Лошади лет четырнадцать достаточно взрослая для такого груза. Да и вообще, более надежного животного не найти. Спина широкая, бока как пивные бочки: кажется, что едешь на мягком диване, а не на кобыле. Однако при покупке Уильям не поинтересовался, привычна ли ей охота. От уверенной поступи и спокойного нрава может не остаться и следа, когда он уложит поперек нее истекающую кровью тушу оленя. И все же
Он подставил лицо легкому ветерку. Идеально. Прямо с горного склона дует в его сторону, принося с собой запах
В лесу что-то мелькнуло, треснули ветки, раздалось характерное шуршание, которое издает крупное травоядное животное, объедая листья с деревьев.
Недолго думая, Уильям поднялся на ноги, как можно тише достал из чехла винтовку и скинул обувь. Ступая мягко, как хорек, он скользнул в кусты
А пять минут спустя, одной рукой держа брыкающегося годовалого оленя за короткие рога, другой перерезал ему горло. Выстрел все еще отражался эхом от скалистого откоса.
Все случилось так быстро, что, несмотря на тепло-холодную кровь, капающую на чулки, и ее терпкий запах, казалось нереальным. Под остекленевшим глазом оленя сидел маленький и круглый, как виноградина, клещ. Интересно, отцепится ли он сразу? Или еще будет питаться кровью из мертвого зверя?
Животное с силой дернулось, направляя рога в грудь Уильяма, и подтянуло ноги вместе, будто желая совершить последний прыжок, а затем умерло.
Вспотевшей ладонью Уильям ощущал мягкость бархатистой кожи на рогах оленя. Некоторое время он придерживал тушу с грубой шерстью своим коленом.
Спасибо, прошептал он и опустил оленя на землю. Это конюх Мак научил его благодарить зверя, отдавшего тебе свою жизнь, а Джейми Фрэзер, заваливший огромного вапити, даже произнес на гэльском так называемую «молитву внутренностям оленя» прежде, чем убить его. Сейчас, когда по его рукам струилась кровь, а вокруг гулял ветер, Уильям впервые за долгое время не стал выбрасывать из головы эти воспоминания.
Он пошел проверить кобылу к счастью, та, пощипывая траву, отошла от прежнего места всего на пару шагов. Из уголка рта лошади торчали желтые полевые цветы, взгляд же был таким спокойным, словно ни выстрелы, ни запах крови ее не смутили. «Может, так оно и есть», подумал Уильям и дружелюбно похлопал животное по плечу.
Вспарывая кожу на брюхе добычи, он думал о Бене. Кузен, который старше Уильяма почти на шесть лет, то и дело брал его с собой на охоту в леса близ Ирлингдена в компании своего друга, виконта Альмердинга, кому и принадлежал заповедник.
Во время подготовки он старался не думать о кузене слишком часто. Уильям почти не сомневался в том, что Бен погиб. Сыпной тиф, как сообщил Ричардсон его дяде. Не редкость в тюрьме. И хотя Ричардсон, пожалуй, был тем еще подлецом (Уильям признал сей факт с неохотой, ведь, попавшись на его удочку, как болван, он теперь сгорал от стыда), это еще не значило, что его словам нельзя верить. К тому же за несколько недель поисков Уильям не обнаружил и следа Бена.
Однако какая-то часть его не сдавалась. Какой ни окажется правда, он готов пойти на что угодно, лишь бы облегчить горе дяди и отца.
«В конце концов, что еще мне, черт возьми, остается делать?» пробормотал Уильям себе под нос, пытаясь нащупать сердце внутри оленьей туши.
По крайней мере, его ждет теплый прием в лагере, известном под названием Миддлбрук. Свежему мясу везде рады.
Через полчаса он выпотрошил тушу и обернул ее спальным мешком, чтобы уберечь от мух. Почуяв запах, кобыла раздула ноздри и недовольно фыркнула, но без возражений приняла тяжелую ношу на свою спину.
Дело шло к вечеру, хотя солнце еще не садилось. Лучше всего прийти к ужину. Наверняка ему предложат присесть, а за едой и выпивкой разговор пойдет хорошо.
Уильям поднялся на верхушку горы, чтобы осмотреть местность: да, выбор Вашингтона и его солдат оказался удачным. С первой горы Уочунг открывался отличный вид на Нью-Брансуик. Из своего «гнезда» солдаты Континентальной армии могли пристально следить за британской армией и при необходимости быстро устроить налет так они и сделали.
И то и другое войско уже покинуло эти земли. Британцы двинулись в Нью-Йорк, а солдаты Вашингтона где они сейчас? Главное, что не здесь. Правда, рядом с лагерем все еще жили другие люди.
Бен, как и сам Уильям, служил капитаном пехоты. (Не стоит думать о нем в прошедшем времени!) А пленных командиров часто размещали под честное слово у местных жителей. С них и можно начать расспросы.
Бен, как и сам Уильям, служил капитаном пехоты. (Не стоит думать о нем в прошедшем времени!) А пленных командиров часто размещали под честное слово у местных жителей. С них и можно начать расспросы.
Пошли, девочка, сказал он кобыле и отвязал поводья от деревца. Будем надеяться на радушный прием.
Глава 117
В терновых кустах
16 сентября 1778 годаФиладельфияМы только что поужинали, и стук в дверь раздался, когда я вытирала лицо Анри-Кристиана краем фартука. Дженни, на коленях у которой сидела Фелисити, бросила на меня удивленный взгляд. Стоит ли волноваться?
Я даже не успела пожать плечами или качнуть головой; разговоры за столом тут же затихли, как и детская болтовня будто свечу резко потушили, накрыв колпачком. Сгущались сумерки, дверь была заперта на засов. Переглянувшись, Джейми с Фергусом молча встали.
Джейми положил руку на кинжал только сейчас я заметила, что теперь он постоянно держал его при себе, даже за едой. На улице перед дверью шаркали ногами. Я поняла, что там несколько человек, и волоски на моей шее встали дыбом. Джейми спокойно, хотя и слегка настороженно, встал у входа, перенеся вес на одну ногу, а Фергус поднял засов.
Bonsoir, невозмутимым и при этом как бы вопросительным тоном сказал Фергус. Бледное лицо тяжело было рассмотреть в темноте.
Bonsoir, Monsieur Fraser23.
Я с удивлением обнаружила, что этот голос мне знаком, только вот я никогда не слышала, чтобы Бенедикт Арнольд говорил на французском. Язык он наверняка знал возглавлял не одну кампанию в Квебеке. Его французский звучал по-военному: шероховато, но пригодно.
Madame Fraser est ici, monsieur? спросил он. Votre mère?24
Фергус машинально обернулся и с изумлением посмотрел на Дженни. Кашлянув, я опустила Анри-Кристиана на пол и пригладила его взъерошенные волосы.
Полагаю, губернатор имеет в виду меня, сказала я. Арнольд шепнул что-то своему помощнику, и тот кивнул и скрылся в темноте.
Миссис Фрэзер, с облегчением обратился ко мне Арнольд. Фергус посторонился, и губернатор вошел в дом, отвесил поклон Марсали и Дженни, кивком поприветствовал Джейми, потом продолжил разговор со мной. Да, я спрашивал именно вас, мэм. Прошу прощения за нежданный визит, добавил он, глянув на Фергуса. Я не знал, где именно сейчас обитает миссис Фрэзер, а мне необходимо навести справки.
Джейми поджал губы, услышав такое унизительное напоминание о том, что у нас нет своего дома, но вежливо склонил голову в ответ.
Могу предположить, что дело срочное, сэр, раз вы лично явились для наведения справок?
Довольно срочное. Я пришел просить вас об одолжении, мэм, от имени моего друга. Арнольд выглядел немного лучше, чем в нашу прошлую встречу: набрал вес, да и лицо приобрело более приятный цвет, хотя морщины от напряжения и усталости никуда не делись. Зато взгляд его, как всегда, отличался живостью.
Вашему другу нездоровится? спросила я, бросив взгляд на лестницу, что вела к чердаку, где хранился мой чемоданчик со скромным набором лекарств.
Это, скорее, ранение, мэм, а не хворь, ответил Арнольд, и его рот невольно напрягся. Серьезное ранение.
Вот как? Тогда мне лучше
Джейми остановил меня, взяв за руку, и посмотрел на Арнольда.
Подожди, саксоночка, спокойно сказал он. Прежде чем отпустить тебя, я хотел бы узнать о характере ранения и спросить имя пострадавшего. А еще мне интересно, почему губернатор заявляется сюда под покровом ночи и скрывает цель своего визита даже от собственного помощника.
Арнольд покраснел, однако ответил:
Понимаю вас, мистер Фрэзер. Знаете человека по имени Шиппен?
Я знаю, вклинился Фергус, когда Джейми озадаченно покачал головой. Богач, известный лоялист из тех, кто решил не покидать город с уходом британской армии.
Я помню одну из его дочерей. В памяти всплыл роскошный прощальный вечер генерала Хау. Не верилось, что это было в мае, всего три месяца назад. А вот с отцом, кажется, не знакома. Это он ранен?
Нет. Он это тот друг, от чьего имени я прошу вашей помощи. Арнольд печально вздохнул. Вчера члены организации «Сыны Свободы» напали на Тенча Бледсоу, его молодого кузена. Они вымазали парня дегтем и обваляли в перьях, мэм, после чего бросили в доках перед складом мистера Шиппена. С причала Тенч свалился в реку, но, слава богу, не утонул как-то сумел выбраться на берег. Там, на грязном мелководье, его нашел слуга, ловивший крабов, и побежал за помощью.
За помощью, отчетливо повторил за ним Джейми.
Арнольд поймал его взгляд и кивнул.
Именно так, мистер Фрэзер, безрадостно подтвердил губернатор. Шиппены живут через пару улиц от доктора Бенджамина Раша, однако учитывая нынешние обстоятельства
Обстоятельства были таковы: Бенджамин Раш не скрывал своих мятежных настроений и был активным членом «Сынов Свободы», а значит, наверняка знал всех жителей Филадельфии, разделявших его взгляды, в том числе и тех, кто напал на Тенча Бледсоу.
Присядь, саксоночка, велел Джейми, показывая на табурет. Я отказалась, и он наградил меня мрачным взглядом. Я не запрещаю тебе идти, с некоторой резкостью в голосе добавил он. Ты ведь все равно пойдешь. Просто хочу убедиться, что ты вернешься, хорошо?
Э-э ладно, согласилась я и прочистила горло. Тогда я соберу все необходимое. Я осторожно протиснулась к лестнице через кучку любопытных детей и как можно скорее залезла наверх, пока Джейми устраивал строгий допрос губернатору Арнольду.
У парня, должно быть, сильные ожоги и другие повреждения кожи от застывшего дегтя наряду с жаром и инфекцией он целую ночь провалялся в речной грязи. Приятного мало. Неизвестно, как сильно он пострадал: хорошо, если деготь повредил только кожу, а вот если
Я в панике стиснула зубы. Льняные бинты, скальпель, небольшой закругленный нож для обработки раны Нужны ли пиявки? Пожалуй, да, ведь без кровоподтеков не обошлось в дегте и перьях не обваливаются добровольно. Я быстро обвязала бинтом банку с пиявками, чтобы по дороге случайно не открылась крышка. Еще баночка меда Я поднесла ее к свету: наполовину полная, мутно-золотого цвета, мерцающая сквозь коричневое стекло, как сияние свечи. В сарае Фергус хранил скипидар для очистки литер, он мне тоже понадобится.