Потом в монотонный шум вплелся голос Настены:
Ты что обещал, старый?
А что такое? Все хорошо, вон он спит.
Это, по-твоему, спит? Подойди-ка!
Михайла, эй, Михайла, кто-то потряс Мишку за плечо. Михайла, проснись.
«Нет, не хочу. Ни видеть, ни слышать, ни просыпаться, ничего вообще не хочу. Достало меня все, и вы все достали. Господи, сдохнуть бы, чтобы все это закончилось. Сдохну, вернусь в Питер и и там тоже сдохну, и наконец-то все это закончится, не могу больше».
Как тряпочный Настена, чего это с ним?
Не с ним, а с вами, дурнями! Заездили парня. Осьма, чего ты ему наговорил?
Да ничего такого особенного
Ничего особенного? А с чего он ребят своих высвистал? Ты хоть представляешь, что бы они с тобой сделали, если бы мы их не остановили?
Осьмуха Кхе, ты что, от себя чего-то придумал?
Что ты, Корней Агеич? Как договаривались: сначала про изгоев поговорили, он не придумал ничего. Ты-то говорил: выдумает, выдумает такое, что нам и в голову не придет. Не выдумал он ничего.
Кхе А потом? Он же не из-за этого своих убивцев звать стал?
Не из-за этого. Я ему предложил мне усадьбу Устина продать. Сказал, что раз он на щит ее взял, значит, она ему и принадлежит. Со всем хозяйством: с холопами, пахотными землями, угодьями. Тут, правда, непонятно как-то вышло. Любой парень на его месте обрадовался бы, а он Знаешь, Корней Агеич, ему вроде бы даже неинтересно было.
Неинтересно? Кхе! Как это неинтересно?
Погоди, Корней. Осьма, ну-ка вспомни хорошенько: почему ты решил, что ему неинтересно? Продавать не захотел или торговался без интереса?
Да нет, Настена, об этом и речи не было. Он разговор обратно на изгоев перевел. Ну а я, знаешь, таким гнусом прикинулся и говорю: «Судьбу их изменить ты не можешь, но можно на их горе нажиться» тут и началось!
Еще раз и подробно. Как он разговор с усадьбы на изгоев перевел?
Да что ж ты прицепилась, Настена? Глянула бы лучше Михайлу
Заткнись, Корней! Учить еще меня будешь! Говори, Осьма.
Гм Я обмолвился, что семейство сюда перевезти собираюсь, для того, мол, и усадьбу хочу купить, а он и спрашивает: «А если твоих так же переймут, как ты изгоев перенять собираешься?» А в чем дело-то?
А ты не понимаешь? Вчера родился? Лежит парень Не муж матерый мальчишка! Лицо обожженное, треть уха отрезана, боится одноглазым уродом на всю жизнь остаться и не радуется тому, что на него богатство свалилось, а мучается из-за баб и детишек. И ты ничего не понял?
Гм, я как-то и не подумал.
А ты, Корней, подумал?
А я-то чего? Кхе Меня вообще в горнице не было!
Ты-то чего? Давай-ка вспоминай: кого ты ему с утра для разговора прислал?
Стерва.
О чем разговор был?
О том, чтобы дозор с болота снять, из которого эти «пятнистые» приходили.
Значит, напомнил Михайле лишний раз, что на него неизвестно кто охотится? Так?
Кхе Выходит, так.
Как это охотятся, Корней Агеич?
Да видишь, Осьмуха, была тут одна история
Погодите, мужики, потом истории рассказывать будете. Кто следующий приходил и с каким делом?
Сучок приходил. О строительстве говорили, наверно, я не вникал.
Не вникал он! А про то, что Сучка в человеческом жертвоприношении обвиняют, слыхал? Так вот: Михайла придумал, как это обвинение отвести. Поп отступился, Юлька сама все видела и слышала.
Кхе! Слыхал, Осьмуха? А ты говоришь: обычный парень.
Я говорил: испытать надо, а не обычный
Замолкните оба, треплетесь, как бабы у колодца. Кто следующий был?
Юлька твоя, потом поп притащился, потом Алена его уволокла, ты же сама все видела.
Не все. Если бы я весь разговор слышала, Юльке бы косу оборвала, а попа удавила бы!
Кхе!
Да перестань ты кхекать, Корней! Ключницу обрюхатил, девок лапаешь, а как что, так сразу старик древний! Передо мной-то хоть не выделывайся!
Ох и язва ты, Настена. Так чего там с попом-то?
Моя дуреха Михайле во всех подробностях про то, что на сходе случилось, рассказала. И про проклятие, и про клятву Пелагеи.
И он после этого их пожалел? Осьмуха, ты слыхал? Они его прокляли, убить поклялись, а он Вот! Говорил я, чтобы не таскался к попу!
Про попа и речь. Он Михайлу в пролитии невинной крови обвинил. Мол, передумали злодеи, домой пошли, а он их, невинных овечек, жизни лишил.
Да ты что, Настена? Так и сказал?
Да! И в смерти Марфы и Григория тоже Михайлу овиноватил!
Ну змей долгополый! Да я его
Не трудись. Ему жить осталось до октября, самое большее до ноября. Весь сгнил изнутри. Да и не о нем речь. Михайлу-то как раз тогда в первый раз и скрутило. Юлька только и разобрала, что для него несправедливое обвинение вроде бы не в новинку стало. Испугался он чего-то такого Ни я, ни Юлька не поняли, но для него это страшно оказалось. Так страшно, что мог бы и ума лишиться.
Погоди, Настена, какое несправедливое обвинение? Кто его когда-то обвинял?
Не знаю. Но страшнее этого для него ничего нет. Даже не знаю, что и думать. Крови он не боится, людей положил, наверно, не меньше десятка, и вдруг такое
Кхе Ой!
Да ладно тебе, Корней, чего вспомнил-то?
Был у Михайлы один случай Может, и не то, но больше ничего не припомню. Раненого он добил на дороге в Кунье городище. За пса своего посчитался. Терзал страшно, по-звериному. До того случая его только мальчишки Бешеным дразнили, а после того и среди ратников разговоры о Бешеном Лисе пошли. Может, оно? Как думаешь?
Был у Михайлы один случай Может, и не то, но больше ничего не припомню. Раненого он добил на дороге в Кунье городище. За пса своего посчитался. Терзал страшно, по-звериному. До того случая его только мальчишки Бешеным дразнили, а после того и среди ратников разговоры о Бешеном Лисе пошли. Может, оно? Как думаешь?
Может, и оно. Попрекал его этим кто-нибудь?
Не слыхал. Разве что поп мог.
Тогда все сходится: за тот случай поп, и за этот случай тоже Могло и скрутить. Вот ведь гнусь Христова, а Михайла его любит, но оттого и попрек уязвляет сильнее.
Так зачем же ты его отхаживала сегодня? Пускай бы и загнулся.
Да не его я отхаживала, а Мишку. Внук-то у тебя упертый наговорам не поддается. Вот и пришлось дурочку строить: вроде бы на попа наговор кладу, а на самом деле на него. Подействовало уснул.
Искусница ты, Настена
Да погоди ты, Корней. Самого главного-то я еще не сказала. Поняла я, что с Михайлой, только вот чем помочь, не знаю.
А ну-ка объясняй. Может, вместе чего надумаем?
Помнишь, Корней, как у Ласки детей молнией убило?
Помню, как не помнить Жалко бабу было.
А болезнь ее помнишь?
Ума лишилась. Понаделала кукол и нянчилась с ними, как с детишками: кормила, поила, спать укладывала, песни пела, обновки шила муж ее мне плакался, что сам потихоньку с ума сходить начинает, на нее глядя
Погоди про мужа, Корней. Ты понял, почему она так делала?
С ума сошла, почему же еще?
Нет, Корней, она не хотела соглашаться с тем, что дети ее умерли. Не перенести ей было этой мысли, вот она и придумала себе, что куклы это ее живые дети. Как бы спряталась от настоящей жизни в выдуманную. Раз есть кого кормить и обихаживать, значит, не было никакой молнии, никого она не убивала Понимаешь?
Угу Когда муж ее кукол в печке пожег, она пошла детей в лес искать, так и сгинула.
Правильно. Нельзя человека из выдуманного мира силком вытаскивать добром не кончится.
А Михайла тут при чем?
Вспомни-ка, как отец Луки Говоруна умирал.
Так он сам все решил! Он мне тогда так и сказал: два сына в бою полегли, достойно с оружием в руках. Третий сын в десятники вышел. Дочек замуж выдал, жену схоронил, долгов нет, хозяйство в порядке жизнь прожита, помирать пора. Лег и через два дня помер. Чего мы ни делали Даже на слова не отзывался.
Все верно, Корнеюшка. Вот и Михайла твой не отзывается.
Да он же не старик еще, жить и жить!
Да! Только жизнь ему невмоготу стала: охотятся на него убить хотят, неправедно пролитой кровью попрекают, проклинают прилюдно. А дел ты сколько на него навалил? И ребят учи, и крепость строй, и с приказчиком о торговле думай. Он справлялся. Как умел, но справлялся, даже Сучка окоротил, даже один от пятерых отбился. Но предел-то всему есть! Ему же только четырнадцать! Посмотри на его сверстников: с девками по кустам пошастать, втихую от родителей пивка попить, воинскому делу потихоньку учиться это по возрасту. Самое же главное только за себя отвечать, да и то не очень. Случись что, родители помогут. А ты, старый дурак, что с внуком наделал? Как лошадь загнал! За полсотни ребят отвечай, за строительство крепости отвечай, за все прочее Он у тебя когда последний раз отдыхал? Только когда раненый валялся? Девка у него хотя бы есть? Чего молчишь?
Кхе Засматриваются на него, я слыхал. И не одна, только он как-то так без интересу.
В четырнадцать лет и без интересу? Корней, ты себя-то вспомни!
У него невеста нареченная есть, только он об этом пока не знает.
Знает! Ему Анюта рассказала.
Тьфу! Языки ваши, бабьи
Ага, бабы у вас во всем виноватые. Ты лучше подумай, какую ты ему еще заботу навесил, кроме прочих!
Ну уж и заботу!
Заботу! Представь, что Агей, покойник, тебя насильно женить бы захотел. Представил? Ну и как?
Кхе!
Вот-вот! А тут все в один день: Юлька ему показала, как ухо обрезано, глаз левый сам открыть не смог, попреков и угроз наслушался, забот навалилось, и на тебе: Осьма на него ответ за жизни баб и ребятишек навесил! Да кто ж такое выдержит? Вот он и спрятался от этой жизни ничего не видит, ничего не слышит, лежит пластом. Нету его! Нету, значит, ни о чем думать не надо, ни о чем не беспокоиться, ни за что ответ не держать.
Кхе Так это Настена, чего ж делать-то теперь?
Не знаю! И других лекарок спрашивать бесполезно тоже не знают! И Нинея не знает! Такие случаи редко, но бывали. Ничего не действует, даже каленым железом прижигать пробовали не чувствуют такие больные ничего! Для Михайлы сейчас это все в другом мире происходит там, где его нет, а значит, не с ним.
Кхе И что, никакого средства?
Только ждать. Может быть, сам отойдет и вернется, но не знаю. Ему сейчас там лучше, чем здесь, зачем возвращаться?
Он хоть слышит что-нибудь?
Слышит может быть. Ты слышишь, как куры за окном квохчут? Сильно это тебя касается?
Гм, Настена Я правильно понял, что нужно что-то, что Михайлу заденет, заставит к этому миру обернуться? спросил приказчик.
Правильно, Осьма, видать, не зря тебя разумником считают.
А что это может быть?
Ох, ну назови кого разумным, он тут же дурнем и выставится! Говорю же: не знаю!
Не сердись, Настена, если чего не знаешь, то подумать нужно. Корней Агеич, через твои руки молодых ребят много прошло, бывают такие случаи, что они вроде как не в себе делаются?