Ну наконец-то! Кэлли благодарственно запрокинула к небу рыхлое бледно-розовое лицо. Сбылось!
Скорее всего, она имела в виду, что вахта ее чрезмерно затянулась, но Уилла решила трактовать эти слова как искреннюю радость их приезду.
У вас тут славно, сказала она, заходя в дом.
Из-за Кэлли выглянул песик, коричневый в белых пятнах, и приветственно завилял хвостом, его потешно огромные уши и впрямь смахивали на крылья аэроплана. В глубине прихожей маячила девочка лет восьми-девяти: пухлые щеки, рыжеватые волосы чуть ниже ушей, обтянутый майкой живот бочонком и такие толстые ляжки, что шорты врезались в промежность. Если честно, Уилла надеялась увидеть кого-то худее и симпатичнее. Но устыдилась этой мысли, которая не возникла бы у настоящей бабушки.
Здравствуй, Шерил, сказала она.
Здрасьте.
Я Уилла.
Знаю.
А это Питер, мой муж.
Здрасьте.
Привет, ответил Питер. С небольшой дорожной сумкой через плечо он выглядел проезжим туристом, а не нахлебником, как Уилла.
Ой, я себя чувствую полной дурой, сказала Кэлли. Вчера я позвонила Денизе, чтоб сообщить о вашем приезде. А она мне: кто-кто едет? Ты рехнулась, что ли? Уму, говорит, непостижимо! Мать Шона, говорит, к Шерил никаким боком! Но мне-то откуда знать, правда? Я вижу список телефонов, где значится «мама Шона», чего же еще-то?
Конечно, конечно, успокоила ее Уилла.
Дениза говорит, перезвони, что не надо ей приезжать, но уж поезд ушел, да и потом Видимо, Кэлли не желала распрощаться с шансом на спасение. Я прям с ног валюсь, добавила она в свое оправдание. На работу не хожу, второй день, как взяла больничный! И потом, вы бы сразу сказали, что не желаете ехать, верно?
Истинная правда. Мы рады помочь. Как там Дениза?
Говорит, боль жуткая. Я-то с ней только по телефону общалась, а вот Бен, сосед наш, нынче вместе с Шерил съездил в больницу. Сказал, она еще молодцом после этакой передряги.
А как это произошло? спросил Питер.
История чистый кошмар! Шерил, иди собирай вещи.
Девочка, не спускавшая оценивающего взгляда с Уиллы и Питера, неохотно пошла к лестнице на второй этаж. Следом за ней затрусил песик.
Нет, она милая, но все ж таки ребенок, понимаете? Господи, я вся измочалилась! доверительно прошептала Кэлли, а потом заговорила в полный голос: Так вот, в прошлый вторник мы все тут высыпали на улицу, потому как услыхали невообразимый шум. Что-то тарахтит, аж барабанные перепонки лопаются! Сперва ничего не поймем, потом видим ржавую колымагу с надписью: «Мойка высокого давления». Вы о таком слыхали? Выясняется, что умники из дома напротив удумали в шесть вечера помыть свою террасу. Пристройка эта размером с целый дом дурь несусветная, никто не видел, чтоб ею пользовались. Мы, значит, переглядываемся и говорим: ну и ну! Никто не желает завести себе террасу, которой требуется помывка? И тут что-то как бабахнет, похоже на выхлоп грузовика, и Дениза брякается на землю, словно ее подстрелили. Мы смеемся: ну Дениза, ну юмористка! А потом глядим у нее нога в крови. Мать честная! Ее же и вправду подстрелили! «Мамочка!» вопит Шерил, а Дениза, такая, сама ничего не поймет: «Погодите, что за дела?» Мы все просто опупели.
Но кто стрелял-то? спросила Уилла.
Ответ пришел от Шерил в обнимку с зеленым мусорным мешком, на каждом шагу хлопавшим ее по коленкам, она спускалась по лестнице. В ногах ее путался пес, но девочка умудрилась не споткнуться.
Какой-нибудь бандит, это уж точно, сказала она. На нашей улице живет Дейв, он частный детектив, у него объявление в окне. Наверное, бандит, которого он выследил, стрельнул в него, а попал в маму.
Не говори, чего не знаешь, возразила Кэлли. Дэйва и дома-то не было.
А бандит думал, что он дома.
Конечно, конечно, я полностью с тобой согласна! проворковала Уилла и тотчас подумала: о господи, я же сама терпеть не могу, когда взрослые сюсюкают с детьми. Просто она обрадовалась, что Шерил с ней заговорила. Однако девочка сюсюканья не пропустила и сощурилась на Уиллу.
Выходит, паршивый он бандит, если так мажет, сказал Питер.
Вот он не сюсюкал, и Шерил окинула его одобрительным взглядом:
Потому-то его и выследили. Дейв сам-то не шибко ловок.
Логично, кивнул Питер.
Они друг другу улыбнулись.
Питер нравился детям, что было забавно: Уилла вырастила двух сыновей, тогда как Питер с его первой женой решили не заводить потомство.
Нет, вряд ли, сказала Кэлли. Скорее уж это дело рук Сэр Джо.
Он на такое не способен, возразила Шерил.
Кто это Сэр Джо? спросила Уилла.
Живет в соседнем доме, пояснила Кэлли. Такой весь из себя «бунтарь без причины»: гоняет на мотоцикле, пачка сигарет в подвернутом рукаве рубашки
Он в жизни этого не сделает, упрямо повторила Шерил.
да еще на бицепсах наколка в виде колючей проволоки. Не забудь собачью посуду, Шерил.
Девочка выронила мусорный мешок и, бросив хмурый взгляд на Кэлли, ушла вглубь дома.
Скорее бы избавиться от этого хлама, сказала Кэлли и, понизив голос, обратилась к Уилле: Это что ж выходит Шон и Дениза не были женаты? Я знать не знала! Тогда его уход предстает совсем в ином свете. В смысле, не то, как он ушел, но все равно
Уилла понятия не имела, о чем речь. Ей до смерти хотелось это выяснить, ведь Шон просто уведомил, что съехал от Денизы, и просил больше не звонить по ее номеру, но многозначительное покашливание Питера ее остановило. Мужчины никогда не дадут посплетничать. («Ибо мы деликатны», сказал бы Питер.)
Уилла вздохнула и ограничилась сентенцией:
Ох уж эти пары! Поди знай, что у них происходит.
Появилась Шерил с большим пакетом корма и двумя мисками в руках; шагнув к ней, Питер принял поклажу. Супруги пожелали Кэлли доброй ночи, но та закуривала сигарету, а потому в ответ лишь сделала ручкой и с наслаждением затянулась.
По тротуару первым целеустремленно трусил Аэроплан, за ним шла Шерил с мусорным мешком, следом катила чемодан Уилла, замыкал процессию Питер.
Может, пса взять на поводок? спросила Уилла.
Не надо, он тут все знает.
А вдруг выскочит на дорогу?
Не-а. Мама говорит, раньше он, наверное, жил у крутого хозяина. Такого, кто считает, что собаки должны подчиняться беспрекословно. Мы его взяли из приюта. Мама разрешила выбрать любую собаку, чтоб я не так сильно переживала из-за ухода Шона.
Уилла как-то не подумала, что девочка, возможно, не хотела разлучаться с Шоном. В ней шевельнулось нечто вроде стыда за сына. Хотя кто его знает, как оно все было.
Фонари перед домом не горели, но его обветшалость была заметна даже в нерешительном сумраке летнего вечера: облупившаяся краска на стойках крыльца, ржавые потеки на черных цифрах железного номера. Давно истрепавшийся коврик перед входной дверью распался на веревочные пряди.
Из-под майки Шерил выудила повешенный на шею ключ, отперла дверь и зажгла верхний свет в прихожей. Справа глазам предстала лестница на второй этаж, слева арочный вход в гостиную. Жилье умудрялось выглядеть захламленным и пустым одновременно. На полу под дверью кучка корреспонденции, единственный предмет мебели в прихожей раскладной столик со старомодным черным телефоном, рядом коробка с крекерами.
Куда девать собачьи пожитки? спросил Питер, скинув сумку с плеча.
Сюда. Шерил провела гостей в кухню.
Линолеум с абстрактным узором в духе пятидесятых годов прошлого века, устарелая громоздкая утварь. Точно такая кухня была в родительском доме, с теплым чувством подумала Уилла. Она огляделась и подошла к настенному телефону, над которым скотчем был приклеен бумажный листок. В отпечатанной колонке имен никакой «мамы Шона» не значилось. Она обнаружилась на краю листа, где была от руки коряво записана рядом с номером «Королевской пиццы».
Пакет с кормом и собачьи миски Питер поставил на стол. Аэроплан улегся на клетчатую фланелевую подстилку возле черного хода и звучно зевнул.
Шерил, ты ужинала? спросила Уилла.
Ну вроде как.
То есть?
Съела китайскую еду на вынос, что нашлась в холодильнике Кэлли.
Хочешь, я что-нибудь приготовлю?
Я сыта.
А ты, Питер?
После столь обильной самолетной кормежки глаза на еду не смотрят.
Незадолго до посадки им подали кусочек сыра и крекеры.
Очень смешно, сказала Уилла. Шерил, в доме есть гостевая комната?
Конечно. Я покажу.
В прихожей взяв свой багаж, Уилла и Питер следом за девочкой поднялись на второй этаж. Гостевая комната была в конце коридора, рядом с ванной. Две односпальные кровати, между ними комод, для иной мебели места уже не осталось. Розовые обои с узором в виде белых маргариток.
Надо же, раздельные кровати, притворно опечалился Питер.
Уилла утешительно похлопала его по руке.
Где взять белье? спросила она.
Кровати уже застелены. Шерил приподняла покрывало. Мама говорит, если вдруг ночью у соседей сгорит дом, мы должны быть готовы их приютить.
И часто это бывает? поинтересовался Питер.
Пока что ни разу.
Уилле понравилось, что девочка все время ссылается на мать. Похоже, Дениза не равнодушная мамаша, она занимается дочерью.
Шерил открыла дверь крохотного чуланчика:
Вешалки. Величественный жест. Мешок для обуви.
Прелестно. На кровати Уилла раскрыла свой чемодан.
А телевизор у вас есть? спросил Питер.
Внизу, в гостиной.
Си-эн-эн принимает?
Не знаю.
Пойду проверю. Питер вышел из комнаты.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у Шерил лицо слегка одутловато, но кожа нежного золотистого оттенка, а глаза перламутрово-серые. Видимо, девочка проводила собственный осмотр, потому что вдруг спросила:
Вы пользуетесь карандашом для губ?
Э-э да.
Так я и думала.
Уилла подавила желание справиться, хорошо ли это.
Девочкой в возрасте Шерил она боялась пожилых женщин. Просто до ужаса. Встретив какую-нибудь старуху, Уилла внутренне вздрагивала и отводила взгляд. Хотя однажды в супермаркете смело взглянула в лицо пожилой продавщице, отругавшей ее за то, что она «лапает груши», но только благодаря большим солнечным очкам, скрывавшим ее глаза. Теперь, постарев, Уилла опасалась, что сама превратилась в пугало, которого боятся дети. Но у нее отлегло от сердца, когда Шерил, не скрывая любопытства, заглянула в ее чемодан.
Почему у вас вся одежда завернута в гигиенические салфетки? спросила девочка.
Видимо, она имела в виду папиросную бумагу.
Так поступают женщины, которым некуда девать время.