Надо отдать ему должное: Арнольд сразу подошел и, погладив Тенча по дряблой щеке, крепко прижал к кровати плечи парня. Губернатор выглядел уравновешенным, и мне вспомнились рассказы о его военных кампаниях в Канаде: обморожение, раны, голод Нет, он точно не слабак. Хорошо, что рядом со мной двое таких помощников.
Даже трое: к нам подошла Пегги с побелевшими губами; она то и дело шумно сглатывала, но была настроена решительно.
Скажите, что мне делать, шепотом произнесла девушка и зажала рот рукой, увидев изуродованную ногу кузена.
Будет тошнить отходи от кровати. Если нет, подавай мне инструменты.
Времени на раздумья и приготовления не оставалось. Я сильнее натянула жгут, взяла самый острый нож и, кивнув помощникам, приступила к работе.
Быстрый и глубокий надрез вокруг верхней части ноги до самой кости. Военный хирург может отрезать ногу меньше чем за две минуты. Я тоже на такое способна, но хотелось бы еще срезать лоскут кожи, чтобы прикрыть культю, и перевязать крупные артерии
Большую иглу, велела я Пегги, протягивая руку. В отсутствие крючка, которым можно подцепить сосуды, приходилось на ощупь искать их иглой, вытаскивать наружу и прикреплять к плоти, а затем перевязывать как можно быстрее, оборачивая нитью. Это лучше, чем прижигание, если есть время
В глаза стекал пот, и я вытерла его предплечьем руки по запястье были в крови.
Пилу, попросила я, но никто не сдвинулся с места. Может, я сказала это про себя? Пилу, повторила я громче. Джейми дернул головой в сторону разложенных на столе инструментов и выбрал нужный, по-прежнему с силой прижимая ногу Тенча.
Где Пегги? Уже на полу. Краем глаза я заметила ее цветастую юбку и почувствовала, как слуга оттащил ее в сторону.
Я вслепую потянулась за нитью, и кувшин с бренди, в котором я ее вымачивала, покачнулся; содержимое пролилось на простыню, добавляя к всеобщей духоте сладкий липкий запах. Судя по звукам, Джейми боролся с тошнотой, но никуда не ушел, а продолжал крепко сжимать бедро Тенча над жгутом. «От его хватки останутся синяки», мимоходом подумала я. Если парень доживет до того, что по его сосудам нормально пойдет кровь
Пила, которую мне принесли, использовалась для разделывания свиней. Крепкая, не острая, в плохом состоянии половина зубчиков погнулась, и инструмент дергался в моей руке, скрипя по кости. Я стиснула зубы и надавила сильнее, испачканная кровью и потом ладонь скользила по рукоятке.
Тяжело вздохнув, Джейми резко очутился рядом со мной и забрал у меня пилу, а затем встал на мое место. Он схватил Тенча за колено и нажал на инструмент, погружая его в ногу. Три, четыре, пять раз надавил он вниз, и надпиленная на три четверти кость треснула теперь была моя очередь действовать.
Стой. Джейми, вспотевший и бледный, послушно замер. Теперь осторожно подними его ногу.
Ножом я сделала длинный и глубокий надрез снизу, чтобы остался лоскут кожи. Простынь намокла и пропиталась темно-красным, но крови было не слишком много. Либо жгут достаточно тугой, либо крови у парня уже не осталось
Еще раз пилу, попросила я, откладывая нож. Держи ровно! С обеих сторон. Оставалось отрезать лишь малую часть кости. Была видна внутренняя пористая часть костного мозга, из раны медленно текла кровь. На пилу я не давила не хватало еще, чтобы кость сломалась под кривым углом. Я разглядывала выложенные на стол инструменты, чтобы найти что-нибудь более подходящее.
Напильник, хриплым от напряжения голосом подсказал Джейми и кивнул в сторону стола. Вон там.
Я схватила орудие с длинной ручкой, обмакнула его в бренди и, повернув боком, вонзила в кость, которая осторожно разошлась до конца. Край остался зазубренным, но целым.
Он дышит? спросила я. Я сама едва не задыхалась, поэтому не успевала следить за жизненными показателями больного понимала лишь, что сердце еще бьется, так как кровь из мелких сосудов выходила толчками, однако Арнольд кивнул и, склонив голову, внимательно посмотрел на лицо Тенча.
Он справится, уверенным громким голосом сказал губернатор, обнадеживая не только Тенча, но и меня. Верхняя часть ноги зашевелилась, и Джейми с силой прижал ее к кровати. Я коснулась пальцами отрезанной голени с дряблой и жесткой на ощупь кожей и тут же отдернула их, чтобы вытереть о кровавый фартук.
Им же я протерла лицо, а тыльной стороной ладони убрала со лба растрепавшиеся волосы. Руки у меня тряслись.
«Чего ты теперь-то трясешься?» раздраженно подумала я. С дрожью трудно справиться, а на прижигание еще нескольких кровоточащих сосудов, сшивание кожи, перевязку раны и ослабление жгута понадобится много времени. К вони в комнате добавился еще и отвратительный запах паленой плоти, генерала Арнольда чуть не вырвало.
Вот и все, сказала я и выпрямилась. Теперь Если я и добавила что-то еще, то уже этого не слышала. Комната вдруг закружилась, перед глазами поплыли черно-белые точки, и наступила темнота.
Глава 118
Второй закон термодинамики
Тенч выжил.
Не стоило и сомневаться, сказала я ему. Вы продержались целую ночь в реке, так что какая-то там ампутация вас не остановит.
После поездки в паланкине на Честнат-стрит у Тенча не осталось сил на смех он побледнел и тяжело дышал, но все же скривил губы в подобии улыбки.
Еще бы я буду жить, выдавил он. Не получат они такого удовольствия в виде моей смерти. Тенч закрыл глаза, его грудь высоко вздымалась. Я осторожно протерла его лицо платком, провела рукой по плечу и оставила отдыхать.
Носильщики подняли его наверх, туда, где раньше была моя спальня, и я закрыла дверь комнаты со смешанным чувством, одновременно ощущая торжество и уныние.
Утро я провела с миссис Фигг и горничной по имени Дорин, помогая им упаковывать оставшиеся вещи лорда Джона большую их часть уже отправили в Нью-Йорк, и сделала перестановку в доме, чтобы на время превратить его в приемный кабинет. Даже если мы скоро уедем в Северную Каролину (чем скорее, тем лучше), надо было разместить Тенча в удобном и чистом месте, где за ним можно ухаживать. Да и больных, которые приходили ко мне в типографию, будет целесообразнее принимать здесь.
И в то же время находясь в этом доме, я вспоминала о прожитых в оцепенении неделях, когда считала Джейми погибшим. Я надеялась, что рабочая суета и новая обстановка затмят мое горе, однако мне по-прежнему казалось, что я тону, что беспокойные волны уже касаются моих лодыжек.
Ситуацию осложняли не только болезненные воспоминания. Когда я шла из дома номер 17 обратно к Шиппенам, меня стала преследовать шайка ребят. В основном мальчишки, но среди них оказались и крупные парни лет семнадцати, от чьих взглядов становилось не по себе.
Некоторые приближались ко мне и, шепнув: «Шлюха короля!», бросались врассыпную или же, хихикая, пытались наступить на подол юбки.
Некоторые приближались ко мне и, шепнув: «Шлюха короля!», бросались врассыпную или же, хихикая, пытались наступить на подол юбки.
Кажется, я видела кого-то из них в толпе, когда приводила сюда Хэла. Может, тогда они пошли за мной и, узнав, что я замужем за лордом Джоном, сочли меня отступницей, предавшей мятежников. «Или они просто мелкие хулиганы», напрягшись, подумала я.
Я развернулась лицом к парням, крепко ухватив зонтик от солнца. Не лучшее оружие, хотя против такого сборища никакое не поможет. Сил у меня сейчас меньше, чем у любого двенадцатилетнего мальчика.
Что вам нужно? спросила я, надеясь, что мне удалось изобразить голос моей экономки, хлесткий и ледяной.
Ребята помельче изумленно заморгали и отошли назад, а вот один высокий, напротив, с ухмылкой сделал шаг в мою сторону. Я едва не вздрогнула.
Не знаю, голубушка, ответил парень, дерзко осматривая меня с ног до головы. А что лоялистская леди может нам предложить?
Могу тыкнуть тебе в глаз, сурово отозвалась я, показывая на зонтик. Видимо, я передвигаюсь слишком медленно и загораживаю вам путь. Прошу, идите вперед, джентльмены. Продолжая грозно смотреть на старшего, я сошла с тротуара и жестом показала, что пропускаю их.
Кое-кто из шайки засмеялся, а лицо крупного парня так порозовело, что его юношеские прыщи стали еще заметнее. Я отступила назад, изображая вежливость, хотя сама просто хотела привлечь внимание других людей.
Мне повезло: по улице ехала телега старьевщика, лошадь стучала копытами по булыжной мостовой, и я перекрыла ей путь. Сонный извозчик приподнялся и глянул на ребят из-под шляпы.
Какого черта вы, лентяи, делаете посреди дороги? А ну-ка убрали отсюда свои жирные задницы! Он с угрожающим видом поднял хлыст, и парни, начавшие было окружать меня, быстро ретировались.
Извозчик встал во весь рост, снял шляпу и поклонился мне.
Добрый день, ваша светлость. Надеюсь, у вас все в порядке. Может, вас подвезти? Он обратился ко мне так в шутку, не подозревая, что недавно я действительно носила титул «ваша светлость». И был явно удивлен, когда я, подобрав юбки, села в его повозку.
Домой, Джеймс, сказала я, складывая зонтик. Гони лошадей.
Воспоминание заставило меня улыбнуться, однако улыбка исчезла, как только я поняла, что эти хамы живут где-то неподалеку. Не факт, что в следующий раз мне снова повезет. Меня накрыла волна ледяного ужаса, в животе заныло, на коже будто опять проступили синяки, как после той поездки лицом вниз поперек лошади, когда я была связана и беспомощна
«Хватит! оборвала я саму себя. Перестань. Я не поведусь на это. Они всего лишь подростки. Я не боюсь» Вот только первым, кто меня тогда изнасиловал, был парень шестнадцати лет, который пожалел о содеянном.
Я зашла в узкий переулок между двумя зданиями, и там меня вырвало.
Однако я сумела прийти в себя. Вернулась в дом Шиппенов и собрала свои вещи, затем пошла в типографию пообедать и сложить остальные травы и лекарства; Фергус с Жерменом занесут их, когда во второй половине дня будут разносить газеты.
На обратной дороге к Честнат-стрит ко мне никто не приставал. Можно было попросить Дженни пойти со мной, но гордость не позволила. Я не допущу, чтобы дурацкий страх помешал мне делать свое дело.
И надолго тебя хватит? В чем вообще смысл?
«Смысл всегда есть, пробормотала я. Спасение жизни другого человека. Вот смысл».
Жизни, которую могут отобрать, растратить зря, загубить на поле боя Сколько человек так погибло? И ведь лучше не становилось А это лишь начало войны. Между моими жизнями тянулась бесконечная цепочка сражений: то Первая мировая, то Война за независимость и непрекращающаяся резня.