Все были счастливы, кроме мистера Шенда, у них ведь не было шишек на затылке.
Я бодро промаршировал три квартала и наткнулся на бар, чья интимная обстановка вполне соответствовала моему настроению.
Увидев меня, бармен отклеился от посетителя и двинулся в мою сторону. Я слегка присвистнул, и он сразу дал мне банку с ледяным пивом. Тут было уютно. Я не рискнул нарушать компанию и заказал пиво для него.
Спасибо.
Ваше здоровье.
Он залпом перелил в себя стакан и заметил:
Вы не здешний, да?
Из Нью-Йорка.
Он потянулся через стойку, достал откуда-то зажженную сигарету, сделал две-три затяжки и снова повернулся в мою сторону.
Хороший город, а?
Стоит посмотреть.
Да я все никак не соберусь. Я тут старожил, приехал из Лос-Анджелеса. Надоела толкучка.
Стоило ли ехать так далеко?
Ну, мне тут... Прошу извинить.
Он прошел к другому концу стойки, где возникли на высоких стульях толстячок и тоненькая девочка должно быть, его дочь или кто-нибудь еще.
Бармен завертел шейкер. Отхлебнув пива, я задумался о семье Дрейков, чья прекрасная половина так любит шутки. Она, эта молодая дама, прекрасно знает что к чему, но я по-прежнему не видел причин, в силу которых она подстрекала своего любовника дать мне понюхать утюг. Эта мысль напомнила мне р шишке и о том, что придется дать на чай за «утюжку», если к тому представится возможность. А она, судя по всему, не представится никогда.
У меня не появилось ни одной мысли по поводу того, кто этот парень и откуда он. Оставаться в Рино тоже не имело смысла миссис Дрейк испарилась в неизвестном направлении.
У меня не появилось ни одной мысли по поводу того, кто этот парень и откуда он. Оставаться в Рино тоже не имело смысла миссис Дрейк испарилась в неизвестном направлении.
Достав из кармана ее фото, я принялся его разглядывать: прекрасная женщина, красивые ноги, а в жизни она еще очаровательней. Я сидел, уставившись на фото, когда вдруг почувствовал, что еще кто-то тоже смотрит.
Медленно повернув голову, я увидел парня, который сидел рядом со мной на высоком табурете, слегка подавшись вперед. Маленький, в потертом костюме крысиного цвета, с серыми волосами и таким крошечным левым ухом, словно это ухо перестало расти, когда он был еще в ползунках.
Увидев, что я наблюдаю за ним, он спустил локти на стойку и проорал заказ. Потом достал сигарету и, не зажигая, воткнул в рот. Я все еще держал фото в руках.
Классная дамочка, а?
Ага, подходящая.
Он старался говорить безразличным тоном.
Вы ведь на нее смотрели?
Смотрел. Правда, не специально. Просто глянул разок.
Полагаю, что не разок, а достаточно.
Просто она мне приглянулась.
Все верно. На девицу с хорошими ногами всякий станет пялить глаза.
Я уже извинился.
Видели ее раньше?
Нет, быстро ответил он.
Встав со стула, он одернул свой длинный не по росту пиджак и пошел к выходу. За ним угрюмо наблюдал бармен.
Вы знаете этого мальчика?
Знаю. Он может держаться подальше от этого бара так долго, как только пожелает.
- Почему? Он что, не платит?
Бармен уже отошел от моего стула, но остановился н бросил через плечо:
Мы тут, знаете, мистер, не любим легавых.
Оставив пиво, я вышел на улицу вслед за парнем. Он спокойно шел впереди меня, словно на уме у него ничего не было. Может, оно и так, но проверить стоило.
В конце улицы находилась дыра с громким названием «Регал-отель».
Не ускоряя шага, Маленькое Ухо повернул и вошел в отель. Я поспешил за ним.
Подъезд и холл благоухали дешевыми сигарами и были завалены окурками. Под табличкой с надписью «Дирекция» сидел лысый тип в шортах цвета куриного бульона. Лысый спал с открытым ртом. Вокруг не было ни .души, и я поднялся по ступенькам на второй этаж, где не было света и воняло кошачьей мочой.
Вокруг по-прежнему никого не было, и прежде чем стучать в двери, я решил обследовать весь этаж.
Но этого не понадобилось.
Я почти миновал коридор, когда услышал его голос. Похоже, он говорил по телефону. Я встал за выступ стены и прислушался.
Маленькое Ухо верещал:
Да, номер 99-99. Отель «Плаза».
Я старался не шуметь, хотя мне ужасно хотелось чихнуть.
«Плаза», 99-99! Девочка ушла, босс.- Он возбужденно пискнул. Ушла, говорю! Да. Ее нет в городе, но я могу остаться здесь, если...
Прошло несколько минут: он слушал босса.
Да, понимаю. Но тут есть еще одна штучка у парня ее фото. Никогда раньше не видел его, но он, похоже, с востока. Я говорил с ним... Он видел, как я смотрю на фото. Я лечу в Нью-Йорк утренним самолетом. Если еще раз встречусь с этим парнем, что я должен?.. Понятно! Я останусь в тени, если получится!
Парень звякнул трубкой, повернулся и увидел меня. Он страшно побледнел, но не утратил присутствия духа.
Прежде чем я успел вымолвить слово, он бросился в конец коридора. Ножки у него были крошечные, но он успел заскочить в дверь, откуда пожарная лестница вела на крышу, и там, за дверью, прежде чем я подлетел к ней, обрушилось что-то тяжелое.
Мне было слышно, как его паучьи ножки клацают по ступенькам. Я выскочил из отеля, но напрасно он исчез. Я мог бы сидеть в отеле, пока он не вернется, но чутье подсказывало, что домой он не собирается.
Я посидел еще в трех барах, а утром сел в самолет и вернулся в Нью-Йорк.
Глава 3
Нэнси сидела за конторкой в маленьком пригородном пансионате, где я жил вот уже пять лет. На ней была белоснежная кофточка с кружевным воротничком, а волосы вспыхивали золотыми искрами, когда она поворачивалась к свету.
Все остальные части Нэнси тоже выглядели достаточно свежо, чтобы напомнить мне о моих тридцати шести годах и о том, что моложе я никогда уже не стану.
При моем появлении она подняла голову, и я поцеловал ее в подставленную щечку. Это уже вошло у меня в привычку, и возможно, не стоило бы увлекаться! Вдруг в один прекрасный день я обнаружу, что целую собственную жену.
Удачная поездка, мистер Шенд?
Даже наш ритуальный поцелуй не мог заставить Нэнси отступить от строгих правил вежливости и морали. Мое имя она упорно игнорировала. Я никак не мог понять, чего она, собственно, добивается места моей жены или секретарши в конторе у мистера Шенда. Как будто он мог позволить себе роскошь иметь секретаршу.
Если говорить, с большой натяжкой, то поездка была превосходной.
Сочувствую.
Спасибо.
Значит, дело осталось незаконченным?
Но оно чуть не прикончило меня самого.
Некоторое время она задумчиво смотрела на меня.
Как вас угораздило разбить подбородок?
В Рийо едят слишком много бананов.
Она слегка прикусила остро отточенный карандаш. Все карандаши у Нэнси были заточены очень остро.
Это не очень забавно.
Я не требую многого. Но имейте в виду, я слишком часто слышу по радио еще более идиотские шутки.
Как это случилось?
Что?
Вы упали?
Я только что объяснил.
Я бы поверила, если бы вы не старались так убедить меня в этом.
Спасибо за трогательное доверие.
А больше ничего вы не хотите мне сказать?
Нет.
Почему?
Я у вас как на ладони. А мне это не слишком нравится. Я к этому не нривык. У меня никогда не было жены.
. У нее чуть вспыхнули щеки. Она сразу вспомнила про свой вид «деловой женщины» и застегнула пуговку на воротнике.
У вас новый клиент. Вам утром звонила дама.
Голос у нее стал как из морозильника.
Кто такая, Нэнси?
Некая миссис Дрейк. Она запнулась и, не в силах сдержать любопытство, выпалила: Вам что-нибудь говорит это имя, мистер Шейд?
Полагаю, что да, но, сказать по чести, я не думал, что мне позвонит миссис Лорелея Дрейк.
Но она назвала себя по-другому миссис Фло Дрейк. Она дала мне адрес в Западном районе. Я записала его для вас.
Я посмотрел на бумажку. О Фло Дрейк мне ничего не было известно. Я уже собирался позвонить мистеру Дрейку и покончить с этим гнусным делом, а тут эта Фло.
Спасибо, Нэнси.
Я взяла вашу почту. Шесть писем. Три из них, похоже, счета...
Но она ошиблась. Счетов было четыре. Выписав четыре чека, я заклеил конверты и принял душ.
После душа еще раз прочитал адрес. Аккуратным почерком Нэнси было написано:
«Вы должны явиться в 11.40 или позвонить, если заняты».
Через полчаса я поставил машину у Мильтон-авеню, тихой заводи, запруженной коричневыми особняками с запахом вековой пыли и дедушкиных рубашек, пересыпанных лавандой.
Обиталище миссис Дрейк один из длинного ряда особняков отличалось от прочих массивными чугунными воротами, пятью мраморными ступеньками перед входом и дверной ручкой в виде головы льва. Лев был грустноват. Похоже, ему не терпелось после долгих лет сидения на одном месте проветриться. Звонка не было.
Я поднял львиную морду и стукнул по медной блестящей пластинке. Дверь распахнулась, и на меня уставилась горничная.
Глаза у нее были желтые в красных прожилках, веки распухшие. Одета она была в сербе, платье, белый передник и весьма кокетливый чепчик, который, вероятно, доживет до дня Страшного суда. У нее была сморщенная кожа, бородавка и сильный тик, но выглядела она достаточно крепкой, чтобы проскрипеть еще годиков десять пятнадцать.
Слушаю вас, сэр. Голос у нее был звучный, как пила.
Я Дейл Шенд.
Можно вашу визитную карточку?
Я достал из бумажника карточку, но не пижонскую, с маркой «кольта»-36, а более скромную, и подал, расшаркавшись.
Однако было не похоже, что этого слонопотама можно чем-либо испугать.
Она смерила меня взглядом с головы до ног, внимательно изучив мою новую шляпу и коричневые ботинки, пока, наконец, решилась доложить обо мне.
Вернувшись, она распахнула дверь и провозгласила чуть гнусаво:
Хозяйка ждет вас.
Я прошел за ней в холл. Там было все: мозаичный пол, старая садовая скамья, старомодная вешалка из бизоньих рогов несомненно, это бедное животное пало жертвой одного из первых Дрейков, ломившихся через прерии.
Слонопотам подала три коротких сигнала в дверь и удалилась.
Я прошел еще через две комнаты и очутился лицом к лицу с миссис Фло Дрейк. Она сидела посреди огромной комнаты, подобно Будде в храме. Только вместо жертвенных треножников ее окружали кресла и шкафы. Сдвинуть их с места, не прибегая к помощи домкрата или лебедки, нечего было и мечтать.
Все было солидное, прочное и веселенькое, как катафалк. Тут были старые олеографии «Генерал Грант на лошади» и «Генерал Ли на коне», белые чехлы на креслах, стеклянные и фарфоровые кошечки и собачки, корзиночки для печенья и щипчики для сахара, а также гигантский камин с лопаткой для помешивания углей, которой можно было шуровать уголь в паровозной топке.