В тоже время следует понимать, что власти опять совершили ловкую шулерскую подмену.
Иммиграционные потоки получили законодательные ограничения после Первой мировой войны.
Законодательные ограничения ввели правительства, власти.
Первую мировую войну тоже начали правительства, главы государств.
Ни один иммигрант не начинал мировую войну.
Ни Первую, ни Вторую.
Таким образом, нарушив право человека на жизнь однажды, начав войну, государства продолжают нарушать право человека на жизнь, труд, свободу передвижения, ставя запреты и препоны на пути иммигрантов.
Будет справедливым заметить, что данная политика последовательна. Государство последовательно нарушает права человека.
Больше всего по части нарушения прав человека в 20-м веке преуспел, конечно, СССР и подобные ему страны, покинуть которые было фактически невозможно.
В тоже время, иммигранту нужно не только уехать из одной страны, но и въехать в другую, раз уж мир оказался поделен на страны.
Сделать это в 21-м веке стало совсем не просто.
Законодатели сакрализировали свои страны. Одни фракции парламентов пугают обывателей террористами, другие мафией, третьи иным религиозным менталитетом, четвертые конкуренцией за рабочие места.
Легко заметить, что все эти аргументы основаны на одном чувстве на страхе.
Для того чтобы не впустить иммигрантов в страну, и в погоне за голосами избирателей, законодатели активно манипулируют самой простой эмоцией страхом.
Это весьма удачная форма манипуляции. Можно приводить множество доводов разума. Они не подействуют на страх. Это печально.
Законодатели «играют грязно». Это наносит урон и гражданам, и экономике.
Поэтому необходимо работать с их «грязными» аргументами и приводить контраргументы.
Начнем с террористов. Это, на самом деле, самое простое, ибо террористических атак в реальности происходит не так много. Однако каждая атака долго и тщательно муссируется в средствах массовой информации и у обывателя создается впечатление, что террористы повсюду. Но на самом деле террористов очень мало. Гораздо меньше, чем воров или грабителей, пьяных водителей или коррумпированных чиновников.
Основной вред людям и экономике терроризм наносит страхом, а вовсе не уничтожением материальных благ или убийствами.
Если же посмотреть на юридический статус террористов, то выяснится, что подавляющее большинство террористов это граждане той страны, где они и совершают свой теракт. Кроме этой категории, есть еще, конечно, нелегалы. Процент террористов среди легальных иммигрантов минимален. Не за тем эти люди покинули свою страну. Вполне достаточно вспомнить все громкие случаи применения оружия в США, преступление гражданина Норвегии Брейвика (в Норвегии же), ИРА или бакских террористов.
Террорист, безусловно, преступник. Но вряд ли кто-то решит считать всех граждан Норвегии преступниками после преступления Брейвика. Или всех граждан США террористами, после массовых расстрелов в нескольких школах или громкого преступления на кантри-фестивале в Лас Вегасе в 2017 году.
Однако на иммигрантов почему-то подобная презумпция невиновности не распространяется и миграционные службы на пару с законодателями видят в каждом иммигранте террориста.
А если не террориста, то шпиона или диверсанта.
Конечно, в мире есть агрессивные страны, угрожающие своим соседям. И ближним, и дальним. Однако в этих странах есть люди, не разделяющие политику властей. И именно эти люди в подавляющем большинстве хотят уехать из своих агрессивных стран, осуществляя свое право на жизнь и здоровье.
Конечно, в мире есть агрессивные страны, угрожающие своим соседям. И ближним, и дальним. Однако в этих странах есть люди, не разделяющие политику властей. И именно эти люди в подавляющем большинстве хотят уехать из своих агрессивных стран, осуществляя свое право на жизнь и здоровье.
В 20-м веке нацистскую Германию покинули многие немцы, спасая свою жизнь и не желая иметь ничего общего с агрессивной политикой Гитлера. Аналогично поступали и многие иммигранты из СССР.
Довольно нелепо видеть в иммигранте из агрессивной страны потенциальную угрозу. Это все равно, что видеть в Альберте Эйнштейне потенциального нациста.
Еще один распространенный миф об иммигрантах из стран бывшего СССР называется «мафия».
После распада СССР из бывших советских республик во многие страны мира уехали миллионы бывших советских граждан. Единицы из них имеют отношение к преступному миру.
Аль Капоне весьма известный мафиози. Но никому не приходит в голову считать любого гражданина США членом мафиозной группировки.
Однако когда речь заходит об иммигрантах, говорящих по-русски, сознание законодателей моментально забывает о презумпции невиновности и считает всех русскоговорящих «мафиози».
Аналогично и с мусульманами. Тут работает шаблон «террориста».
Конечно, иммигрант это носитель иного менталитета, иной культуры, навыков, опыта и знаний. И в этом «ином» состоит богатство и польза иммигрантов, поскольку «такого» раньше не было в стране, куда он хочет переехать. То есть его менталитет и культура могут обогатить местную культуру, его знания, навыки и опыт обогатят местную науку или бизнес. И именно так происходило и отчасти происходит в США, Австралии, Канаде. И именно такое обогащение благотворно сказалось на экономике этих стран.
Однако законодатели все ставят с ног на голову и почему-то считают, что не местная культура впитает от иммигрантов что-то новое, а наоборот культура кучки иммигрантов поглотит культуру местного народа.
Законодатель почему-то считает, что иммигранту проще, чем местному жителю устроится на работу, открыть бизнес. Что иммигрант будет успешным и сильным конкурентом в освоении рыночных ниш и борьбе за вакантные рабочие места.
Легче ли? Не зная языка, или зная его хуже местных, не зная и не чувствуя особенностей менталитета покупателей, особенностей рынка товаров и услуг новой страны.
У законодателей явно проблемы с логикой.
Ни один иммигрант не может успешно конкурировать с местным жителем ни за рабочее место, ни за бизнес-нишу.
Все успешные проекты, осуществленные иммигрантами, находились и находятся в тех сферах, которыми не занимались местные бизнесмены. Иммигранты занимают только те рабочие места, которые не хотят по каким-то причинам занимать местные жители. Редким исключением является сверхвысокая квалификация иммигранта, но и тогда он занимает пустующее место, поскольку среди местных жителей людей с аналогичными знаниями и навыками не нашлось.
Законодателю достаточно лишь немножко подумать, кого бы он сам предпочел нанять местного жителя или иммигранта. Чьим бизнесом он будет чаще пользоваться местного гражданина, или иностранца. И вывод будет очевиден. Но ведь это нужно подумать! Гораздо проще не думать и поступать по неведомо откуда родившемуся шаблону, далекому от реальности настолько же, насколько Земля далека от ближайшей обитаемой планеты.
Тем не менее, понимая необходимость иммигрантов для экономики, государства под тем или иным предлогом «продают» иностранцам право на проживание.
Однако эта «продажа» практически всегда завуалирована словами, не имеющими к торговле отношения. Впрочем, это не меняет сути. Иммигранты создают спрос на товар (или услугу), называемую «право проживания». Государство им эту услугу «продает».
Ибо нет ни одного государства, которое бы дарило иностранцу вид на жительство или гражданство. В этой «сделке» всегда есть денежный компонент.
Относительно честными вариантами такой сделки являются лотерея «грин-кард» (США), предоставление вида на жительство пенсионерам (Болгария) и «финансово независимому лицу» (Греция, Кипр, Испания и др). В этом случае государство или напрямую обменивает право проживания на деньги, или обменивает право на проживание на будущие расходы иммигранта в стране, увеличивая тем самым внутренний спрос, что полезно для экономики.
Менее честным является предоставление вида на жительство в обмен на покупку акций и облигаций (инвестиционный вид на жительство), открытие бизнеса (бизнес-миграция), покупку недвижимости. Нечестность этих способов в том, что предмет сделки, являющийся для иммигранта основным, государство дает как бы в «нагрузку» к инвестициям, бизнесу или недвижимости. В результате этого у государства появляется возможность ловчить и менять правила «сделки» в любой момент. Ведь оно меняет правила не для «проживания», а всего лишь для бизнеса (изменив требования, например, по размеру зарплат именно для бизнесов иммигрантов) или всего лишь по стоимости недвижимости (и вот уже купленная ранее недвижимость не может служить основанием для проживания), или вводя дополнительный сбор только для недвижимости иммигрантов.
Если перевести это на бизнес язык, то получается, что после завершенной сделки, после осуществления продажи, продавец вдруг догоняет покупателя и, угрожая оружием или тюрьмой, требует доплатить за товар дополнительно. Хорошо, если только часть, например 10%. Но в некоторых случаях «доплата» равна 300%.
Нет никаких оснований для государства обманывать иммигранта. Но коли есть возможность для мошенничества, то почему-то государство всегда стремится ей воспользоваться.
Цены на товар, который называется «проживание», в разных станах разные.
Наиболее низкие цены на товар «проживание» в Грузии и некоторых азиатских странах, которые разрешают иммигранту проживать и тратить деньги на своей территории постоянно, не требуя каких-либо дополнительных условий.
Выгода этих стран в том, что они получают себе «постоянных туристов», увеличивают внутренний спрос, а так же повышают шансы для экономики на появление новых бизнесов и стартапов.
Лотерея грин-карт в США, в некоторой степени, дешевая продажа права на проживание и работу в стране. Продажа, потому что каждый человек тратит на получение грин-карты официально около 1000 долларов. Однако это не вполне открытая продажа, ибо товар может получить далеко не каждый желающий.
В других странах стоимость права проживания выше, ибо возникают дополнительные условия и обременения.
Юридически это может выглядеть как получение экспатом работы блю-кард ЕС, либо как покупка ВНЖ, ПМЖ и гражданства под видом открытия бизнеса, покупки государственных ценных бумаг, недвижимости и т. п.
В предыдущих главах мы все время говорили о доходах государства, возникающих при соблюдении прав человека в той части, которая касается налогов, т.е. доходов, которые государство должно вернуть жителям в виде качественно оказанных услуг.