Да хоть две.
Глава 13
Эллери
Пятница, 27 сентября
Офицер Родригес идет вместе с нами в дальний конец парка, мимо «Демонских американских горок» с их кроваво-красным водопадом и входа в «Лабиринт Темной ведьмы». Две девочки нервно хихикают, когда служитель в маске подает им по фонарику.
Они понадобятся вам для продвижения по непроглядно темному логовищу, которое вы собираетесь исследовать, произносит он нараспев. Но будьте осторожны во время вашего путешествия. Страх ожидает вас впереди.
Одна из девочек осматривает фонарик, затем светит им на соломенную стену лабиринта.
Они выключатся как раз тогда, когда будут нам нужны, да?
Страх ожидает вас впереди, повторяет служитель, отходя в сторону.
Из стены высовывается когтистая лапа и пытается схватить ближайшую из девочек, та с визгом шарахается назад и натыкается на подругу.
Каждый раз застает их врасплох, замечает офицер Родригес, поднимая клапан над одним из входов в «Кровавый шатер».
Здесь я вас оставляю. Удачи в поиске свободных мест.
Трибуны, окружающие круглую сцену, заполнены до отказа, но, осматривая толпу, мы с Эзрой замечаем Мию, которая энергично машет нам рукой.
Как раз вовремя! восклицает она, когда мы до нее добираемся. Непросто было удержать эти места.
Она встает, забирая со скамейки рядом с собой куртку, а Эзра смотрит вниз на маленький киоск слева от сцены.
Пойду куплю попить. Вы чего-нибудь хотите?
Нет, говорю я, а Миа качает головой.
Эзра топочет вниз по лестнице, а я втискиваюсь в слишком маленькое пространство рядом с Мией. Едва усевшись, я обращаю внимание на вспышку рыжих волос рядом со мной.
Разумеется, хочется остричь их покороче, произносит Вив.
На ней зеленый вельветовый пиджак и джинсы, на шее газовый желтый шарф. Рядом с ней сидят две другие девочки, в руках у них дымятся пластиковые стаканчики.
Я смотрю на нее, а потом на сцену, где выстроились в ряд Кэтрин, Брук и другие члены группы чирлидеров.
Я думала, ты чирлидер, растерянно говорю я.
Миа делано кашляет, что значит: «Ты нажимаешь на больное место», а Вив напряженно выпрямляется на сиденье.
У меня нет времени на чирлидерство. Я издаю школьную газету. Нотка гордости проскальзывает в ее голосе, когда она жестом указывает на проход перед сценой, где какой-то мужчина устанавливает огромную камеру. Берлингтонский «Канал 5» освещает историю о вандализме, основанную на моей статье. Им нужен местный колорит.
Заинтригованная, я наклоняюсь вперед.
Школа им разрешает?
Свободную прессу остановить не остановишь, самодовольно заявляет Вив. Она указывает на поразительно красивую темноволосую женщину, которая стоит рядом с камерой, в руке у нее микрофон. Это Мели Дингласа. Десять лет назад она окончила нашу школу и поступила в школу журналистики Колумбийского университета. Она говорит это почти благоговейным тоном, перекручивая свой шарф до тех пор, пока он не ложится еще более художественными волнами. По телевизору ее наряд будет выглядеть потрясающе, и я начинаю думать, что к этому она и стремится. Я заранее подаю туда заявление. Надеюсь, она даст мне рекомендацию.
С другой стороны Миа тянет меня за рукав.
Оркестр сейчас начнет, говорит она.
Эзра возвращается как раз вовремя с бутылкой воды в руке.
Я отрываю взгляд от журналистки, когда десятки школьников с инструментами, появившиеся с заднего входа, рассаживаются на сцене. Я ожидала увидеть традиционный марширующий оркестр, но все они в черных спортивных брюках и фиолетовых футболках с надписью белыми буквами поперек груди «Средняя школа Эхо-Риджа». Малкольм в первом ряду, на шее у него висит комплект малых барабанов.
Перси Гилпин запрыгивает на сцену в том же фиолетовом блейзере, в котором он был на собрании на прошлой неделе, и шагает к импровизированной трибуне. Он поправляет микрофон и поднимает обе руки вверх, когда зрители на трибунах начинают хлопать.
Добрый вечер, Эхо-Ридж! Готовы к серьезному осеннему веселью? У нас большой вечер в поддержку «Орлов Эхо-Риджа», которые непобежденными отправляются завтра на игру против средней школы Солсбери!
Снова крики толпы, а Миа рядом со мной издает медленный хлопок.
Ага.
Давайте же начнем вечеринку! кричит Перси.
Центральную часть сцены занимают чирлидеры, выстроившись углом, их фиолетовые с белым помпоны плотно прижаты к бедрам. Из группы медных духовых выходит маленькая девочка, щурится на яркие огни над головой. Перси дует в свисток, и девочка подносит к губам тромбон.
Когда звучат первые несколько нот «Парадайз-сити», мы с Эзрой наклоняемся к друг к другу и обмениваемся удивленными улыбками. Сейди ярая поклонница «Ганз-Н-Роузиз», и мы выросли под эту песню, ревущую в любой квартире, где мы жили. На жидкокристаллическом экране на задней стене сцены начинается демонстрация фотографий острых моментов футбольных матчей, и не проходит и нескольких секунд, как вся толпа вскакивает на ноги.
Примерно в середине выступления, когда остальные барабанщики умолкают и Малкольм выдает свое фантастическое, неистовое соло. Его палочки мелькают с немыслимой быстротой, мышцы рук напряжены, и я делаю жест рукой, словно мне резко стало жарко. Точно в такт ударнику чирлидеры исполняют четкую, насыщенную энергией стандартную программу, которая заканчивается тем, что Брук подбрасывают в воздух, взлетают ее собранные в хвост волосы, она приземляется на подставленные руки в тот момент, когда песня заканчивается и весь оркестр кланяется.
Я аплодирую до боли в ладонях, а Миа ловит мой взгляд и улыбается.
Чувствуешь, да? говорит она. Мой скептицизм растворяется, когда играет этот оркестр. Это объединяющая сила Эхо-Риджа.
Я случайно толкаю Вив, когда сажусь, и она, состроив недовольную гримасу отодвигается.
На этой скамейке мало места, резко говорит она, поворачиваясь к подружкам. Думаю, вон оттуда, пониже, нам будет лучше видно.
Вот и славно, бормочет Миа, когда они все втроем гуськом покидают наш ряд. Мы отпугнули Вив.
Через несколько минут на место, где сидела Вив, падает тень. Я поднимаю глаза и вижу Малкольма в его фиолетовой футболке с логотипом школы Эхо-Риджа, минус барабаны.
Привет, говорит он. Есть место еще для одного человека?
Волосы у него взъерошены, щеки горят, и он кажется нереально красивым.
Да, конечно. Я подвигаюсь к Мие. Ты отлично играл, добавляю я, и он улыбается. Один передний зуб у него слегка искривлен, и это смягчает обычный угрюмый вид Малкольма. Я показываю в сторону сцены, где тренер Гэнон толкает страстную речь о традициях и о том, что нужно целиком отдаваться любимому делу. За спиной у него по-прежнему крутят фотографии. Еще будете играть?
Не, на сегодня мы закончили. Теперь будут говорить о футболе.
Мы несколько минут слушаем речь тренера. Он начинает повторяться.
Что случилось шесть лет назад? спрашиваю я. Он постоянно об этом вспоминает.
Чемпионат штата, говорит Малкольм. Эхо-Ридж выиграл, когда Деклан был в десятом классе.
И тут я вспоминаю альбом выпускного класса, который мы видели в библиотеке, полный снимков грандиозной победы с трудом достигнутой их командой в матче против гораздо более крупной школы. И Деклана Келли, которого игроки команды несут на плечах.
О, точно, говорю я. Твой брат сделал бросок через все поле, когда до конца матча оставалось несколько секунд, да? Возможно, это немного странно, что я так хорошо знаю игру, на которой не присутствовала, но Малкольм кивает. Наверное, это было поразительно.
И тут я вспоминаю альбом выпускного класса, который мы видели в библиотеке, полный снимков грандиозной победы с трудом достигнутой их командой в матче против гораздо более крупной школы. И Деклана Келли, которого игроки команды несут на плечах.
О, точно, говорю я. Твой брат сделал бросок через все поле, когда до конца матча оставалось несколько секунд, да? Возможно, это немного странно, что я так хорошо знаю игру, на которой не присутствовала, но Малкольм кивает. Наверное, это было поразительно.
Что-то похожее на гордость отражается на лице Малкольма.
Ну да. Деклан не одну неделю хвалился, что выиграет ту игру. Люди смеялись, но он справился. Он ерошит пальцами влажные от пота волосы. В результате они торчат сосульками, но все равно выглядят симпатично. Он всегда справлялся.
Не знаю, может, сыграли роль мои неотступные подозрения в адрес Деклана, но слова Малкольма кажутся мне зловещими.
Вы были близки? спрашиваю я. Едва я произношу эти слова, как понимаю, они звучат так, будто Деклан умер. Вы вообще близки? поправляюсь я.
Нет, отвечает Малкольм и наклоняется вперед, опираясь локтями на колени. Голос у него спокойный, взгляд устремлен на сцену. Ни тогда, ни сейчас.
Изредка у меня возникает такое чувство, будто мы с Малкольмом ведем некую подспудную беседу, не признаваясь себе в этом. Очевидно, что мы говорим о футболе и его брате, но еще мы говорим о до и после. Вот так я думаю о Сейди что до потери, которая разрушила ее мир, она была одним человеком и стала другой после. Хотя я не знала мать много лет до исчезновения Сары, я уверена, что это правда.
Я хочу задать Малкольму еще несколько вопросов, но не успеваю Миа дотягивается и бьет его по руке.
Эй, окликает она Малкольма. Ты сделал ту вещь?
Нет, отвечает Малкольм, избегая смотреть на Мию.
Она переводит взгляд с него на меня и усмехается, давая понять, что я чего-то не знаю.
И давайте не забывать, что завтра, после нашей победы над Солсбери а мы победим, нас ждет самый большой экзамен сезона в виде игры осеннего бала на следующей неделе, говорит тренер Гэнон. Из-за теней, которые отбрасывает на его идеально лысую голову освещение шатра, тренер похож на исключительно восторженного пришельца. Мы играем против лютеран, единственной команды, которой мы проиграли в прошлом году. Но этой осенью такого не будет! Потому что в этот раз
На меня обрушивается громкий треск, заставив подпрыгнуть. Яркое освещение выключается, и жидкокристаллический экран чернеет, потом снова оживает. На экране возникают помехи, за ними появляется фотография улыбающейся в камеру Лейси в короне королевы осеннего бала. Толпа ахает, а Малкольм рядом со мной застывает.
Затем фотография Лейси рвется надвое и сменяется тремя другими: Брук, Кэтрин и моей. Их снимки из фотографий класса, но моя сделана скрыто я наполовину отвернулась от камеры. По спине у меня бежит холодок, когда я узнаю толстовку с капюшоном, в которой была вчера, когда мы с Эзрой шли по центру города на встречу с Малкольмом и Мией в «Бартлис».
Кто-то за нами наблюдал. Следил за нами.