Пока не знаю. Если сегодня не получится, то завтра я тебе позвоню снова, обещаю.
С тобой хочет встретиться моя девчонка со своими подругами, смеется в трубку.
Зачем? удивляюсь.
Послушать тебя хотят. Мне же пришлось рассказать о тебе, разъясняет, продолжая хмыкать.
Без проблем. Всегда хотел познакомиться с ленинградской девчонкой. Если не в этот раз, то в августе встретимся, обещаю. Пока! Мне пора.
До встречи! Звони!
На проспекте не вижу киосков Справочного бюро и спрашиваю прохожих. Никто не знает, кроме привокзальных. Еду на Московский вокзал. В справочное бюро заполняю и подаю бланк «Радченко Леонид. До тридцати лет». Плачу двадцать пять копеек за неполные данные. Болтаюсь по вокзалу и через пятнадцать минут получаю несколько адресов. Некоторые с телефонами. Снова прошу бланк. Заполняю «Радченко Наталья. До тридцати лет». Получаю другую справку. Сравниваю. Совпадений нет. Подумав, прошу у недовольной киоскерше еще бланк и заполняю «Радченко Лев. До тридцати лет». Получаю и сравниваю.
Yes! Есть совпадение! радуюсь.
Чувствуя азарт, подхожу к первому свободному такси, не обращая внимания на конец очереди с чемоданами.
Пятерка к домику Петра, обращаюсь к молодому водителю, улыбаясь из-за получившийся фразы.
Иди в конец, там спросишь, с сожалением кивает на машины сзади.
В конце таксомоторной очереди уже ко мне подходят таксисты и интересуются моим маршрутом. По дороге спрашиваю водителя:
Вы не знаете дом, где живет Романов? Слышал, что Домик Петра, крейсер «Аврора» и дом Романова рядом находятся. Вот и хочу все достопримечательности сразу посмотреть, развеиваю его недоумение.
Так куда тебе? улыбается.
К Домику Петра, конечно, удивляюсь.
А я думал, с Домика Романова начнешь экскурсию, развеселился таксист. Только там билеты не купить.
Почему? изображаю наивность.
Не продают, хохочет довольный.
Смеюсь вместе с ним. Сворачивая с моста на набережную и проезжая первый перекресток, водитель показывает на дальний дом:
Вон дом Романова.
Высаживаюсь на набережной и рассчитываюсь с водителем. Дождавшись, пока машина скроется, перехожу улицу и поворачиваю в проулок. Дохожу до перекрестка с большой улицей. На углу дома читаю табличку «Улица Куйбышева дом 1/5».
Дом красив. Г-образной формы. Шесть этажей с встроенными в фасад колоннами и другими архитектурными причудами. Таких сейчас не строят. В таком и должны жить начальники. «Что еще во дворе меня ждет?» озадачиваюсь.
Возвращаюсь к арочному проходу, который прошел ранее. Действительно въезд во двор не охранялся. Но и двор не был похож на привычный для меня. Скорее выглядел, как парк с дорожками, скамейками и детской площадкой. Сел на пустую скамейку и стал гадать: «В каком подъезде живет Романов? У кого бы узнать?»
Подъезды без кодовых замков отмечаю, заметив женщину, вошедшую в подъезд. Есть ли на входе консьержи?
Через некоторое время на мою скамейку приземлился дедок с палочкой, пристально разглядывая меня. Поерзав на деревянной скамье тощей задницей некоторое время, спрашивает:
Ждете кого, молодой человек? Или свернули в наш двор, простите, нужду справить? Бывают у нас такие. Кхе, кхе! изобразил смех, продолжая подозрительно сверлить меня взглядом.
Ни то, ни другое. Устал просто. Натаскался с экскурсией с утра. Уже ноги гудят и впечатления теряются от избытка информации. Решил отколоться от группы и самому побродить, в одиночестве. Сюда заглянул передохнуть, подробно излагаю, стараясь выглядеть правдивым и рассеять подозрения любопытного старичка. А Вы почему спрашиваете? Живете здесь? интересуюсь, улыбаясь.
Да-да! Живу здесь. Уже с пятьдесят пятого года, охотно отвечает. Скоро двадцать восемь годков будет, как поселился здесь с семьей. Жену похоронил четыре года назад. Дочки замуж повыскакивали и разъехались. Вот и доживаю свой век один в пустой квартире, многословно делится. А интересуюсь потому, что не всем можно здесь ходить. Это ведь не простой дом, интригует и смотрит, ожидая заинтересованности от меня.
Красивый дом. Повезло Вам, киваю соглашаясь. И сквер во дворе. Никогда не встречал такого, отмечаю дополнительно. А чем знаменит Ваш дом? спрашиваю, как будто только вспомнил его последнюю фразу.
Красивый дом. Повезло Вам, киваю соглашаясь. И сквер во дворе. Никогда не встречал такого, отмечаю дополнительно. А чем знаменит Ваш дом? спрашиваю, как будто только вспомнил его последнюю фразу.
Старичок охотно пользуется возможностью поговорить.
В этом доме много знаменитых людей проживало. К сожалению уже забытых. А в свое время их многие знали.
Далее старичок погружается в свои воспоминания, упоминая незнакомые мне фамилии. Перечисляет события, важные для него и многое другое. Делаю вид, что внимательно слушаю. Киваю в нужных местах и проявляю необходимые эмоции от удивления, до недоверия, а сам думаю: «Соскучился дедок по собеседникам и нашел во мне благодарного слушателя. Скорее свободные уши», добавляю с сарказмом.
Наконец улавливаю, что дед подходит к интересующей меня теме.
Да! А сейчас знаете, молодой человек, кто проживает в нашем доме? опять интригует.
Откуда? Я в Ленинграде-то первый раз в жизни. Приехал на каникулах посмотреть ваш знаменитый город, отвечаю, предоставляя старичку возможность «поразить» провинциала.
Сам Романов! восторженно провозглашает, Григорий Васильевич, первый партийный секретарь, Член Политбюро, поясняет на мое недоумение и недоверие во взгляде.
Неужели тот самый первый секретарь Обкома КПСС! ахаю я, Правда? Не может быть? изображаю недоверие.
Тот самый, тот самый, быстро кивает головой.
Мне казалось, что люди на такой должности должны жить по-другому. Под охраной, за забором, удивленно поясняю я, провоцируя на дальнейшую информацию от словоохотливого жильца.
Вот, такой он наш Васильевич. Живет, как простой человек, восхищается он. Вон его подъезд, показывает рукой, в обычной, как у меня квартире на четвертом этаже. Простой. При встрече всегда поздоровается. Гуляет по-простому иногда здесь, расхваливает соседа. Хороший человек. Старая карга, которая живет над ним постоянно топит его квартиру. А он терпит и молчит, добавляет.
Не может быть? Первый секретарь? И мы можем его увидеть? деланно поражаюсь я. «Не переиграть бы», мелькает мысль. Говорите живет, как Вы, в простой квартире? А где Ваши окна? А его? изображаю недоверие, Мне кажется, он должен жить все-таки более шикарно, как Член Политбюро, объясняю свое недоверие.
Не веришь? обижается старичок. Вон его окна на четвертом этаже справа от угла. А вон мои, на третьем, указывает на окна в левом крыле дома.
В удивлении качаю головой и в восхищении спрашиваю:
Вы, вероятно, тоже большим начальником были, если такую квартиру получили, интересуюсь, уводя разговор от темы с Романовым. (Все выяснил).
Да-да, был в свое время не последним человеком. Уважали на работе. Ценили, вот и отметили, старичок снова надолго погрузился в воспоминания.
Дочери то с внуками навещают Вас? спрашиваю, отвлекшегося от воспоминаний и завертевшего головой старичка.
Что? А, да-да, навещают. Только редко. Живут далеко, отвечает отвлеченно.
Вижу еще двух стариков, направляющихся в нашу сторону.
Спасибо за беседу. Пойду дальше любоваться достопримечательностями. Отдохнул. Очень приятно было с Вами разговаривать, вежливо прощаюсь и иду к выходу на улицу Куйбышева.
Здороваюсь с подходящими стариками. От угла оглядываюсь. Вижу, что все трое удаляются вглубь сквера. Решительно сворачиваю к указанному подъезду. Вхожу, стараясь не хлопнуть дверью. Загородка консьержа присутствует в просторном вестибюле, но на мое счастье пуста. Быстро, стараясь ступать потише (в кроссовках это не трудно) проскакиваю к широкой лестнице и взлетаю на четвертый этаж. Стою, восстанавливаю дыхание. Не от физической нагрузки, а от волнения.
«Как мне прет!» мысленно восторгаюсь. «Пусть же мне и дальше будет так везти!» желаю себе.
Быстро продумываю предстоящий разговор, прислушиваясь к шумам подъезда. Достаю один из конвертов и нажимаю кнопку звонка. Через некоторое время, слышу шорох за дверью. Предполагаю, что меня изучают в дверной глазок.
Слышу бренчание дверной цепочки и дверь открывается на ее ширину.
Чего тебе мальчик? спрашивает женщина из-за двери, оглядывая меня в образовавшуюся щель.
Замечаю, часть фартука и вставляю в щель ступню. Из квартиры доносятся звуки радио. Предполагаю, что за дверью домработница.
Здравствуйте, обаятельно улыбаюсь недоверчивому глазу. Мне необходимо передать очень важное письмо для Григория Васильевича, пытаюсь сообщить, но меня грубо прерывают:
Мне запрещено принимать всякие послания и письма, женщина пытается захлопнуть дверь.
Поймите, это очень важно для самого Григория Васильевича, для Партии и для страны, раздельно говорю, пытаясь достучаться до разума обслуги. Я могу оставить письмо у двери, показываю надпись на конверте «Романову Г. В. Лично», но в письме секретные сведения и боюсь, что они могут попасть не в те руки и нанести вред, в том числе ему.
Отправьте ваше письмо, как положено и уберите ногу, по-прежнему отказывается, но без былой убежденности.
Нельзя его отправлять, как положено, устало заявляю. Слишком секретные там сведения. Не всем их знать положено. Давайте я Вам, как доверенному лицу Григория Васильевича, покажу часть письма с не совсем секретными сведениями и Вы поймете, насколько это важно для жителей Ленинграда, продолжаю убеждать не отнимая ноги.
Чувствую, что женщина колеблется и ее распирает любопытство. Решаю подстегнуть ее интерес. Достаю из конверта лист с текстом. Сгибаю так, чтобы был виден только текст о Григорьеве и поднимаю.
Я без очков не вижу, жалуется домработница.
В этой части письма сообщается о маньяке-насильнике, который изнасиловал и ограбил более тридцати молоденьких девочек в Ленинграде за последние годы. Милиция его до сих пор поймать не может, пытаюсь пробудить в ней чувство негодования к насильникам, тем более детей.
Почему об этом ничего никому не известно? удивляется.
Те, кому положено знают и принимают меры. Только злодея поймать не могут. Если Вы не примете письмо и не покажете Григорию Васильевичу, то злодея еще долго будут искать. Сколько девочек еще пострадает? продолжаю убеждать.