соседи знали бы, супруги они или нет.
Макларен нахмурился.
Да, вроде как. Хотя он-то был парнем дружелюбным; я встречал его порой на торфянике, и мы перекидывались парой слов. Я еще думал: до чего же славный у нас сосед.
Потом Макларен рассказал, что женщина была немного странной вроде как знахаркой, но в дом к ней приходили не только за травами, особенно если заставали ее одну
Потом Макларен рассказал, что женщина была немного странной вроде как знахаркой, но в дом к ней приходили не только за травами, особенно если заставали ее одну
В коровнике было темно, только в дверном проеме плясали отблески огня с жилой половины, но даже в полумраке Роджер видел, как Макларен мнется и краснеет. Его и самого изрядно смущал этот разговор но уже по другой причине.
Крансмуир. Макьюэн сказал, что торопится в те края. Знакомое название. Однако Макларены говорили, что целитель из Драхинаха. А Крансмуир в другой стороне, вдобавок на две мили дальше. Так зачем же идти туда на ночь глядя?..
О ней рассказывали всякое. О таких женщинах всегда ходят слухи. Макларен откашлялся. Но знахаркой она была хорошей. И ведуньей тоже. Ну, так поговаривали.
А потом мужчина пропал. Никто не знал, что с ним стало, он просто исчез. А женщина жила как прежде, только теперь мужчины ходили к ней все чаще. А местные жительницы старались не пускать туда детей, хотя те все равно тайком бегали к хижине на холме.
Но однажды, за день до Самайна, когда солнце уже садилось и на ночь зажигались огни, в одинокую хижину пришла женщина из соседнего селения и вдруг с воплями бросилась бежать.
Она увидала, что дверь открыта нараспашку, хозяйка со всеми ее вещами пропала а мужчина висит на балке, обмотав вокруг шеи ремень.
У Роджера перехватило горло. Он не мог выдавить ни слова.
Макларен же, вздохнув, опустил голову. В бок его легонько боднула корова, и он положил руку ей на спину, словно ища опоры у скотины, невозмутимо жевавшей сено.
Священник сказал, что то место нужно очистить огнем, потому что там витает запах зла, и никто ведь не знает, кем был тот человек. Мы даже не знаем, сам ли он лишил себя жизни или то было убийство.
Понятно, кое-как выдавил Роджер, а Макларен вдруг, подняв голову, разинул рот и выпучил глаза.
Роджер запоздало спохватился, что в теплом коровнике спустил одеяло с плеч. Макларен глядел на его горло, где даже в тусклом красноватом свете отчетливо виднелся уродливый багровый шрам.
Макларен попятился, но отступать было некуда. Со сдавленным криком он прижался к лохматому боку скотины. Корове это не понравилось, и она саданула его копытом по ноге. Тот издал возглас боли и злобно замутузил ее кулаками но хотя бы вышел из ступора и, выплеснув ярость на животном, повернулся к Роджеру, воинственно вскидывая подбородок.
Зачем ты пришел, дух? спросил он тихо. Какие бы грехи я ни совершал, перед тобой я ни в чем не виноват. Да, это я сказал, что надо положить твое тело под очагом прежде, чем сжечь хижину. Однако священник все равно не стал бы хоронить тебя на кладбище, добавил он, видимо, опасаясь, что призрак висельника явился отомстить за ненадлежащее обращение с его останками.
Роджер вздохнул и провел ладонью по лицу. К руке прилипла солома. В дверь уже с любопытством заглядывали дети, привлеченные воплями Макларена.
У вас в доме есть четки? спросил он.
Ночь выдалась долгой и бессонной. Бабуля Уоллис забрала младших детей с кровати Бака, будто опасаясь, что тот сожрет их, стоит только отвернуться, и уложила с собой на тюфяке. Старшие спали или с родителями, или в одеялах у очага. Роджеру же пришлось лечь рядом с Баком, потому что, хоть он и смог подержать четки, поцеловать распятие и перед всей семьей прочитать розарий (поэтому Ангус Макларен не вышвырнул его из дому посреди ночи, помочившись на ворота, чтобы не пустить злого духа обратно), любви к нему это не прибавило.
Да и Бак вряд ли спал лучше него: с первым же рассветным лучом он скатился с кровати, заявив, что ему надо в уборную. Роджер тоже поспешно встал, сказав: «Я тебя провожу», и нацепил еще влажные брюки и рубашку.
Правда, Бак, к счастью, в помощи вроде бы не нуждался. Да, шел он медленно и заметно прихрамывал, но спину держал ровно, не задыхался и не бледнел.
Ладно, допустим, тебя они считают мстительным духом Кто же тогда, по их мнению, я? раздраженно спросил он, как только они вышли из дома. И, знаешь ли, можно было просто разок прочитать «Отче наш», а не все пятьдесят молитв розария, спалив в итоге наш ужин!
Хм
Вообще-то Бак прав, но вчера Роджер был слишком расстроен, чтобы думать о таких мелочах. Кроме того, Макларенам требовалось время, чтобы прийти в себя.
Ничего я не спалил, педантично возразил он. Только репа немного подгорела.
Немного?! возмутился Бак. Да в хижине до сих пор паленым воняет. И женщины придушить тебя готовы. Они тебе соли подсыплют в кашу, вот увидишь. А куда мы вообще идем? Нам туда!
Он указал на тропинку слева, ведущую к уборной.
Роджер снова смущенно хмыкнул и послушно свернул в нужную сторону. Да, сегодня утром он немного не в себе. Впрочем, на то имелись причины.
Что теперь? Он задумался, глядя на дверь уборной, за которой скрылся Бак. Вообще-то, домик рассчитан на двоих, но Роджер предпочел подождать: пусть разговор их не предназначался для посторонних ушей, но подобная степень уединения это уже слишком.
Целитель Макьюэн, сказал он, обращаясь к двери, выбрав для начала самую простую тему. Он обещал прийти сегодня, на тебя взглянуть.
Нечего на меня смотреть! огрызнулся Бак. Все со мной хорошо!
Роджер знал его уже достаточно хорошо, чтобы распознать за напускной бравадой потаенный страх, и потому ответил:
Да, конечно И как это было? Когда он положил руки тебе на грудь?
Долгая тишина.
Ты что-нибудь почувствовал? поинтересовался Роджер, когда за дверью прошло достаточно времени для отправления всех естественных надобностей.
Может, и почувствовал, неохотно буркнул в ответ Бак. А может, и нет. Я, знаешь ли, заснул, пока он барабанил по мне, как дятел по дереву. А что?
Ты понял, что он сказал, когда до тебя дотронулся?
Бак прежде был юристом и наверняка изучал латынь.
А ты?
Тихий скрип дерева и шелест ткани.
Да. И ему сказал, когда он уходил.
Я заснул, упрямо повторил Бак, очевидно, не желая говорить о целителе.
Выходи уже. А то Макларены выстроились в очередь, пляшут от нетерпения.
Роджер обернулся и впрямь обнаружил за спиной хозяев дома. Не всех: только Ангуса и незнакомого высокого парня, который, судя по внешности, тоже приходился ему родней.
Макларены, склонившись друг к другу, что-то оживленно обсуждали, и парень вдруг указал рукой на дорогу.
Выходи! велел Роджер. Кто-то едет. Я слышу лошадей.
Дверь распахнулась, и Бак выскочил из уборной, на ходу заправляя рубашку. Грязные волосы у него были всклокочены, но взгляд острый и цепкий. Это обнадеживало.
А лошади тем временем появились на гребне холма: четыре косматых горных пони, крепкий невозмутимый скакун и роскошный гнедой жеребец с черной гривой.
Бак схватил Роджера за руку.
Dhia, прошептал он. Это еще кто такие?
Глава 40
Гостеприимство ангелам
Роджер понятия не имел, кто этот высокий мужчина на хорошем жеребце, однако несомненным было одно: судя по тому, что прочие его путники держались на шаг позади, а Макларены при приближении всадников поспешили склонить головы, он являлся персоной значимой.
Кто-то из клана Маккензи? Почти все чужаки носили пледы в зелено-коричневую с белым клетку, но Роджер слишком плохо разбирался в здешних тартанах, чтобы понять, откуда именно прибыли гости.
Высокий мужчина кивнул Макларену и с интересом уставился на Роджера и Бака. В его поведении не чувствовалось угрозы, однако Роджер невольно выпрямился во весь рост, пожалев на мгновение, что бос и небрит, в одних лишь коротких брюках без чулок.
Что ж, хотя бы спину есть кому прикрывать: Бак тоже отступил на шаг.
Мужчина спешился, оказавшись всего на дюйм-другой ниже самого Роджера. К тому же он был его ровесником и отчего-то выглядел на удивление знакомым
Доброго утра вам, господа, заговорил он, учтиво склоняя голову. Меня зовут Дугал Маккензи из замка Леох. И с кем имею честь?
Черт возьми, вот так поворот событий!
Роджер опешил, стараясь не уронить челюсть. Он крепко стиснул руки.
Я Роджер Джеремайа Маккензи из Кайл-оф-Лохалша, вежливо отозвался он, надеясь, что хорошими манерами несколько возместит неопрятную внешность.
Этим утром даже голос звучал почти нормально; если не напрягать горло лишний раз, может, обойдется без хрипов и кашля.
Рад знакомству, сэр.
Маккензи поклонился, удивляя непривычно изысканными манерами. У него были темно-карие глаза, которые смотрели на Роджера с откровенным интересом и не без легкой забавы. Наконец он перевел взгляд на Бака.
Мой родич, торопливо представил его Роджер. Уильям Ба Уильям Маккензи.
«В каком году родился Баккли? в волнении подумал он. Если да, то вдруг Дугалу знакомо имя Уильяма Баккли Маккензи? Хотя нет, вряд ли, он не мог еще родиться, нельзя сосуществовать с собой в одно и то же время Или можно?!»
Эти суматошные размышления прервал очередной вопрос от Дугала Маккензи, который Роджер умудрился прослушать. Однако Бак ответил за него:
Мой родич ищет сына, сказал он, глядя на Дугала с лихой самоуверенностью, что присуща всем Маккензи. Его примерно неделю назад похитил человек по имени Кэмерон. Роберт Кэмерон. Вы о таком не слыхали?
Дугал, конечно же, не слыхал, потому что неделю назад здесь еще не было никакого Кэмерона. Однако он перекинулся парой слов со своими людьми, задал несколько толковых вопросов и выразил искреннее сочувствие, чем успокоил Роджера и в то же время вызвал у него такое чувство, будто его вот-вот стошнит.
До этой секунды Дугал Маккензи был для него не более чем именем со страниц исторических хроник пусть ярким, но все-таки образом из обрывочных воспоминаний Клэр. И вот этот человек под утренним солнцем сидит рядом с Роджером на скамье возле хижины Макларенов в пыльном пледе, пропахшем мочой и вереском, и задумчиво скребет двухдневную щетину.
Господи, а он ведь мне нравится Хотя я знаю, что с ним будет
Взгляд не отрывался от впадинки на горле Дугала загорелом, крепком, видневшемся в распахнутом вороте мятой рубахи. Роджер торопливо отвел глаза, взамен уставившись на рыжеватые волоски на его руке, указывающей на запад, где жил брат Дугала, вождь клана Маккензи.