Не волнуйся. Это всегда можно устроить.
И он пошел устраивать.
Дождавшись, когда муж усядется смотреть вечерние новости, Уилла позвонила Шону. В спальне набрала номер и через французское окно вышла на террасу с видом на поле для гольфа. Жара, слава богу, понемногу спадала. Уилла никак не могла привыкнуть к тому, что без кондиционера здесь не прожить. От него зависишь, как астронавт от кислородного баллона. Если вдруг вырубят электричество, все, наверное, погибнут. Стоило об этом задуматься, как накатывала легкая паника.
Шон ответил на третьем гудке:
Мам?
Здравствуй, милый. Я не слишком поздно?
Не, нормально. Эту манеру чуть растягивать слова он перенял от отца; Уилла тотчас ее узнавала, и всякий раз ее охватывала грусть.
Я только хотела сказать, что завтра лечу в Балтимор.
Да? Зачем?
Ты помнишь Денизу?
Денизу Денизу Мою Денизу?
Да. Она ты, наверное, не знаешь, ее подстрелили и я вот согласилась
Подстрелили?!
Видимо, несчастный случай. Деталей я не знаю. Но я согласилась присмотреть за ее дочкой, пока Дениза в больнице.
Что?
Ну, дочка у нее. Шерил. Скажи, Аэроплан это собака?
Что? Какой еще Аэроплан?
Вот я тебя и спрашиваю.
Мам, зачем тебе все это?
Уилла вздохнула:
Так и знала, что ты не поймешь.
Как она вообще связалась с тобой?
Не она, соседка ее позвонила. Кэлли.
Как же ее фамилия-то Жирная такая?
По телефону не видно.
С террасы Уилла сошла во двор, вернее, в то, что здесь считалось двором, узор четких гравийных дорожек, петляющих меж пышных кустов. Разговор уже слегка досаждал. Уилла перехватила трубку, услышав очередной вопрос сына:
Но почему она позвонила тебе? И как вообще узнала твой номер?
Он был в телефонном списке Денизы.
Как он там оказался?
Вот этого я не знаю.
Фигня какая-то! сказал Шон. Уилла знала, что сейчас он взъерошил волосы, как сделал бы Дерек.
В любом случае, нам надо быть на связи, поспешно проговорила Уилла.
Ладно.
Мы улетаем завтра днем.
Питер тоже едет?
Да. Я там устроюсь, потом все вместе где-нибудь поужинаем, и я тебе позвоню.
Ладно, повторил Шон. Договорились. Может, познакомишься с Элиссой.
Кто это?
Ну, подруга моя.
Да, конечно. Не терпится ее увидеть.
Уилла сбилась со счета его подружкам. Ничего, рано или поздно он остепенится и к кому-нибудь прилипнет. Тогда можно надеяться на внуков. Ужасно хотелось их понянчить.
Закончив разговор, она подошла к гигантскому, раза в три выше ее, кактусу карнегия, вскинувшему симметричные лапы к темнеющему небу. Уилла обожала эти кактусы за их достоинство и стойкость. Ничто другое в Аризоне ей не нравилось. Впервые Уилла увидела их прошлым летом, когда они с Питером приехали подыскать дом, возле аэропорта маячила целая рощица карнегий, похожих на таинственное племя. Она сразу сказала мужу, что какой бы дом они ни купили, во дворе непременно должна быть карнегия. Питер засмеялся. Он счел это женской блажью мол, желаю сад! Но Уилла никогда не увлекалась садоводством. Просто влюбилась в карнегии, вот и все. Она приложила ладонь к стволу кактуса, где не было колючек. На ощупь он был как огурец прохладный, гладкий, упругий. Кактус словно почуял ее и слегка напрягся.
Ма-лень-ка-я! с террасы позвал Питер.
Иду! откликнулась Уилла и, на прощанье погладив кактус, пошла к дому.
Когда я первый раз летела на самолете, один мужик уткнул мне в ребра пистолет, сказала Уилла.
Повтори-ка, попросил Питер.
Конечно, он все прекрасно слышал, хоть их места разъединял проход. Уилла только молча улыбнулась.
Пистолет, говоришь?
По крайней мере, так было заявлено. Сама я его не видела.
И что ты сделала?
О господи, опять она выставит себя полной рохлей.
М-м-м ничего.
Ничего?
Это было непросто.
Питер вытаращился. На секунду его перекрыла стюардесса, катившая тележку с напитками обратно в бортовую кухню. Она прошла, а Питер по-прежнему не сводил глаз с Уиллы.
Мужик сказал: дернешься выстрелю. Я не шевелилась, он не стрелял.
Но чего он добивался?
Не знаю, чего он добивался.
И чем все закончилось?
И чем все закончилось?
Я была с Дереком тогда мы еще только встречались, и он решил, что нам надо поменяться местами. Вот и все.
Питер задумчиво откинулся в кресле.
Уилла вспомнила эту историю, потому что он брюзжал из-за досмотра в аэропорту. И вечно спорил с сотрудниками службы безопасности.
По-моему, досмотр очень полезен, сказала Уилла. Если бы тогда его проводили, никто бы не ткнул в меня пистолетом.
Но ты же не знала, был ли вообще пистолет.
Не знала.
Никакой досмотр не обезопасит от выдуманного пистолета.
Конечно, но я бы знала, что он выдуманный, если бы перед посадкой того мужика просветили рентгеном.
Я не понимаю твоей логики. Если уж убедился, что в службе безопасности сплошь идиоты, как можно им доверять? Питер высунулся в проход и показал бортпроводнице свой пустой стакан.
В нем говорил юрист, он любил подискутировать.
Брюзжал он еще и по другой причине: попытки поменяться местами, чтобы сидеть рядом с Уиллой, окончились неудачей. Все отказались наотрез. Сосед Питера, с виду совсем еще подросток, сказал, что хочет смотреть в окно. Питер скривился и, глянув на Уиллу, кивнул на ее соседа мол, спроси его. Но та помотала головой она не любила причинять беспокойство другим.
Интересно, почему этот сосунок летит первым классом, прошептал Питер.
А что, существуют возрастные ограничения? с наигранным простодушием спросила Уилла.
Питер юмора не оценил.
Вскоре выяснилось, что их соседи знакомы друг с другом. Едва взлетели, как мальчишка рядом с Питером крикнул через проход:
Эй, чувак! Выпивку будешь заказывать?
А что, пожалуй, ответил сосед Уиллы.
Питер удивленно вскинул бровь: так они приятели? Почему же не захотели сидеть вместе?
В смысле, выпивку с градусом, уточнил его сосед.
Ну да.
До сих пор Уилла не смотрела на своего попутчика, отсекая возможность беседы, но теперь скосила глаза. Еще один молоденький парнишка пушок над верхней губой, майка с персонажами комикса «Дикие коты». Да уж, он не попытается втянуть в разговор даму в цветастом шифоновом шарфике, игриво завязанном на шее.
Не знаешь, в самолетах проверяют возраст при заказе спиртного? излишне громко спросил Питер.
Уилла сухо улыбнулась и достала из сумочки книжку.
Весь вчерашний вечер и нынешнее утро она себя чувствовала, как накануне Рождества. Поди знай, что уготовила ей эта поездка. В душе разом бурлили волнение, боязнь и надежда. «Господи, что я затеяла?» то и дело спрашивала себя Уилла. Признательность за то, что муж поехал с ней, смешивалась с беспокойством: вдруг его присутствие снизит радость встречи нет, не с внучкой, конечно, но
Чувак! вновь подал голос сосед Питера. Тут в кармане кресла бесплатный журнал!
Да ну? откликнулся попутчик Уиллы.
С кроссвордом!
Ух ты!
Чтоб не мешать этому диалогу, Питер чуть откинулся в кресле, печатая в ноутбуке (он все еще участвовал в делах фирмы). Сосед Уиллы отыскал журнал и, пролистав его, раскрыл на странице с кроссвордом. Потом нагнулся и стал шарить в рюкзаке. Когда он выпрямился, лицо его порозовело, как бывает у людей с очень тонкой кожей.
Извините, у вас ручки не найдется? спросил он.
Найдется. Уилла выудила из сумочки шариковую ручку.
Спасибо.
Парень занялся кроссвордом. Начал вписывать слово, остановился, задумался. Что-то написал. Потом еще. Уилла покосилась на журнал, но слов не разобрала. На двух пальцах парня она заметила мелкие бородавки. Как у Иэна в этом возрасте.
Уилла перевернула страницу довольно скучного детектива.
Я угадал! крикнул сосед Питера.
Да? Что?
Бейсбольная команда Детройта.
Это я знаю.
Знаешь? Облом.
Похоже, Уиллин попутчик с задачей справлялся успешно. Временами он задумчиво пыхтел, а потом, найдя ответ, шепотом вскрикивал: «Есть!»
Эй, чувак! снова окликнул его приятель.
Питер опять вжался в кресло, всем своим видом показывая, что ему мешают.
Французский десерт. Пять по вертикали.
Вот это я не соображу.
Наверное, чего-нибудь типа «райского наслаждения». А может, это песня какая?
Эклер, сказала Уилла.
Чего?
Пирожное такое, французское.
О, подходит.
О, подходит.
Парень согнулся над журналом. Уиллин сосед тоже вписал слово. Питер одарил ее взглядом да неужто? Уилла улыбнулась.
А вот еще, мэм: «дорожный набор», начинается на «н», много букв.
Несессер, ответила Уилла. Кроссворд, похоже, не первой свежести.
Не как?
Не-сес-сер.
Спасибо.
Ну хватит уже, Уилла, сказал Питер.
Дать тебе беруши? Я захватила.
Питер вздохнул и уткнулся в ноутбук.
Уилла отметила, что к прежним ее чувствам добавилась радость.
Приземлились они уже на закате и, когда, покинув аэровокзал, вышли ловить такси, воздух был приятно прохладен. Всю дорогу водитель в тюрбане болтал в телефонную гарнитуру, однако Уилла так и не смогла распознать его мелодично журчащий язык. Но, судя по всему, город таксист знал хорошо. Он лихо проскочил через окраины, где желтоватый свет уходящего дня придавал необъяснимую прелесть крышам пакгаузов и фабричным трубам, и, обогнув гавань, вырулил на улицу, по которой группы ярко разодетых людей, обремененных младенцами, пакетами подгузников, сидушками и самодельными плакатами, неспешно вышагивали к бейсбольному стадиону. Покинув городской центр, такси довольно не скоро добралось до района грязно-белых домиков с невысокими крылечками, кое-где украшенных вывеской страховой компании или ортопедического кабинета. Питер безмолвно смотрел в окошко. Уилла обеспокоенно поправила волосы. Вдруг Шерил окажется вполне взрослой девочкой, которая знает, что они ей вовсе не бабушка с дедушкой? «Кто, говорите, это? скажет она. Да я их в глаза не видела!»
Такси подъехало к дому, неотличимому от других.
Здесь? спросил водитель.
Кажется, да. Уилла посмотрела на покосившиеся цифры на стойке крыльца. 314.
Питер расплатился, таксист достал из багажника их вещи. Чемодан Уиллы, в поездку всегда бравшей много нарядов, был средней величины, максимально допустимой для ручной клади, но сейчас казался несуразно огромным. Наверное, думала Уилла, по дорожке катя чемодан, я выгляжу беженкой, которая со всем своим скарбом прибыла в чужие края. Уже стемнело, однако свет на крыльце не горел. Питер нажал кнопку звонка, и Уилла слегка успокоилась, когда за дверью послышались шаги.
Именно такой она и представляла себе Кэлли: грузная блондинка за пятьдесят, лосины, балетки на крохотных ступнях.