А цель, простите?
Надеются, что То́го клюнет на «одинокую приманку». А тут мы М-да. Сейчас же бо́льшим чаяньем для нас вижу заполучить неповреждённым американский углевоз.
Собрав флаг-офицеров на совещание оперативного штаба, Рожественский ставил задачу исходя из имеющихся данных.
Откуда адмирал знает, в каком именно «углу» бухты стоит американское судно, удивления не вызывало, лишь короткие перегляды.
Неоднократные наблюдения за взлетающим с борта ледокола летательным аппаратом и объяснение, для чего сие делается, как и изумление техническому достижению установленной на столь малом средстве фотографической камеры с автоматическим производством снимков, уже давно прошло. Люди существа с высокой степенью адаптивности. Более того, после ночного наведения на цель, которое вызвало горячие споры и обсуждения в кают-компании, все теперь ожидали новых открытий от этих, кстати, весьма и весьма странных «русских американцев».
А тут оказалось, что на якобы гражданском судне, а именно таким выставлялся ледокол «Ямал», имеется своя призовая команда.
Рожественский нашёл лишь нужным объяснить, что это у них внутренняя охрана, так как судно можно назвать скорей «экспериментальным», оттого имеющим особую ценность.
Мои орлы справятся и без всяких там непонятных помощников, скрывая за возмущением обиду, пробасил дюжий мичман. Это под его началом были набраны крепкие матросы в досмотровую партию на случай эксцессов при захвате «призов» с контрабандой.
Рожественский, раздражаясь на брошенную вперебив реплику, неожиданно замолчал. Вспомнив примечательную амуницию солдат караула на ледоколе, оружие короткие многозарядные карабины (как пояснили скорострельные), подумал: «А вот и посмотрим, каковы будут в деле эти их морские пехотинцы? Тем паче что и государь интересовался, насколько хорошо может быть поставлена оборона ледокола на случай захвата».
И ещё почему-то эта мысль посетила его только сейчас: «А ведь по тонкому льду ходят господа пришельцы-некомбатанты!»
Вам же командующий запамятовал имя-отчество мичмана, поэтому сбился, но лишь на мгновение, лишь посоветую хорошенечко присмотреться к их методам и профессиональным навыкам. А потом предоставить полный доклад. Итак, господа. То, что японцы оставят на американском углевозе свой отряд, надеюсь, никто не сомневается? Адмирал сделал вопросительный жест.
Все согласно покивали сами бы так поступили.
Самое простое было бы войти в бухту и под угрозой орудий вынудить японцев сдаться
А уверены ли мы в фарватере? вскинулся штурманский офицер. Не посадим ли мы броненосец на камни? Карты-то мы имеем, но с оговоркой по глубинам, как мне дали понять. У «Смоленска» осадка меньше, но он ещё не мобилизован, несмотря на частичную готовность к бою. Там всё-таки американцы. Нужно ли нам создавать неприятные казусы? К тому же самураи ракушек им на брюхо, могут ввиду угрозы захвата взорвать судно.
Оспорю, качнул головой адмирал, резона им готовить угольщик к подрыву не было. Если только попытаются открыть кингстоны м-м-м, смотря сколько у них будет времени на реакцию. Допущу, что чересчур нагнетаю обстановку, но я не могу положиться на «авось». Уголь это пища для наших кораблей. Если уж японцы сюда пригнали корабли, то что нас может ожидать в Петропавловске? Сожжённые склады? А тем временем нас ждут в Порт-Артуре.
Приблизиться под покровом ночи на шлюпках и осуществить абордаж, тотчас предложил мичман.
Я думал об этом, Рожественский неторопливо закурил и жестом разрешил остальным желающим присоединиться. В темноте твои орлы случайно постреляют американцев скандалу не оберёшься. А днём штурмовая группа в шлюпках будет очень уязвима.
У всех вытянулись лица на рожественское «штурмовая группа» где это адмирал нахватался таких формулировок!?
А если пустить в бухту «Воронеж»? осторожно начал Коломейцев. Он не вооружён. Его борт достаточно высок, чтобы э-э-э штурмовой группе перепрыгнуть с палубы на палубу? Прибить поверх названия какое-нибудь «Аризона», повесить флаг САСШ А?
Подлог! Незаконно, сразу возразил штурманский офицер. Бесы с теми бы узкоглазыми, но американцы? Растрезвонят
Хм. Наруша-а-аем! Одобрительно выпустил дым Зиновий Петрович. И уже только по склонению этого «нарушаем» сразу стало понятно, что идея ему пришлась по вкусу. Американцы сами должны понимать, что всё только для сохранения их судна. А наша «Аризона», высадив десант, как пришла, так и уйдёт. Кто такие, знать не знаем. Разве не так, господа?
Подлог! Незаконно, сразу возразил штурманский офицер. Бесы с теми бы узкоглазыми, но американцы? Растрезвонят
Хм. Наруша-а-аем! Одобрительно выпустил дым Зиновий Петрович. И уже только по склонению этого «нарушаем» сразу стало понятно, что идея ему пришлась по вкусу. Американцы сами должны понимать, что всё только для сохранения их судна. А наша «Аризона», высадив десант, как пришла, так и уйдёт. Кто такие, знать не знаем. Разве не так, господа?
Все плотоядно заулыбались таким командующий им определённо нравился.
«Ослябя» ещё где-то в нескольких милях к северо-востоку подбирал из воды выживших, а сигнальщики «Суворова» уже слышали комариный зуд приближающегося скоростного «ямаловского» катера.
Вскоре он стремительно выскочил из-за дымки, безошибочно направившись к флагману, где у трапа уже была пришвартована паровая шлюпка с «Воронежа», доставившая капитана парохода.
Отыскав для своего плавсредства местечко возле борта броненосца, с катера на палубу поднялось шесть человек в сером пятнистом камуфляже. Из совсем уж необычного, пожалуй, были желтоватые очки, у некоторых сдвинутые на покатый и такой же пятнистый головной убор. Остальное было в заплечных рюкзаках, и даже карабины оказались зачехлёнными.
Наблюдавший с мостика Рожественский, не оборачиваясь, зная, что «в спину дышит» Коломейцев, произнёс при этом начав немного разочарованно, а потом превратив всё в колючую шутку:
Скромно. А я ожидал, что они с собой ручную гаубицу привезут. Распорядитесь, чтобы у катера поставили караул. А то знаю я наши каторжные морды залезут, ещё упрут чего-нибудь.
Или увидят чего не следует, невзначай поддакнул капитан 2-го ранга.
И то да.
Планирование операции на «Суворове» не затянулось обговорили общие моменты, так как главное решалось в самой бухте.
Карту привезли с «Ямала», сухо и деловито освещая дислокацию:
Вот место его стоянки, он тоже, как вы видите, глубоко в бухту не входил. Боится. Стоит на якоре и здесь глубины приличные. И можно хоть слева к нему, хоть справа.
Для капитана и штурмана «Воронежа» главное было выйти к цели, не наскочив на рифы, быстро и точно стать борт о борт с «американцем». Желательно ничего не повредив.
Всё остальное зависело от обстановки на месте, от взаимодействия пришлых бойцов с матросами досмотровой команды.
Как сказал командир морпехов со звучной фамилией Волков:
Тактические построения надо вести, отталкиваясь от платформы, сиречь от борта «Воронежа». И уже на месте определить позиции и действия для каждого бойца и всей штурмовой группы в целом.
Название «штурмовая группа» прицепилось, понравилось особенно мичману, который уже более дружелюбно смотрел на пришельцев, со значением покручивая ус.
Определённо! Нелёгкий характер адмирала Рожественского формировался не одним годом, под давлением обстоятельств и условий.
В большей же степени свидетельства о взрывоопасном темпераменте Зиновия до нас дошли в воспоминаниях, связанных с его тяжёлым и бесславным переходом вокруг половины земного шара несбалансированной эскадрой, состоящей из разнотипных кораблей, с плохо обученными экипажами.
Естественно, что груз ответственности, понимание и реальная оценка боеспособности, перспектив выедали адмирала изнутри, выплёскивая все накопившиеся переживания и негатив на подчинённых.
В других обстоятельствах (более благоприятных) характер человека, конечно, не изменится, но вести он себя будет иначе.
А что же у нас по настроению и настрою Рожественского Зиновия Петровича?
Остались позади тернии ледового перехода.
За исключением некоторых перипетий, которые сейчас уже выглядят несущественными, Арктику преодолели благополучно, если не с блеском, оказавшись в кратчайшие сроки, можно сказать, в тылу у противника.
И пусть силы, которыми адмирал располагает на данный момент, незначительные всего три броненосца, один из которых скорее броненосный крейсер, тем не менее под его началом мощный и маневренный отряд.
Уже есть первые успехи. Дай бог всё сложится удачно с обеспечением кораблей, и тогда уж он и дальше себя проявит! Решимость Зиновия Петровича подкреплялась именно этой уверенностью. Или верой.
Это для нас, атеистов двадцать первого века, сии понятия имеют различия, а для жителя той эпохи, для православного русского, вера и уверенность шли бок о бок.
Это для нас, атеистов двадцать первого века, сии понятия имеют различия, а для жителя той эпохи, для православного русского, вера и уверенность шли бок о бок.
Будете? Волков угостил, Коломейцев протянул едва початую пачку сигарет, неопределённо поведя взглядом вверх. Оттуда.
Рожественский вытянул одну. Подставился под услужливый огонёк.
Вы, Николай Николаевич, я, как погляжу, на дружеской ноге с ним? Несмотря на мягкий тон, какая-то неприязнь в вопросе адмирала проскальзывала.
Сам Рожественский понимал, чем это было вызвано. Тогда, при первом посещении ледокола, по просьбе государя он «немного попровоцировал» потомков, устроив небольшой скандал. И запомнил «грубоватую вежливость» этого самого лейтенанта Волкова.
О нет! Конечно же понимал, что тот был вроде бы как в своём праве и обеспечивал порядок, но осадочек остался.
А потому ненароком искал причину, к чему-нибудь придраться, ни с того ни с сего пробурчав:
Безбожники. Вы обратили внимание ледокол судно огромное, а ни служителя церкви, ни иконки ни одной, ни сами они никоим образом не поминали Бога или своей веры?
Надо же, Коломейцев удивился, а я в прошлый раз так и задался вопросом по поводу веры.
И что ж? У них же на уме один прогресс.
Да, улыбаясь, подтвердил капитан 2-го ранга и явно процитировал: «Все наши дела, когда мы не думаем о хлебе насущном, слагаются из науки и веры». Вот что он мне ответил.
Всё одно безбожники, адмирал уж совсем с неудовольствием затянулся, шумно выдыхая, пуская сизый дым, с наукой их всё-то понятно, а что они под «верой» понимают тут вопрос.