Ой, я не могу! не выдержала Настя, спотыкаясь и едва не падая. ТАМ мертвецы?! А ТУТ их что, нет?! Вот же ты дурочка, а?! Ладно, я сама пошарю. Можешь успокоиться не допущу до тебя мертвецов!
Биту она нашла в ближайшей машине, которая стояла возле тротуара брошенной и открытой настежь. Бита лежала за спинкой переднего сиденья, и Настя обрадовалась ей так, будто получила в руки машинган вроде того, который использовал персонаж «Хищника», срезающий из своего многоствола все вокруг себя на сто метров и дальше. Глупо, конечно, приходить в восторг от простой дубины, но, когда из оружия у тебя только белые зубы и слегка поломанные ногти, обрадуешься и такой боевой единице. Имеющей, если честно, чисто психологическое значение. Типа плацебо для больных паранойей, попавших в нежданный апокалипсис.
Обретя некоторое успокоение, Настя отправилась домой, грозно оглядывая пустые улицы на предмет нахождения объекта агрессии.
Эх, ей бы автомат! Да еще и уметь бы из него стрелять, как Шварценеггер в «Командо», было бы совсем хорошо! Но чего нет, того нет, и Настя с детства знала, что надо жить в реальном мире. А фантазии и мечты пусть идут куда подальше.
Вечером Настя время от времени выходила на лоджию и прислушивалась к происходящему в микрорайоне, пытаясь уловить, есть ли какие-то звуки, указывающие на то, что в районе ведется некая жизнедеятельность. Она удивлялась тому, что раньше не обращала внимания на характерные звуки работающего двигателя. Ревел дизель грузовика, потом вроде как что-то грохнуло наверное, машина во что-то врезалась. Потом грузовик удалился, и все стихло. А через некоторое время послышалось, что с обратной стороны дома протарахтел автомобиль, по звуку очень напоминавший тот самый сегодняшний джип. И снова все затихло.
Настя губы искусала от досады, так ей хотелось разглядеть, что происходит и куда поехал чертов джип, но увидеть ничего не могла: дорога, по которой проехал джип, проходила с обратной стороны здания. Окна же квартиры выходили на ту сторону, что параллельна трассе. Слышать то, что происходит в районе, можно, ведь в основном вокруг царит мертвая тишина, а вот увидеть А вернее, никак невозможно.
Спать само собой легли раньше, чем вчера почти что засветло. А что еще делать, кроме как спать или разговаривать? Ну да, перед сном поговорили, обсудили ситуацию, а еще вспоминали мирную жизнь. Настя рассказывала о своей жизни, Лена о своей. И такой прежняя жизнь была классной, такой красивой, что то, что сейчас они рассказывали друг другу, казалось придуманной сказкой. И казалось, что сейчас они все придумали, что не было никогда такого и быть не могло никогда. Мираж! Сон!
14 июня, день. Настя СамойловаПоднялись с кроватей часов в десять. Позавтракали и стали думать, что делать дальше. Кстати, эти дни вообще прошли под знаком «что делать дальше?» Не было ни минуты, чтобы они не решали проблему «А что же делать дальше?!» Раньше всё решали родители. А еще государство, регулирующее жизнь людей. Теперь же мир погрузился в средневековье. Даже нет не в средневековье, а в первобытно-общинный строй (снова поправила Леночка папа-то историк). Даже в Средние века существовали определенные законы, теперь никаких законов не существовало. Вообще никаких!
«Мы посовещались, и я решил!» В общем, Настя приказала Леночке собираться на разведку. И они отправились в город на поиски сами не зная, чего именно «поиски». Людей, наверное. Хоть каких-то людей.
Сегодня Насте уже и вчерашние страшные матерщинники не казались такими уж страшными. А может, этого парня всего лишь хорошенько приложило булыжником, потому он так и матерился? Мама-то тоже не была слишком уж интеллигентна в своих выражениях, но заподозрить ее в том, что она занимается людоедством и всяким таким беспределом нет, невозможно. Может, хватит сидеть в своей норе, как совы в дупле? Или кто там сидит в дупле филины? А филины не совы? Да какая разница! В общем, хоть поговорить с людьми, если что. А там уже всегда можно будет убежать! Настя хорошо бегает, ее не всякий и догонит. Лену отправит в укрытие, а сама пойдет говорить.
Да. Решено. Так они и сделают! Увидят людей поговорят, будь это парни или девчонки, без разницы.
С тем и пошли на улицу. Леночка слегка потрепыхалась, напоминая о завещании отца беречься, но потом все-таки согласилась: действительно, не могут же они всю жизнь сидеть в квартире? Тем более что скоро отключат и воду, и электричество. Вернее, не отключат, они отключатся. Сами. Не может система работать вечно без поддержки человека это понимали обе девушки.
А отправились они снова туда, где вчера слышали тарахтенье мотора и где вопил матом страшный парнишка.
Кстати, не такой уж он был и страшный, если хорошенько подумать. Даже немного смешной лохматый, перепачканный! Если Настю запустить полазить по пыльным подвалам, небось, тоже будет страшной! Особенно если долбанется башкой.
Конечно, она всего лишь успокаивала себя: мол, не все так страшно, как кажется, и вообще ее опасения девчоночьи страхи. А в глубине душе копошилось: «Осторожнее! Может быть беда! Осторожнее!»
На прежнем месте джипа не было. И грузовика не было. Но машина была стояла белая, наглухо тонированная легковушка, и у Насти в голове вдруг выскочило название: «Приора»! Это «Приора». И почему-то при воспоминании о названии этой тачки в животе невольно захолодело. Настя не особо разбиралась в машинах, особенно в российских, но что-то было связано с этой моделью, что-то неприятное и немного смешное. Стремное, если говорить «по-современному».
И только когда она пошла к парням, копошившимся возле машины и заглядывающим в провал, сделанный кем-то в стене пристройки к дому, в памяти всплыло: «Чем выше горы, тем ниже «Приоры». И когда всплыло, ее как холодной водой обдало: кавказцы! Это точно кавказцы! «Приора», белая, наглухо тонированная бежать! Бежать отсюда! Печальный опыт говорил Насте никаких контактов с кавказцами, кроме как имея за спиной маму с бейсбольной битой и государство с репрессивным аппаратом. Иначе беда!
Но было уже поздно. Настю заметили, засуетились, показывая на нее пальцами, и Настя похвалила себя, что оставила Лену за углом и пошла одна, строго-настрого приказав девушке не высовываться и сидеть как мышь. По дороге они еще раз хорошенько пошарили по машинам и все-таки нашли еще одну бейсбольную биту, но что толку от Леночки даже с битой? Честно сказать, Настя не верила, что Лена сможет врезать кому-либо не то что палкой, а даже дать пощечину.
Эй! Стой, да?! Стой! Эй!
Позади Насти завизжали, заулюлюкали, она на ходу оглянулась и обомлела их было человек десять, не меньше! Парни лет четырнадцати-пятнадцати, и выглядели они так, как выглядит ужас любой русской девчонки кавказцы, черные как уголь, в тренировочных штанах и «олимпийках» «типадидас». И самое хреновое, что они бросили все свои дела и бежали за Настей быстро, очень быстро, как волчья стая, догоняющая олениху. И было до них максимум метров пятьдесят, не больше! И теперь только ноги, ноги и ноги! Выносите, родимые! Зря вас, что ли, тренировала? Зря бегала на беговой дорожке и приседала со штангой?! Два года занятий неужели псу под хвост?!
И тут же в голову как иглу воткнули Лена! Слабое звено! Неужели не догадается спрятаться, неужели не догадается не показываться преследователям?
Не догадалась. Высунулась из-за угла и стала дожидаться Настю, сжимая в руках бесполезную, бессмысленную сейчас бейсбольную биту.
Беги, дура! крикнула Настя, махая ей рукой. Да беги же!
Эй! Ай-яй! завидев еще одну телку, быстрее припустили преследователи, и Лена наконец-то поняла бросилась бежать впереди Насти, но только как-то медленно, неуклюже, будто и бегать как следует не умела. И это было странно: девчонка-то спортивная, жира нет, мышцы длинные, эластичные Настя это увидела с первого взгляда. Физкультурой точно занималась, так почему же бежит так неуверенно?
Да беги же ты быстрее! задыхаясь рявкнула Настя, поборов желание врезать по мелькающей перед ней задницей Лены. Ты какого черта так медленно тащишься?!
Не знаю! выкрикнула-каркнула Лена. У меня от страха ноги отнимаются! Не знаю, что делать! Беги одна! Спасайся! Я их задержу!
Героиня чертова! яростно выкрикнула Настя и все-таки врезала битой по крепкому заду Леночки. Беги, сволочь! Я тебе дам «задержу»! БЕГИ! Убью! БЕГИ! За угол беги! Вон туда!
Леночка и правда прибавила ходу, и преследователи завопили, заболботали по-своему, явно обеспокоенные тем, что жертва уходит от погони. Что-то заорали вслед что-то матерное, угрожающее, но это только прибавило сил беглянкам, и они понеслись дальше, как две оленихи, спасающиеся от жестоких охотников со сворой собак.
Не знаю! выкрикнула-каркнула Лена. У меня от страха ноги отнимаются! Не знаю, что делать! Беги одна! Спасайся! Я их задержу!
Героиня чертова! яростно выкрикнула Настя и все-таки врезала битой по крепкому заду Леночки. Беги, сволочь! Я тебе дам «задержу»! БЕГИ! Убью! БЕГИ! За угол беги! Вон туда!
Леночка и правда прибавила ходу, и преследователи завопили, заболботали по-своему, явно обеспокоенные тем, что жертва уходит от погони. Что-то заорали вслед что-то матерное, угрожающее, но это только прибавило сил беглянкам, и они понеслись дальше, как две оленихи, спасающиеся от жестоких охотников со сворой собак.
И тут случилось несчастье Настя упала. Именно Настя, а не Лена, слабое звено. За углом, куда они завернули в очередной раз, лежал покойник полуразложившийся, вонючий. Из него натекла целая лужа чего-то гадкого, того, что в живом человеке вроде бы и быть не может. Того, что бывает только в трупах. Да, еще и в живых мертвецах писателей-фантастов. И вот это самое гадкое было липким, вонючим, а еще очень скользким. Таким скользким, что нога Насти, попавшая в лужу, проехала по ней, как по ледяной дорожке, и Настя плюхнулась навзничь, перелетев лужу и со всего размаху ударившись затылком об асфальт.
Очнулась Настя секунд через десять, чтобы со всем ужасом обреченной, загнанной в тупик добычи осознать безысходность своего положения.
Суки! Не подходите! Не трогайте! Суки! Убью! Твари!
Настя медленно открыла глаза и увидела возле головы ноги, которые явно принадлежали кому-то знакомому. Лена. Она стояла над Настей с бейсбольной битой в руках и тыкала ею, махала в сторону окруживших со всех сторон парней.