Красный блокнот, или Парижский квест «Cherchez la femme» - Антуан Лорен 12 стр.



Шатен. Джинсы и черные мокасины. Белая сорочка. Темное пальто и синий шарф. Мужчина смотрел на него, не скрывая удивления.

 Добрый день!  поздоровался Уильям.

 Добрый день!  ответил Лоран.

Они немного помолчали.

 Я хотел бы увидеть Лору Лору Валадье

На площадку вышел кот. Лоран наклонился.

 Привет, Бельфегор,  с улыбкой сказал он и погладил животное.

Кот гибко изогнулся и дружелюбно провел хвостом Лорану по ногам.

 Вы Лорин друг?

Лоран перевел взгляд на Уильяма.

 Ну, не то чтобы друг  Он смущенно улыбнулся.

 Понимаю,  Уильям перебил Лорана, уже приготовившегося к долгому рассказу.  Не буду задавать вопросов. Мне кажется, я знаю, кто вы. Лора говорила, что у нее кто-то есть Да что мы стоим, заходите! С котом вы знакомы, значит, должны здесь ориентироваться. Меня зовут Уильям, я друг Лоры, мы вместе работаем.

 А я Лоран.

Мужчины пожали друг другу руки и закрыли за собой дверь.

Он ждал чего угодно, кроме этого. Кроме того, что ему откроет бритый светловолосый парень слегка чудаковатого вида и пригласит войти. После того как Лоран узнал фамилию Лоры, он несколько раз звонил ей на домашний телефон. Узнать номер не составило труда пара кликов мышкой, и интернет сообщил ему координаты единственной в Париже Лоры Валадье. Как выяснилось, она действительно жила в нескольких кварталах от того места, где он нашел сумку. Первый раз набирая номер, он готовился к тому, что: трубку снимет она, мужчина возможно, муж, ребенок; что линия будет занята; что он попадет на автоответчик, говорящий ее голосом; что он попадет на автоответчик, говорящий голосом телефонного робота. Правильной оказалась последняя гипотеза. Лоран не стал беседовать с автоответчиком. Но в следующие дни снова и снова пытался дозвониться. Электронный голос с фальшивым воодушевлением в который раз предлагал ему оставить сообщение после звукового сигнала и нажать клавишу «решетка». Трубку никто не снимал. Тогда он решил написать письмо. После закрытия магазина он пришел домой и сел за стол. Как давно он никому не писал писем! Он изложил обстоятельства, при которых нашел сумку, извинился за то, что открыл ее с целью исследовать содержимое,  поведал обо всех перипетиях своего расследования и закончил рассказом о встрече в книжном магазине с французским писателем, с чьей помощью раскрыл тайну брелока. Все вместе заняло у него три страницы. Лоран чувствовал, что выдохся. Он писал, правил, подбирал каждое слово и каждый оборот, возвращался назад, менял глагол или прилагательное, пока не остался доволен результатом. Эти страницы потребовали от него напряжения всех сил и заставили проникнуться еще большим уважением к писательскому труду.

Она жила в семиэтажном каменном доме добротной постройки с традиционным светлым фасадом и цинковой крышей. Чтобы проникнуть в подъезд, за стеклянную дверь, забранную черной чугунной решеткой, он воспользовался магнитным ключом с Лориной связки. Лоран собирался опустить письмо в ее почтовый ящик. Действительно, на ящиках из нержавеющей стали, очевидно, висящих здесь с 1970-х годов, значились имена жильцов. «Ларнье Жан-Пьер 1 эт., справа»; «Франсон Марк и Эжени 3 эт., слева (пожалуйста, не кладите рекламу!)»; «К. Боннио 4 эт., справа», «Салон связи Диркина 3 эт., слева»; «Стоматолог 2 эт., слева»; «Лешарнье-Каплан 5 эт., справа»; «Лора Валадье 6 эт., слева».

Он уже протянул руку с конвертом к ящику, но что-то его остановило. Неужели он проделал весь этот путь, не говоря уже о прочих хлопотах, только ради этого? В подъезде витал чуть заметный аромат готовящегося мясного бульона. В этот час люди как раз вернулись с работы. Из-за двери квартиры на первом этаже доносились звуки включенного телевизора шла программа новостей. Со второго этажа послышался чей-то смех. Нет, это глупо. Взять и уйти, чтобы потом вздрагивать от каждого телефонного звонка, надеясь неизвестно на что? А может, Лора сейчас дома? Всего пятью этажами выше Шатенка с волосами до плеч, бледным лицом, светлыми, возможно, серыми глазами и родинкой над правым уголком верхней губы. Лоран подошел слишком близко к цели, чтобы отказаться сделать последний шаг. Он сунул конверт в карман пальто и вызвал лифт. Древнее сооружение такие еще встречаются в старых парижских домах спустилось сверху и с лязганьем остановилось. Деревянные распашные дверцы, панель с кнопками родом из 1930-х годов Лоран нажал черную бакелитовую кнопку с цифрой «6». Кабина снова лязгнула и со скрежетом поползла вверх. На площадке шестого этажа перед квартирой слева горела тусклая лампочка в проволочном колпаке. Таблички с именем на двери не было, только серебристый звонок. Ну вот, он добрался. Сейчас он позвонит, и она ему откроет. Лоран пригладил пятерней волосы, прокашлялся и надавил кнопку звонка.

Ему открыл Уильям.


 Я несколько раз звонил, но никто не брал трубку. Вот я и решил занести письмо,  сказал Лоран, вынимая из кармана конверт.

Уильям во все глаза смотрел на него.

 Так вы ничего не знаете? Ах да, откуда же вам знать?  Он даже в лице переменился.

 А что я должен знать?  удивился Лоран.

 Да вы раздевайтесь! Проходите, присаживайтесь! Выпьете что-нибудь? Есть виски, водка, апельсиновый сок и красный мартини. Лично я пью мартини.

 Ну, тогда и мне мартини,  согласился Лоран.

 Сейчас, одну минуту!

Уильям ушел по коридору. Лоран повесил пальто на вешалку и заглянул в гостиную. В комнате горел только торшер, и в его неярком свете Лоран увидел висящие на стене, над круглым столиком, картины пейзажи XIX века. Поле, озеро, лес Общим в них было одно полное отсутствие людей. Только природа и свойственная ей тишина. Выше картин висела еще одна рамка, а в ней бабочка с синеватыми, отливающими металлом крыльями, Лоран не мог вспомнить, как она называется. На столике стояла чаша с дюжиной старинных позолоченных ключей. Он протянул руку и взял один. Такими ключами конечно, без позолоты когда-то запирали и отпирали двери. На ум пришла мысль о Синей Бороде и золотом ключе от таинственной комнаты, в которой хозяин дома прятал тела убитых женщин. В коридоре послышались шаги Уильяма, и Лоран вернул ключ на место.

 Я вам налил полбокала и положил два кубика льда. Годится?

Мужчины устроились в гостиной, Лоран на диване, Уильям в кресле напротив.

 У Лоры все хорошо,  начал он.  Вернее, ну, как сказать?.. В общем, все могло быть хуже. Когда вы с ней виделись в последний раз?

Лоран наморщил лоб, делая вид, что вспоминает.

 А, не важно,  махнул рукой Уильям.  В ночь на шестнадцатое с ней случилось несчастье. Извините, если я путано рассказываю, но я сам в точности не знаю, что с ней произошло. Ясно одно: на нее напали, украли у нее сумку и ударили по голове. Она сейчас в коме, но скоро должна прийти в себя.

 Она в коме?  повторил Лоран.

 Да. Врач говорит, она уже должна проснуться, но по-любому это вопрос дней. Я вчера с ним разговаривал, он уверен, что с ней все будет в порядке. Вот почему трубку никто не снимал. Ну да, мобильник тоже украли, само собой И кошелек, и карточки У нее со счета увели две тысячи евро я позавчера в банк звонил,  но вроде как страховая компания должна ей их вернуть, хотя это все ерунда

 Я вам налил полбокала и положил два кубика льда. Годится?

Мужчины устроились в гостиной, Лоран на диване, Уильям в кресле напротив.

 У Лоры все хорошо,  начал он.  Вернее, ну, как сказать?.. В общем, все могло быть хуже. Когда вы с ней виделись в последний раз?

Лоран наморщил лоб, делая вид, что вспоминает.

 А, не важно,  махнул рукой Уильям.  В ночь на шестнадцатое с ней случилось несчастье. Извините, если я путано рассказываю, но я сам в точности не знаю, что с ней произошло. Ясно одно: на нее напали, украли у нее сумку и ударили по голове. Она сейчас в коме, но скоро должна прийти в себя.

 Она в коме?  повторил Лоран.

 Да. Врач говорит, она уже должна проснуться, но по-любому это вопрос дней. Я вчера с ним разговаривал, он уверен, что с ней все будет в порядке. Вот почему трубку никто не снимал. Ну да, мобильник тоже украли, само собой И кошелек, и карточки У нее со счета увели две тысячи евро я позавчера в банк звонил,  но вроде как страховая компания должна ей их вернуть, хотя это все ерунда

 Конечно, ерунда,  пробормотал Лоран.

 Главное, чтобы она проснулась,  сказал Уильям.  Я дам вам телефон больницы и отделения, в котором она лежит.

 А меня разве пустят?  заколебался Лоран.  Я ведь не родственник

 Так и я не родственник,  пожал плечами Уильям.  У нее вообще родных не осталось, только сестра, но та далеко, в Москве живет. Родителей нет, мужа больше нет Только друзья.

 Да, вы правы,  согласился Лоран и медленно повторил: Мужа больше нет.

 Она вам говорила?

 Конечно,  рискнул Лоран.

Уильям покачал головой и отпил глоток мартини.

 Она очень долго после этого всего от ходила.

Лоран молчал.

 Вы с ней недавно познакомились?

 Да, недавно.

Лоран обвел глазами гостиную. Картины, книги, камин с готовыми к растопке сухими поленьями, венецианская люстра, современная лампа, большое зеркало в изумительно красивой золоченой раме.

 А где, если не секрет?

 В книжном. У меня свой книжный магазин.

 Это на нее похоже,  улыбнулся Уильям.  Представляете, она пару недель назад случайно увидела на улице одного известного писателя, а в сумке у нее как раз лежала его книга. Так она подошла к нему и попросила автограф. Да она вам, наверное, рассказывала?

 Да, это был Модиано. Неподалеку от «Одеона». И дождь шел.

 Точно! Мы тогда в Сенате работали.  Уильям немного помолчал и сказал: Кажется, вы хороший человек. Я рад за нее.

Лоран поднялся с дивана.

 Извините, ничего, если я немного похожу?

 Да пожалуйста,  кивнул Уильям.

Лоран подошел к большой фотографии в рамке. Лора и Уильям, одетые в рабочие комбинезоны, стояли на крыше здания «Оперы Гарнье». Они пристроились с двух сторон от Аполлона, протягивавшего к шагающим по улице людям золотую лиру. Оба улыбались, показывая на лиру пальцами.

Наконец-то Лоран увидел ее лицо. Волосы Лоры разметал ветер, но даже по фотографии можно было догадаться, что у нее очень светлые глаза. Над верхней губой действительно была родинка. На шее висела цепочка, а на цепочке металлический квадратик с иероглифами. У нее были тонкие руки, одну из которых украшал голубой браслет. Туман рассеялся, и Лоран пристально вглядывался в проступившие сквозь него черты ее лица. Оно оказалось и похоже и непохоже на то, каким его рисовало воображение.

Назад Дальше