Из динамиков начинает звучать смех, какой бывает в фильмах ужасов, и эхом разносится по шатру, а по экрану течет нечто, похожее на густую красную жидкость, за которой появляются ломаные белые буквы: СКОРО. Когда они меркнут, в «Кровавом шатре» стоит мертвая тишина. Все замерли, за одним исключением: Мели Дингласа с «Канала 5». Она целеустремленно поднимается на сцену к тренеру Гэнону, протягивая к нему микрофон, по пятам за ней следует оператор.
Глава 14
Малкольм
Суббота, 28 сентября
В тот момент, когда я иду навстречу толпе, покидающей «Ферму страха», приходит сообщение от Деклана: В городе на несколько часов. Не переживай.
Я печатаю: Я на месте твоего предполагаемого преступления. Не переживай, но стираю и ограничиваюсь простым: Зачем? Которое он игнорирует. Я засовываю телефон назад в карман. Если Деклан обращает внимание на местные новости, он знает о том, что вчерашний сбор болельщиков превратился в еще один номер преследователя. Я надеюсь, что брат находился в Нью-Гэмпшире, в окружении людей, когда все это произошло, иначе не избежать еще худших сплетен.
Не моя проблема. Сегодня вечером я всего лишь шофер, забирающий Эллери и Эзру после работы. И речи не шло, чтобы их бабушка позволила им идти через лес после случившегося вчера. Честно говоря, я немного удивлен, что она согласилась на мое предложение, но Эллери говорит, что обычно ко времени закрытия «Фермы» миссис Коркоран уже два часа как лежит в постели.
Не моя проблема. Сегодня вечером я всего лишь шофер, забирающий Эллери и Эзру после работы. И речи не шло, чтобы их бабушка позволила им идти через лес после случившегося вчера. Честно говоря, я немного удивлен, что она согласилась на мое предложение, но Эллери говорит, что обычно ко времени закрытия «Фермы» миссис Коркоран уже два часа как лежит в постели.
Я ожидаю застать «Дом ужасов» пустым, но, приблизившись к зданию, слышу поток музыки и смеха. Весь парк развлечений был выстроен вокруг этого дома, старого викторианского особняка на краю того, что некогда было еще одним лесным массивом. Я видел его фотографии до того, как его превратили в аттракцион тематического парка, и он всегда выглядел внушительным, но обветшалым как будто его башенки вот-вот обрушатся или ступени, ведущие к широкому крыльцу, провалятся, если ты неосторожно ступишь на них. Он до сих пор так и выглядит, но теперь это часть атмосферы.
В последний раз я был здесь в десятилетнем возрасте, когда Деклан с друзьями привели меня сюда. Когда мы прошли его до половины, они смылись, вот же сволочи были, и мне пришлось в одиночку идти оставшуюся часть пути. Каждая из комнат нагнала на меня страху. Несколько недель меня мучали кошмары, связанные с человеком в кровавой ванне и с обрубками вместо ног.
Брат смеялся, когда я наконец выбрался, спотыкаясь, из «Дома ужасов», жалкий и перепуганный. «Не будь такой тряпкой, Мэл. Это всё ненастоящее».
Музыка становится громче, по мере того как я поднимаюсь по ступенькам и поворачиваю дверную ручку. Она не поддается, и звонка нет. Я стучу несколько раз, что кажется странным, ну, в смысле, кто же откроет дверь в доме с привидениями? Никто не открывает, поэтому я спускаюсь и обхожу дом. Повернув за угол, я вижу бетонные ступеньки, которые ведут вниз, к двери, подпертой деревяшкой, чтобы не закрывалась. Я спускаюсь и толкаю дверь.
И оказываюсь в полуподвальной комнате, одна часть которой похожа на гримерную, другая на комнату для персонала. Помещение просторное, тускло освещенное и заставленное полками и стойками с одеждой. С одной стороны приткнулся туалетный столик с огромным зеркалом в обрамлении лампочек, столик уставлен баночками и бутылочками. Вдоль стены стоят два дивана с потрескавшейся кожаной обивкой, между ними столик со стеклянной столешницей. Слева туалет размером не больше чулана, а передо мной приоткрытая дверь, ведущая в маленький кабинет.
Я в нерешительности делаю несколько шагов вперед, ища проход наверх, когда в противоположном конце комнаты чья-то рука отодвигает обтрепанную бархатную занавеску. Внезапное движение заставляет меня вскрикнуть, словно напуганного малыша, и девушка, выходящая из-за занавески, смеется. Она почти одного роста со мной, на ней обтягивающий черный топ, открывающий затейливые татуировки, покрывающие коричневую кожу. С виду девушка на несколько лет старше меня.
Бу, говорит она, затем складывает на груди руки и наклоняет голову набок. Пробираешься на вечеринку?
Я растерянно моргаю.
Что?
Она цокает языком.
Вот только не надо прикидываться простачком. Я художник по макияжу. Я всех знаю, и ты вторгся в чужое владение. Я уже хочу возразить, но закрываю рот, когда суровое выражение ее лица сменяется широкой улыбкой. Я просто тебя прикалываю. Иди наверх, ищи своих друзей. Она подходит к мини-холодильнику, который втиснут рядом с туалетным столиком, достает две бутылки воды и предостерегающе направляет на меня одну. Но это вечеринка без алкоголя, понял? Всю эту контору прикроют, если мы станем возиться здесь с толпой пьяных подростков. Особенно после того, что случилось вчера вечером.
Конечно. Да, произношу я, стараясь произвести впечатление полного понимания того, о чем она говорит.
Эллери и Эзра ничего не говорили о вечеринке. Высокая девушка отодвигает бархатную занавеску, пропуская меня.
Поднявшись по лестнице, я попадаю в коридор, который приводит меня в комнату, похожую на склеп. Я моментально узнаю ее по своему последнему визиту, с Декланом, но, заполненная людьми, она выглядит куда менее зловещей. Несколько человек до сих пор в костюмах, маски сняты или сдвинуты на макушку. Один парень, с резиновой головой под мышкой, разговаривает с девушкой в наряде ведьмы.
Кто-то тянет меня за рукав. Я опускаю глаза и вижу короткие ярко-красные ногти, поднимаю взгляд. Это Вив, и она что-то говорит, но я не слышу из-за грохота музыки. Я прикладываю ладонь к уху, и Вив повышает голос.
Я не знала, что ты работаешь на «Ферме страха».
А я и не работаю, отвечаю я.
Вив хмурится. От нее сильно пахнет какими-то клубничными духами, вообще-то, неплохо, но такие духи выбрал бы маленьких ребенок.
Тогда почему ты пришел на вечеринку для сотрудников?
Я не знал, что здесь вечеринка, отвечаю я. Я просто забираю Эллери и Эзру.
Что ж, ты как нельзя кстати. Давно хочу с тобой поговорить. Я настороженно смотрю на нее. С момента переезда в дом Нилссонов я почти каждый день видел Вив, но за все время мы едва обменялись десятком слов. Наши отношения, если можно назвать их таковыми, основаны на нежелании общаться друг с другом. Могу я взять у тебя интервью для своей следующей статьи? спрашивает она.
Я не знаю, что она затевает, но, по определению, ничего хорошего.
Зачем?
В связи с убийством Лейси я делаю серию материалов под общим названием «Где они теперь?». Я подумала, что будет интересно рассказать о человеке, который присутствовал на заднем плане, когда это случилось, узнать, как дела у твоего брата, ну, как у человека, который представляет интерес и все такое. Мы могли бы
Ты в своем уме? обрываю я ее. Нет.
Вив вздергивает подбородок.
Я все равно ее напишу. Разве ты не хочешь высказать свое мнение? Возможно, люди проявили бы больше сочувствия к Деклану, если бы о нем рассказал его брат.
Я отворачиваюсь, не отвечая. Вчера вечером Вив была в центре внимания в репортаже местных новостей, освещавшем сбор болельщиков в поддержку футбольной команды, у нее брали интервью, словно у некоего эксперта Эхо-Риджа по преступлениям. Она так долго находилась в тени Кэтрин, что ни под каким видом не могла упустить свой шанс оказаться в центре внимания. Но я не хочу помогать ей продлевать ее пятнадцать минут славы.
Я проталкиваюсь сквозь толпу и наконец замечаю Эллери. Ее трудно не заметить волосы черным облаком обрамляют голову, а глаза так сильно накрашены, что, кажется, занимают пол-лица. Она похожа на кого-то из готических персонажей аниме. Не знаю, как характеризует меня то, что я немного в этом разбираюсь.
Эллери ловит мой взгляд и машет мне рукой. Она стоит с парнем на несколько лет старше нас, с уложенными на старинный манер локонами, с эспаньолкой и в обтягивающей рубашке с круглым вырезом и расстегнутыми на груди пуговицами. Всем своим видом он провозглашает: студент колледжа клеит школьницу, и я моментально проникаюсь к нему ненавистью.
Привет, говорит Эллери, когда я к ним подхожу. Оказывается, сегодня здесь вечеринка.
Я заметил, отвечаю я, смерив сердитым взглядом парня с локонами.
Его это нисколько не трогает.
Традиция «Дома ужасов», объясняет он. Она всегда проводится в субботу, ближайшую ко дню рождения владельца. Хотя я остаться не могу. У меня малыш, который никогда не спит. Нужно дать жене передышку. Он вытирает лицо и поворачивается к Эллери. Крови не осталось?
Эллери пристально его разглядывает.
Нет, все нормально.
Спасибо. Увидимся, говорит парень и начинает пробираться сквозь толпу.
Прощай, откликаюсь я гораздо более дружелюбно, поняв, что у него нет видов на Эллери. Кровью здесь называют макияж, да?
Эллери смеется.
Да. Даррен весь вечер провел в кровавой ванне. Некоторые смывают макияж только дома, но он однажды попробовал пойти так и перепугал своего ребенка. Бедный малыш, наверное, чуть не умер от страха.
Меня передергивает.
Я чуть не умер от страха, идя через ту комнату, а мне было десять лет.
Гигантские анимешные глаза Эллери делаются еще больше.
Кто же привел тебя сюда, когда тебе было десять?
Мой брат, отвечаю я.
А.
Вид у Эллери задумчивый. Как будто она заглядывает в тайный уголок моего сознания, который я стараюсь навещать как можно реже, потому что именно там хранятся вопросы о том, что на самом деле случилось между Декланом и Лейси. Они в равной степени вызывают во мне ужас и стыд, потому что периодически я представляю, как в самый неподходящий момент мой чересчур вспыльчивый брат теряет над собой контроль.
Я с трудом проглатываю вставший в горле комок и отодвигаю эту мысль в сторону.
Я немного удивился, что они устраивают это после вчерашнего происшествия.
Эллери оглядывается вокруг.
Ну да, я понимаю. Но слушай, все здесь работают в тематическом парке «Хэллоуин». Их не так-то легко напугать.