По крайней мере она не спрашивает, как это сделала вчера кассирша в продуктовом магазине, не рассталась ли я с «голливудским красавчиком». Кстати, ответ на это нет. За последние восемь месяцев у меня не было ни одного свидания. Собственно, я их и не считаю.
Да нормально, отвечаю я Кэтрин, бросая взгляд на Брук. Если не считать негромкого приветствия, она сидит молча. Правда, тихо тут у вас. А как вы здесь развлекаетесь?
Я надеюсь вовлечь в разговор Брук, но отвечает Кэтрин.
Ну, мы чирлидеры, говорит она, указывая на себя и Брук. Осенью это отнимает много времени. А наши парни играют в футбол. Она переводит взгляд на парня-блондина, который садится с подносом через несколько столов от нас. Весь стол занят ребятами в фиолетовых с белым спортивных куртках. Парень ловит взгляд Кэтрин и подмигивает, она посылает ему воздушный поцелуй. Это мой парень, Тео. Он и Кайл, парень Брук, капитаны команды.
Кто бы сомневался. Парня Вив она не упоминает. Я испытываю легкое чувство солидарности союз одиноких девушек! но когда я посылаю Вив улыбку, то наталкиваюсь на ее холодный пристальный взгляд. У меня вдруг возникает ощущение, что я ступила на территорию, которую она не готова со мной разделить.
Звучит весело, неловко выворачиваюсь я.
Никогда не была ни футбольной болельщицей, ни чирлидером, хотя могу оценить спортивность и того, и другого занятия.
Вив прищуривается.
Эхо-Ридж, может, и не Голливуд, но здесь не скучно.
Я даже не пытаюсь поправить Вив, что Ла-Пуэнте находится в двадцати пяти милях от Голливуда. В Эхо-Ридже все просто полагают, что мы жили среди кинодекораций, и никакие мои слова не убедят их в обратном. Кроме того, сейчас мы говорим не об этом.
Я этого и не говорила, возражаю я. То есть я уже вижу, что здесь много чего происходит.
Вив мои слова не убеждают, но наконец нарушает молчание Брук.
И ничего хорошего, ровно произносит она. Когда она поворачивается ко мне, глаза у нее блестят и кажется, что ей просто необходимо отоспаться. Это ты твоя бабушка нашла мистера Баумена, да?
Я киваю, и по бледным щекам Брук начинают струиться слезы.
Кэтрин дожевывает и проглатывает дольку апельсина и похлопывает Брук по руке.
Перестань об этом думать, Брук. Ты себя изводишь.
Вив преувеличенно вздыхает.
Ужасная была неделя. Сначала мистер Баумен, потом весь этот вандализм по всему городу. Тон у нее озабоченный, но глаза почти горят азартом, когда она добавляет: Это станет первой статьей года для школьной газеты. Краткое изложение событий за всю неделю, перемежаемое рассказами учеников теперешнего выпускного класса о том, где они были пять лет назад. Такой материал могут перепечатать даже местные СМИ. Вив смотрит на меня с чуть большей теплотой. Мне нужно взять у тебя интервью. Это ведь ты нашла граффити у культурного центра? Ты и Малкольм.
Да, отвечаю я. Это было ужасно, но и близко не так ужасно, как на кладбище.
Мне стало нехорошо, когда я об этом услышала, особенно когда попыталась представить, что должны чувствовать Килдаффы.
Вся эта история просто жуть, соглашается Вив, поворачиваясь к Кэтрин и Брук. Надеюсь, ничего плохого не случится, когда вас объявят в следующий четверг.
Объявят? переспрашиваю я.
На собрании утром в следующий четверг должны объявить состав королевского двора, объясняет Вив, указывая на объявление о бале над плечом Брук. До этого времени все голосуют. Ты загрузила приложение школы Эхо-Риджа? Пункт о голосовании в главном меню.
Я качаю головой.
Еще нет.
Вив укоризненно цокает языком.
Лучше поторопись. Голосование прекращается в следующую среду. Хотя бо́льшая часть двора уже фактически выбрана. Кэтрин и Брук бесспорные кандидатки на победу.
Ты тоже можешь выставить свою кандидатуру, Вив, великодушно замечает Кэтрин. Хотя я только что с ней познакомилась, мне ясно, на самом деле она считает, что у той нет ни малейшего шанса.
Вив легонько содрогается.
Нет, благодарю. Не хочу попасть на радар какого-то чокнутого убийцы, который решил нанести новый удар.
Ты правда думаешь, что это связано с балом? с любопытством спрашиваю я. Вив кивает, и я возбужденно наклоняюсь вперед. Последние пару дней я почти непрерывно думаю об этих актах вандализма, и мне до смерти хочется поделиться своими теориями. Пусть даже с Вив. Интересно. Возможно. В смысле, совершенно точно, что человек, который это делает, хочет, чтобы мы именно так и думали. И это тревожит само по себе. Но мне интересно если тебе сошло с рук убийство и ты настолько наглый и хвастаешь теперь, что повторишь это пять лет спустя, МО совершенно другой.
Лицо Кэтрин выражает полное непонимание.
МО? спрашивает она.
Modus operandi, это значит «образ действия» на латыни, расшифровываю я, чувствуя интерес к теме. На этой почве я чувствую себя совершенно уверенно. Ну, знаете, образ действия при совершении преступления? Лейси задушили. Это очень личный и жестокий способ убийства и маловероятно, чтобы предумышленный. А эти угрозы публичны и требуют планирования. Плюс они гораздо менее, ну, прямые. Мне кажется, это больше похоже на подражание. Хотя и не значит, что этот человек не опасен. Но, может, он опасен по-другому.
За столом на мгновение воцаряется тишина, пока Кэтрин не хмыкает и не откусывает от дольки апельсина. Задумчиво жует, уставившись неподвижным взглядом куда-то поверх моего плеча. «Ну вот, думаю я, она только что мысленно вычеркнула меня из списка привлекательного окружения. Немного же потребовалось времени».
Если бы Эзра сказал мне только раз, он сто раз мне говорил: «Никому не интересны твои теории убийства, Эллери». Очень плохо, что он не пошел со мной на ланч.
На лице Кэтрин возникает новое выражение, раздраженное и снисходительное одновременно.
Тебя когда-нибудь выгонят из школы за эту футболку, обращается она к кому-то.
Я оборачиваюсь и вижу Малкольма Келли в линялой серой футболке, на ней поперек груди печатными буквами написано в обратном порядке популярное ругательство.
Пока что этого не случилось, отвечает он.
В ярком свете флуоресцентных ламп школьного кафетерия я получаю возможность разглядеть его гораздо лучше, чем в культурном центре. Повернутая козырьком назад бейсболка приминает непокорные каштановые волосы, обрамляющие угловатое лицо с широко посаженными глазами. Они встречаются с моими, и в них проскальзывает узнавание. Он машет рукой, и от этого движения его поднос накреняется настолько, что парень едва не роняет его со всем содержимым на пол. Ужасно неловко, но и странным образом мило.
Прошу прощения, говорит Вив, когда Малкольм отворачивается, я никогда не слышала менее извиняющегося тона. Но мне кажется крайне забавным, что первым обе угрозы увидел именно странноватый братец Деклана Келли. Она многозначительно качает головой. Угу. Что-то тут нечисто.
О Вив, вздыхает Кэтрин, как будто они уже по меньшей мере дюжину раз вели эту беседу в разных вариантах. Малкольм нормальный. Немного ботаник, но нормальный.
А по-моему, он не ботаник. Брук так долго сидела молча, что ее внезапное высказывание заставляет всех вздрогнуть. Может, он и был таким, но в последнее время стал привлекательным. Не таким красивым, как Деклан, но все равно.
Затем она снова опускает голову и начинает безучастно вертеть ложку, словно вклад в беседу забрал все имеющиеся у нее небольшие запасы энергии.
Кэтрин задумчиво смотрит на нее.
Вот уж не думала, что ты заметила, Брук.
Я поворачиваю голову, высматривая Малкольма, и вижу, что он сидит с девушкой Мией из коридора и с моим братом. Я не удивлена; Эзра обладает способностью влиться в любую компанию, к которой он решил присоединиться. В любом случае, когда меня не пригласят за стол Кэтрин, я буду знать, куда идти за ланчем.
Вив фыркает.
Красивый, тоже мне, скучным тоном произносит она. Деклану место в тюрьме.
Ты думаешь, он убил Лейси Килдафф? спрашиваю я, и она кивает.
Кэтрин озадаченно наклоняет голову набок.
Но разве ты только что не говорила, что убивший Лейси человек оставляет угрозы по всему городу? спрашивает она. Деклан живет в другом штате.
Вив облокачивается на стол, пристально смотрит на подругу широко раскрытыми глазами.
Ты живешь с Келли и, серьезно, не знаешь?
Кэтрин хмурится.
Не знаю о чем?
Вив выжидает несколько секунд для максимального эффекта, затем усмехается.
Деклан Келли вернулся в город.
Глава 7
Малкольм
Понедельник, 9 сентября
В Эхо-Ридже один бар, который технически только наполовину в городе, потому что находится как раз на границе с соседним Солсбери. В отличие от большинства заведений Эхо-Риджа, «Таверна Буковски» слывет местом, где можно уединиться. Несовершеннолетних здесь не обслуживают, но и документов на входе не спрашивают. Поэтому именно там я встретился с Декланом днем в понедельник, после первого дня в школе, где притворялся, что, мол, да, конечно, я знал, что мой брат здесь.
В Эхо-Ридже один бар, который технически только наполовину в городе, потому что находится как раз на границе с соседним Солсбери. В отличие от большинства заведений Эхо-Риджа, «Таверна Буковски» слывет местом, где можно уединиться. Несовершеннолетних здесь не обслуживают, но и документов на входе не спрашивают. Поэтому именно там я встретился с Декланом днем в понедельник, после первого дня в школе, где притворялся, что, мол, да, конечно, я знал, что мой брат здесь.
«Таверна Буковски» не очень вяжется с Эхо-Риджем. Она маленькая и темная, с длинной стойкой в передней части, несколькими изрезанными столами, расставленными по всему помещению, и мишенью для дартса и бильярдным столом в глубине. На стенах только неоновая реклама «Будвайзера» с мигающим «в». Ничего красивого или оригинального в ней нет.
А ты не мог дать объявление о своем приезде? говорю я, садясь напротив Деклана. Подразумевается, что это шутка, но смешно не выходит.
И тебе здравствуй, маленький братец, говорит Деклан.
Я видел его меньше недели назад, но здесь он выглядит крупнее, чем в цокольной квартире тети Линн. Потому, может, что Деклан никогда не умещался в рамки Эхо-Риджа. Хотя вдвоем мы никогда раньше не сидели в «Буковски». Да и вообще нигде. Еще в начальной школе, когда папа старался приучить меня к футболу, Деклан изредка снисходил до игры со мной. Однако ему быстро наскучивало, и чем больше я мазал, тем сильнее он бросал мяч[4].