Извините, дорогая. Это слегка шокирует меня, ведь вы выросли в окружении хороших вещей, а теперь у вас есть дом, который полон ими. У меня даже не укладывается в голове
Моя улыбка сделалась натянутой.
Начиная с семи лет меня воспитывал отец, поэтому я привыкла не иметь ничего ценного или постоянного. Когда все время переезжаешь с места на место, это просто лишняя обуза.
Понятно, сказала Амелия, одарив меня широкой улыбкой. Теперь мне понятно, почему, помимо очевидного, Джек ощущает такую связь с вами. Вы оба мастера отрицания.
Я едва не поперхнулась кофе. Правда, я успела засунуть в рот печенье, не давая первым пришедшим на ум словам сорваться с моих губ.
Миссис Тренхольм Амелия сказала я, проглотив печение и запив его глотком кофе. Если мы не оставим тему моего прошлого, мне не останется ничего другого, кроме как встать и уйти. Я ничего не отрицаю. Наоборот, я примирилась со своим прошлым и хочу двигаться вперед и только вперед.
Амелия глотнула кофе и кивнула, как будто соглашаясь со мной, но меня не обманули ни этот кивок, ни ее потеплевший взгляд. И все же, несмотря на ее комментарии, мне показалось, будто в лице Амелии я нашла союзника.
Хорошо, Мелани. Давайте сменим тему. Вы женщина прогрессивных взглядов. И успешная бизнес-леди, судя по тому, что я о вас слышала. Мне удивительно другое почему наши пути до сих пор не пересекались? Или, по крайней мере, ваши пути с Джеком? Он завидная партия в глазах большинства незамужних женщин Чарльстона. Но, мне кажется, он начинает утрачивать связь с реальностью.
Я едва не поперхнулась кофе, но потом поняла: Амелия даже не заметила, какую двусмысленность она только что изрекла. Стараясь не показать вида, я смущенно откашлялась.
Работа отнимает у меня почти все время, так что, наверное, поэтому. На личную жизнь времени просто не остается.
Амелия сделала очередной глоток и пристально посмотрела на меня.
В последнее время Джек тоже ведет довольно замкнутый образ жизни. Не сложно понять почему, но прошло уже больше года, поэтому, когда он рассказал нам о вас, я прониклась надеждой.
Я потеряла счет съеденным мною пирожным. Внезапно почувствовав себя нехорошо, я оттолкнула тарелку и подалась вперед.
Вы хотите сказать, что он рассказывал вам обо мне?
Амелия махнула рукой.
О, все было совсем не так. После фиаско с его последней книгой он загорелся желанием взяться за новый книжный проект. Вы и ваш дом стали для него чем-то вроде ответа на его молитвы.
Я понятия не имела, о чем она говорит. В поисках информации о нем в Интернете я не успела пройтись по всем ссылкам их было слишком много и, торопясь узнать что-то личное, очевидно пропустила нечто более важное.
Боюсь, я плохо понимаю, что вы имеете в виду. Каким образом я стала ответом на его молитвы?
Она посмотрела на меня ясными голубыми глазами.
Вы не в курсе этой истории?
Похоже, нет.
Она поджала губы.
Дело в том, что последняя книга Джека, о героях Аламо, подверглась публичному осмеянию по национальному телевидению, что полностью дискредитировало и его самого, и всю его работу. Амелия на мгновение закрыла глаза и покачала головой. Благодаря своим неустанным трудам Джек нашел информацию, способную перевернуть наше представление о том, что на самом деле произошло в Аламо. Он даже нашел дневник, который эксперты были уверены в этом на девяносто девять процентов принадлежал самому Дейви Крокетту и подтверждал версию Джека. К сожалению, потомки Дейви Крокетта обнаружили сундук, предположительно принадлежавший их знаменитому предку, и открыли его в специальном выпуске телепрограммы.
Но каким образом это дискредитирует Джека и его исследование?
Амелия пожала плечами.
Сундук был полон документов, но почерк ни на одном из них не соответствовал почерку в дневнике Джека. Либо фальшивкой были эти документы, либо дневник Джека. Увы, общественное мнение не пожелало встать на сторону человека, чей предок был прообразом Ретта Батлера в «Унесенных ветром».
Неужели?
Амелия улыбнулась. В эти мгновения она стала копией своей сына.
Да, Джордж Тренхольм наш предок. Этот факт когда-то изрядно смущал Джека, пока он не обратил его себе на пользу.
Амелия выгнула бровь, удивляясь моей неосведомленности, я же тем временем припрятала эту крошечную крупицу информации для будущего использования.
И что случилось? спросила я.
Книга продавалась плохо, издатель разорвал контракт, а СМИ сделали Джека посмешищем. У него, конечно, остались преданные поклонники, которые первыми купят его следующую книгу. Проблема в другом: ему нужно найти громкую историю, которая принесла бы ему договор на новую книгу.
Я нахмурилась.
Если честно, я сильно сомневаюсь, что история Луизы Вандерхорст и Джозефа Лонго заинтересует кого-то за пределами Чарльстона. Неужели Джек думает, что она станет тем самым большим прорывом, который ему нужен?
Амелия как-то странно посмотрела на меня.
Луизы и Джозефа? Я не уверена, что
Зазвонил телефон, и Амелия не договорила. Извинившись, она встала, чтобы ответить. Я последовала ее примеру решила воспользоваться моментом, чтобы рассмотреть окружавшую меня красивую мебель.
Я сказала Джеку, что никогда не бывала здесь раньше, потому что эти вещи были мне не по карману. Что было правдой только наполовину. Истинная причина была той же самой, по которой я избегала старые дома: покидая этот мир, люди продолжали цепляться за них.
Беседуя за чашкой кофе с матерью Джека, я слышала позади себя шепот, ощущала легкие прикосновения к моим волосам и сопровождавший это холодок. «Я сильнее вас», мысленно произнесла я, хотя бы ради того, чтобы напомнить себе, что причиной гусиной кожи на затылке был холодный воздух, а не страх.
Я скорее почувствовала, нежели увидела четырех джентльменов в костюмах восемнадцатого века, сидящих за карточным столом, и мальчика в коротких штанишках и подтяжках, восседавшего верхом на лошадке-качалке. Я старалась смотреть строго перед собой, игнорируя их в надежде на то, что они тоже проигнорируют меня, но поймала себя на том, что мой взгляд прикован к небольшой овальной шкатулке на маленьком столике у окна. Сделанная из дерева грецкого ореха, она запиралась на ключ из латуни. Украшенный кисточкой, он торчал из замка.
Я скорее почувствовала, нежели увидела четырех джентльменов в костюмах восемнадцатого века, сидящих за карточным столом, и мальчика в коротких штанишках и подтяжках, восседавшего верхом на лошадке-качалке. Я старалась смотреть строго перед собой, игнорируя их в надежде на то, что они тоже проигнорируют меня, но поймала себя на том, что мой взгляд прикован к небольшой овальной шкатулке на маленьком столике у окна. Сделанная из дерева грецкого ореха, она запиралась на ключ из латуни. Украшенный кисточкой, он торчал из замка.
Я поколебалась, прежде чем прикоснуться к нему, по опыту зная, что порой старые, любимые вещи хранят воспоминания о своих предыдущих владельцах, которым частенько хотелось поговорить со мной. Положив руки на шкатулку, я облегченно вздохнула, ощутив под пальцами только твердую древесину. Я осторожно повернула ключ и открыла крышку. Внутри оказался серебряный контейнер, зажатый с обеих сторон небольшими деревянными отсеками.
Это чайница эпохи регентства. Прелестная вещь, не правда ли? произнесла миссис Тренхольм из-за моей спины. Я невольно вздрогнула.
Просто чудо, ответила я, трогая пальцами изысканную инкрустацию в виде листьев на крышке. Мне и раньше доводилось видеть антикварные чайницы, но эта вещь меня заинтриговала. Мне почему-то захотелось погладить ее гладкое дерево, как будто она была моим старым другом.
Странно, Мелани, что из всех вещей в нашем магазине вас привлекла именно эта.
Я тотчас отдернула руку, как будто ошпаренная.
Это почему?
Это подарок. Амелия встретилась со мной взглядом. Невесты Джека.
Я была не в силах скрыть удивление.
Джек помолвлен?
Больше нет. Амелия покачала головой, и я уловила запах ее духов, напомнивший мне о гардениях и моей матери. Я сморщила нос и вернула ей чайницу.
Простите. Джек ничего не говорил
И никогда не скажет. Он вообще не говорит об этом.
Но почему? Это бывает очень часто. По-моему, всегда лучше расторгнуть помолвку, чем расторгнуть неудачный брак.
Вы правы, дорогая. Но они любили друг друга. Когда Эмили оставила его буквально стоящим у алтаря, для нас всех это был удар. Взяв у меня из рук шкатулку, она вернула ее на стол. Как и мои, ее пальцы задержались на полированном дереве. Я не думала, что Джек когда-нибудь оправится от удара. Скажу честно, я долгое время ненавидела ее за это.
Она как-то объяснила свой поступок или извинилась?
Амелия покачала головой.
Ничего, кроме ужасной сцены в церкви, когда она на виду у всех заявила Джеку, что не выйдет за него. У нее не было родственников, поэтому не нашлось никого, кто смягчил бы для Джека этот удар. Эмили просто исчезла из нашей жизни. Что, пожалуй, даже к лучшему, учитывая, что Чарльстон город маленький. Останься она здесь, Джек встречался бы с ней на каждом шагу.
Значит, она уехала из города? Не знаю почему, но мне было важно знать, что я не буду сталкиваться с бывшей невестой Джека.
Куда-то в глушь, на север штата Нью-Йорк. Ну кто бы мог представить! Я слышала об этом от редактора нашей местной газеты. Эмили была журналисткой, вела колонку светской хроники. Они познакомились, когда Джек собирал материал для новой книги.
Амелия многозначительно посмотрела на меня.
Как мило, сказала я, глядя на старуху в полном трауре, сидящую позади нас в кресле-качалке конца девятнадцатого века. Лицо ее было скрыто плотной вуалью. Потом она встала и направилась ко мне. Ее походка была нетвердой, она тяжело опиралась на клюку. Я машинально отступила назад, испугавшись, что она хочет поговорить со мной.
Мне на локоть легла чья-то рука. Женщина исчезла, и я усилием воли подавила крик.
Все в порядке, Мелани. Это всего лишь я. Амелия заглянула мне в глаза. Ваша мать тоже видела их. И потому не любила бывать здесь.
Отрицать что-либо было бессмысленно. Сглотнув комок в горле, я посмотрела на часы.
Боюсь, я отняла у вас много времени. К тому же мне пора в офис, нужно сделать ряд телефонных звонков. Не возражаете, если я схожу за Джеком?