Где мой слуга? В миске оказалось вареное мясо с зеленью и чесноком, а в кувшине удивительно вкусный шипучий, слегка хмельной напиток.
Он ухаживает за лошадьми. Позже его покормят и устроят на ночлег. Монах тоже налил себе в глиняную кружку из кувшина. С каких это пор ты стал беспокоиться о слугах?
Когда вокруг тебя одни враги, даже в слуге можно найти друга.
Ты взрослеешь, мой мальчик, одобрительно кивнул монах.
Хороший у вас Я показал пальцем на кувшин и запнулся, не зная, как назвать напиток.
Это да, согласно кивнул монах. Сидр в этом году удался на славу, отец Бартоломео известный мастер на весь Арманьяк, жаль только страдает грехом невоздержания. Но хватит о пустом. Рассказывай, Жан.
Я прожевал кусок мяса, оказавшийся очень вкусной говядиной, отпил сидра и спросил напрямую:
Я думаю, стоит начать с того, падре, что вы мне скажете, кто вы. Я многое вспомнил, а вот вас нет.
Неисповедимы пути Господни! Старик перекрестился. Я бы предпочел, чтобы ты забыл другие вещи. Я твой духовник. Имя мне Иаков, я приор ордена братьев-проповедников в этой провинции. Имя мое в миру нет нужды называть, да я его уже и сам забыл.
Ну вот Потихоньку все начинает проясняться, хотя кто такой духовник, для меня все равно непонятно.
А что вы делаете, падре Иаков, в этом приюте? задал вертевшийся на языке вопрос.
По моему разумению, приор провинции слишком большая шишка в церковной иерархии, чтобы находиться в каком-то захолустном приюте для паломников.
Видимо, ты действительно многое забыл грустно покачал головой старик. Я здесь, чтобы встретить тебя, оказать посильную помощь и при необходимости дать убежище. Я получил письмо с голубем от твоего отца, упокой Господь его душу и прости грехи, и сразу под видом инспекции выехал сюда. Теперь вспомнил?
Смутно
По большому счету это уже не важно. Теперь расскажи о планах твоих. Старик пристально посмотрел мне в глаза.
Планы Я добавил сидра в кружки себе и доминиканцу. А что вы, падре, сами знаете о моих планах?
Жан, Жан покачал головой старик. Ты каким был, таким и остался, хотя излишняя предосторожность это не самая худшая твоя черта.
Предосторожность сейчас жизненно необходимая черта, падре. Прошу вас ответить на мой вопрос.
Насколько мне известно, ты должен был отправиться в Арагон, искать помощи у рея Хуана. Не так ли? И как ты понимаешь, сейчас это предприятие потеряло всякий смысл, мой мальчик. Говоря это, старик перебирал косточки четок и не переставал смотреть мне в лицо.
Почему, падре? Хуан не стал питать приязни к Луи. В Арманьяке еще есть наши сторонники, и если одновременно с вторжением они откроют боевые действия здесь, положение Всемирного Паука станет очень шатким. Бритты обязательно воспользуются этой войной и вторгнутся на побережье. Добавим Бургундию и Гиень, которые также поспешат отхватить свой кусок. Так что не все так печально, как кажется. Сложно, не спорю, но все равно повода опускать руки я не вижу. Это, конечно, я обрисовал идеальный вариант, но даже если он наполовину свершится, Луи надолго, если не навсегда, потеряет свои позиции на Юге, сам от себя не ожидая такой горячности, пылко выложил я свои соображения.
О подобном развитии событий я думал чуть ли не с первого дня попадания в этот мир. Информацию к размышлению дали записи в дневнике бастарда и дополнились обрывками сведений, почерпнутых из общения с евреем Исааком, де Граммоном и де Люмьером. Окончательно же все оформилось в более-менее прорисованный план только сейчас, в разговоре с духовником.
Доминиканец, не перебивая, дослушал до конца и задал тот самый вопрос, на который я так и не смог в своих размышлениях найти ответа:
Не спорю, идея при правильном ее воплощении в жизнь может быть хороша. Но что тебе с нее? Кем ты себя видишь после освобождения фамильных земель?
Паука должна постигнуть кара за совершенные предательство и злодеяния
Жан! перебил меня отец Иаков. Оставь Паука в покое, его судьба предрешена Господом, и поверь, ему воздастся сторицей. Я задал вопрос: что лично ты получишь от этой войны, кроме удовлетворенного чувства мести?
Я верну себе свое место, падре!
Твое место в монастыре, мой мальчик, грустно сказал старик. Ты плод кровосмесительного греха, и тебе не место в мире. Ты занимал определенное положение, пока был жив твой отец. После его смерти, запомни, никто и никогда не поддержит твои права. Я считаю это величайшей несправедливостью, но
Как это, падре? Я же бастард, а вы не поддерживаете позицию церкви, матери нашей! со злостью выпалил я доминиканцу.
Причем я даже не знаю, кто я был в этот момент: бастард дАрманьяк или Александр Лемешев. Старик озвучил мое реальное положение, которое я наотрез отказывался понимать и принимать своими мозгами человека двадцать первого века. И теперь от осознания реальности меня душила дикая злоба в моих обеих ипостасях.
Да, не удивляйся, в данном случае я не поддерживаю официальную позицию церкви по некоторым причинам Старик допил сидр, поставил кружку на стол, секунду помолчал и продолжил: Ты плод любви, Жан запретной, но любви. Ты достоин заменить своего отца. Ты обладаешь для этого всеми качествами. Ты вырос на моих руках. Я тебя люблю как собственного сына. И мне достаточно этих причин, чтобы не соглашаться с твоим нынешним положением. Но, увы этого мало. Тебе лучше смириться. Война же лишь ввергнет наши земли в пучину раздора и не принесет тебе ровным счетом ничего.
Падре я не хочу с этим мириться. Жизнь есть борьба: не важно, против чего, но ты жив, пока борешься. Мне не место в монастыре
Старик, услышав стук деревянных подошв в коридоре, прервал меня, приложив палец к губам.
В дверь стукнули, и после приглашения в комнату вошел невысокий молодой монах с выдающимся крючковатым носом, бросил на меня быстрый взгляд и с поклоном доложил приору:
Отче, вода готова.
Хорошо, ты свободен. Теперь удели внимание слуге нашего гостя. Отец Иаков жестом руки отправил монаха. Подождал, пока шаги его затихли, и сказал мне: Доедай, мой мальчик, и пойдем, я тебя провожу и покажу, где что.
Доедать и допивать, собственно, уже было нечего. Я когда волнуюсь, то жру как крокодил. Да и мясо оказалось очень вкусным, хотя, по-моему, немного недосоленным.
Я уже. Благодарю вас, падре. Мне надо взять запасную одежду.
Старик несколько удивленно посмотрел на меня, но провел в конюшню. Там около похрупывающих овсом расседланных коней сидел Тук и с поражающей скоростью наворачивал ложкой в большой миске.
Увидев меня, он подскочил.
Ваша милость, я расседлал и обтер коней. Братья любезно выделили нам отборного овса
Я одобрительно кивнул ему, взял чистое белье и последний чистый набор одежды из сумок, подумал и забрал с собой грязное белье. Невелика шишка, постираю и сам главное, чтобы никто не подсмотрел, как я это делаю, явно самозванцем посчитают, да еще и придурковатым.
Помещение, где мылись монахи, немного удивило. Баней оно, конечно, не было, но какие-то сходные черты наблюдались.
Несколько деревянных лоханей, каменные лавки вдоль стен и даже шкафчики без дверей с гвоздиками для одежды. Пол выложен каменной плиткой, есть сток воды. И главное, в помещении чисто
Вот как после увиденного не плюнуть в рожу современным историкам, расписывающим поголовную нечистоплотность в Средневековье? Одно им счастье, что они в будущем, а я в прошлом.
Для меня приготовили большущий железный котел горячей воды и медный, поменьше, с холодной. Несколько грубых льняных простыней, плошку с густой, комковатой, едко пахнущей субстанцией неопределенного цвета и большой глиняный кувшин с жидкостью, пахнущей ромашкой. М-да, похоже, аналоги мыла и шампуня. Полный банный парадиз в средневековом варианте, конечно. Да и ладно. На безрыбье сами знаете, какую позицию примешь. Ничего. Выживу будет средневековым неряхам революция в банном деле. Еще какая
Вымылся до скрипа; субстанция, заменяющая мыло, мылилась плоховато, но отмывала, а вот аналог шампуня привел мои волосы в невообразимо пушистое состояние, куда там разным «Нифеям» и «Проктурам-Гемубелям» вместе взятым.
С бельишком повозился, конечно, подольше. Объемы несоизмеримо больше, чем у современного. Камиза вообще на сарафан в сборках похожа. Но справился. Одеваться в свою одежду не стал, не быстрое это дело, а накинул приготовленную мне сутану и влез в сандалии с деревянной подошвой. Тоже, к счастью, чистые.
Вот так Теперь патлы остричь, тонзуру на макушке выбрить, и чем не бенедиктинец? Хотя нет. Категорично нет. Хрен вам, а не монастырь.
Никогда и ни за что Не мое это. Даже в иезуиты, хотя они по своей деятельности моей натуре и поближе будут. Старик совсем, наверное, из ума выжил, такое мне предлагать. Хотя он предлагает искренне Искренне заблуждаясь.
Не я стану контом дАрманьяком, так им станет мой еще не родившийся братик. Вот что-то хочется верить, что мачеха носит мальчика. Уж он-то имеет все права. На худой конец дядюшку Шарля вызволю из Бастилии. А сам? Сам при них Посмотрим. Вариантов море Мое инцестное происхождение доказать документально надо. Я с матушкой еще не беседовал. Могла она теоретически согрешить? Могла Да масса вариантов. Главное загнать Паука куда подальше
Нет! Никаких монастырей. Хрен вам всем.
Я еще средневековых девок не пробовал
Всего четырех людишек извел
Только в одном поединке поучаствовал
Ни одной графини я еще не совратил, тем более герцогини
Вот так! Настроение если особо не поднялось, то сам я точно наполнился бодрой уверенностью.
Ну все, Паучок, кто не спрятался я не виноват
От избытка чувств смахнул эспадой пучок сушеной мяты, висевший на притолоке, и отнес белье Туку с приказанием высушить до утра или готовиться к взбучке.
Теперь можно опять с приором дискутировать.
Старик так и находился в моей комнате, на столе разместились новый кувшин с сидром и деревянная плошка с фруктами.
Жан, у меня такое странное впечатление, что тебя подменили, встретил меня проницательный бенедиктинец фразой, заставившей насторожиться.
Почему, падре? По спине прошел холодок
Неужели все-таки прокололся?
Не знаю Лицо старика выражало легкую растерянность. Ты мне кажешься другим Лучше, что ли. Или просто повзрослел?
Не знаю Лицо старика выражало легкую растерянность. Ты мне кажешься другим Лучше, что ли. Или просто повзрослел?
Потеряв отца, падре, сразу взрослеешь выдохнул я облегченно.
Пронесло
Ну да. Старик согласно кивнул. Испытания тебе выпали не из легких. Ничего, мальчик мой, все скоро закончится. Я смогу выхлопотать тебе сан в Италии или даже при Ватикане. А пока переждешь время в монастыре.