На руках Лайсве малыш обмяк и успокоился. На пороге его спальни показалась нянька, потирая кулаком глаза. Увидев недовольно поджатые губы хозяйки, она принялась расшаркиваться:
Простите, я только на миг прикорнула, а его уже и след простыл!
Лайсве отослала её и, уложив Геда в постель, устроилась рядом. Он таращился на неё воспалёнными глазами, будто она могла тотчас исчезнуть.
Что с тобой? Я же говорила, тут ты в безопасности. Никто не даст тебя в обиду. Все тебя любят!
Он упрямо замотал головой:
Нет. Дед и отец не любят. Я слабак.
Неправда! Просто им тоже надо привыкнуть. Они потом будут с тобой играть и заниматься. Отец научит тебя быть сильным, управляться с оружием, охотиться. Он любит тебя.
Нет! Гед обиженно засопел, обнимаясь со своим зайцем.
Как же они похожи! Лайсве щекотала его за бока, пока он не рассмеялся. Отдышавшись, Гед потребовал:
Хочу сказку! Пла чуда и плынцессу.
Ох, надо же, запомнил!
Принцесса жила вместе с сыном счастливо в Ирие, у богов за пазухой. Лес кормил их, звери и птицы одевали и помогали им. Только обращённый в чудище принц не мог унять тоску: искал жену повсюду, но не находил, запутавшись в паутине ревности и обид. Попросил он помощи у Повелительницы пламени, Огневолосой Уот. Согласилась она, но с условием: если он сохранит клятву верности жене, то отыщет её. Три года Уот держала принца в плену: соблазняла пирами, почестями и ласками, но он оставался твёрд. В конце концов принц понял, что Уот обманывает его, и вызвал её на бой!
Гед прижал ладошки ко рту, выпустив многострадального зайца.
Сражались они долго. Уот едва не сожгла его неугасимым пламенем, но любовь указала путь, и доблестный принц вырвался из плена. Стеной перед ним встал лес из терний. Но и эта преграда не остановила принца. Продрался он сквозь колючие заросли. Огонь сжёг чудовищный облик, шипы изорвали его, дождь и снег смыли сажу. Отыскал принц свою жену и сына на другом краю леса. Попросил он у принцессы прощения, и она простила его, потому что любовь всё ещё грела её сердце. Стали они жить-поживать и добра наживать.
А сын?
Он очень полюбил отца, а отец его. Они много разговаривали и играли вместе, чтобы наверстать упущенное время. А потом сын вырос и стал заботиться о престарелых родителях.
Плавда?
Конечно! Так бывает во всех сказках, а они никогда врут!
Гед захлопал в ладоши. Лайсве поправила непослушные вихры у него на макушке:
Спи теперь! Твой отец обязательно тебя полюбит.
Уцепившись за её мизинец, Гед погрузился в сон. Лайсве тоже смогла передохнуть.
Перед церемонией она одевала Геда в нарядный голубой костюм с белыми чулками и беретом. К ним в спальню заглянул лорд Артас и снова принялся читать нотации:
Зачем ты тянешь туда ребёнка? Вдруг раскапризничается. Оставь с нянькой!
Вчера оставила, и он прибежал к нам в спальню, отмахнулась Лайсве, продевая руку сына в узкий рукав детского камзола. Тем более, там будут чествовать Микаша, а Гед его наследник.
Курам на смех! У него даже дара нет, пробубнил под нос лорд Артас.
Что такое дал? заинтересовался Гед, вырываясь и всем видом показывая, что может одеться сам. Где его взять?
Это такая бесполезная штука, от которой одни проблемы. Очень хорошо, что у тебя его нет, Лайсве коснулась пальцем маленького носа. Тебе он ни к чему, ты и без него самый лучший.
Ну, зачем? Вас обоих будут смущать пересуды и косые взгляды. Он ведь всё равно не такой и никогда таким не станет! возражал лорд Артас.
Лайсве метнула в него испепеляющий взгляд. Нельзя, чтобы Гед это слышал!
Их дети сами с трудом до второго уровня дотягивают, а большинство только третьим похвастать могут. Дар вырождается из крови, это следует из изысканий книжников. То ли боги разгневались из-за войны, то ли мы измельчали.
А что говорят сами боги, м? поддел её отец.
Лайсве вздохнула:
Что через пять лет конец света. А мертвецам дар ни к чему. Так что пускай все видят, что мы не стыдимся нашего сына.
Это глупо. Ему самому не понравится первому.
Гед, ты хочешь с нами на праздник?
Блинчики будут? спросил малыш о самом насущном.
Лайсве рассмеялась:
Будут!
Гед обрадованно потёр ладони и ухватил Лайсве за юбку. Лорд Артас покачал головой.
Гости заполонили все столы в пиршественном зале. Лайсве с Гедом и лордом Артасом дожидалась Микаша на возвышении у хозяйского стола. Герой прошествовал в зал церемониальным шагом, когда затрубили фанфары. Гости охали, разглядывая его расшитый сойками костюм, за спиной вился плащ с девизом рода Веломри: «Наши сердце легче пуха», на поясе в расшитых ножнах красовался новый меч с узорчатой рукоятью и фигурным навершием. Причёска идеальна, как и каждое оточенное движение.
Микаш подошёл к лорду Артасу и встал на колени, Сперва седобородый жрец прочёл длинную речь, посвящённую вступлению нового члена в высокий род, благословлённый богами и отмеченный особой мудростью. После заговорил отец, протягивая увесистый том Кодекса:
Отрекаешься ли ты, Микаш из селения Остенки, которого больше нет, от предыдущей жизни и предыдущего рода, чтобы вступить в новую жизнь и вверить её мне?
Отрекаюсь! бойко поклялся Микаш, положа руку на Кодекс.
Принимаешь ли ты моё имя и мой достославный и древний род Веломри?
Принимаю!
Клянёшься ли ты верой и правдой служить и подчиняться мне, Артасу Веломри, как главе рода, не срамить нашу честь, уважать наш герб и совершать подвиги в нашу славу?
Клянусь!
Согласен ли ты наследовать за мной титул, земли и как рачительный пастух следить за нашей кровью?
Согласен!
Микаш поцеловал перстень с аметистом на пальце лорда Артаса и поднялся. Оба обагрили ритуальный кинжал кровью, надрезав ладони, и приложили их рана к ране.
Нарекаю тебя Микашем Веломри, отныне ты мой названный сын и наследник. Слушайся меня во всём и береги мою дочь. Она моё самое дорогое сокровище.
Клянусь!
Согласен ли ты наследовать за мной титул, земли и как рачительный пастух следить за нашей кровью?
Согласен!
Микаш поцеловал перстень с аметистом на пальце лорда Артаса и поднялся. Оба обагрили ритуальный кинжал кровью, надрезав ладони, и приложили их рана к ране.
Нарекаю тебя Микашем Веломри, отныне ты мой названный сын и наследник. Слушайся меня во всём и береги мою дочь. Она моё самое дорогое сокровище.
Микаш сощурился. Его так и подмывало сказать, что это сокровище уже давно принадлежит ему безраздельно. Но всё же он поцеловал лорда в обе щеки и поклонился.
Отец пропустил вперёд распорядителя, который зачитал длинный список заслуг Микаша и названия компаний, в которых он участвовал, количество убитых демонов и освобождённых земель. Венцом достижений стало спасение Лайсве с Гедом от лесного чудища.
Малыш потянул Лайсве за рукав и, когда та склонилась над ним, зашептал в ухо:
Почему говолят, что он убил чуда? Он чуд и есть. А баба Яга холосая!
Это наш секрет, забыл? она подмигнула сыну. Победить себя куда сложнее, чем побороть самого жуткого демона. За это ему и слава. Только знать об этом никто, кроме нас, не должен. Они не поймут.
Гед задумчиво втянул в себя губы и принялся раскачиваться на пятках.
Микаш Веломри, с учётом всех ваших заслуг и рекомендаций бывшего маршала Авалора, Гэвина Комри, у которого вы служили ранее, Малый Совет ордена во главе с Архимагистром Ойсином Фейном назначает вас, распорядитель выдержал долгую паузу, чтобы все, затаив дыхание, уставились на него: маршалом Белоземья и предоставляет место в Большом Совете!
Лайсве не сдержала улыбки. Вот так сюрприз! Неужели толстолобые мэтры из Малого Совета оценили Микаша по достоинству? Жаль только, что вместо армии остался куцый отряд да слабое ополчение, которое можно было собрать с окрестных земель, если единоверцы подступят совсем близко.
Гости безмолвствовали и вдруг зашевелились. Раздались хлопки, поздравления и возгласы ликования:
Слава победителю! Слава герою! Пускай ваша служба будет полна подвигов, а любовь слаще мёда!
Микаш пришибленно опустился на колени. Распорядитель коснулся его от плеча к плечу затупленным мечом с инкрустированной изумрудами рукоятью.
Храните верность ордену, служите честно и доблестно, судите своих людей справедливо. Да пребудет с вами Западный Ветер!
С нами Безликий! закричали гости ещё громче.
Микаш распрямился и повернулся лицом к залу. Лайсве подтолкнула к нему Геда, который держал отлитую из серебра гербовую подвеску на тёмно-синей бархатной подушке. Микаш склонился перед ним, малыш обернулся на Лайсве. Она ободряюще кивнула, только тогда он надел подвеску Микашу на шею.
Они снова застыли, разглядывая друг друга с неловкостью и испугом. На этот раз на Лайсве в поисках поддержки обернулся Микаш. Похоже, над отношениями отца и сына придётся работать очень долго.
Лайсве улыбнулась и кивнула. Микаш поднял Геда на руки и посадил себе на плечо, показывая сына гостям. Волчий взгляд исподлобья красноречиво говорил: «Мой наследник пропущенный, но именно ему суждено породниться с древнейшим родом Комри в будущем». Лайсве приложила ладони к груди. Сердце стягивало тревогой. Всех, кто связан с Гэвином, постигнет печальная участь.
Гед копировал звериное выражение отца и надувал губы, словно хотел расплакаться, но подавлял в себе это желание, чтобы его не называли слабаком.
Всё, наконец, закончилось. Лайсве вручила Микашу белую розу, отметив его как мужчину своего сердца, и забрала уставшего от напряжения Геда. Малыш тут же попытался спрятаться у неё под пышной юбкой.
Гости поздравляли их наперебой, пока хозяева не расселись по местам за пиршественным столом и приступили к трапезе. Звучали тосты, звенели кубки, вино лилось рекой. Гед сидел у Лайсве на коленях и кривился от непривычных блюд. Когда ей удалось накормить его овощами и яйцами, он полез под стол знакомиться со старым охотничьим псом, которого из уважения пускали в пиршественный зал и кормили косточками.
Твои новомодные штучки всех смущают, ворчал отец у Лайсве над ухом. Где это видано, чтобы высокородные сами с детьми возились? Вон норикийская королева сразу после родов отдала сына кормилицам и велела до восьми лет не показывать!
Я не норикийская королева, что бы ни говорили вы с Микашем, а посему делиться сыном ни с кем не обязана до тех пор, пока он не выберет себе жену, отрезала Лайсве, чтобы прекратить дурацкие разговоры.