К двум часам ночи они поняли суть предложения Градски. Шон встал и открыл окно, чтобы хоть немного проветрить кабинет: от сигарного дыма топор можно было вешать. Вернувшись, шлепнулся на диван и, приладив за голову подушку, посмотрел на Даффа:
Хочу услышать, что ты скажешь.
Дафф постучал по зубам карандашом, подбирая слова:
Давай-ка сначала решим, хотим ли мы вообще с ним сливаться.
Если это нам выгодно, то да, хотим, ответил Шон.
Согласен, но только если он сделает так, что нам будет выгодно, сказал Дафф, развалившись в кресле. Следующий пункт. Скажи мне, дружок, что первое приходит тебе в голову, когда ты думаешь об этом проекте Нормана?
Что нам жалуют красивые титулы, мы получаем огромные зарплаты наличными, а Градски получает полный контроль, ответил Шон.
Ты попал в самую точку: Норману нужна власть. Власть ему нужна больше, чем деньги, он хочет сидеть на самом верху, смотреть оттуда на всех остальных и говорить: «Ну, вы, свиньи! Да, я заикаюсь, и что из этого?»
Дафф вышел из-за стола и остановился перед сидящим на диване Шоном:
Теперь следующий вопрос. Мы отдаем ему власть?
Если будет платить как обещает, отдаем, ответил Шон.
Дафф подошел к открытому окну.
Ты знаешь, а для меня чувство, что я на самом верху, лучше, задумчиво сказал он.
Послушай, Дафф, мы приехали сюда делать деньги. Объединимся с Градски больше заработаем, сказал Шон.
Дружок, у нас денег сейчас так много, что можно заполнить эту комнату соверенами тебе по пояс. Мы за всю свою жизнь их не сможем потратить И мне нравится быть на самом верху.
Давай смотреть правде в глаза Градски сильнее нас. Кроме того, он интересуется еще и алмазами, так что ты даже сейчас не на самом верху. Если мы с ним объединимся, ты все равно не будешь на самом верху, зато станешь черт знает как богаче.
Несокрушимая логика, кивнул Дафф. Тогда я с тобой согласен. Градски получает власть и за это платит; мы пропустим его через пресс и выжмем из него все соки.
Шон сбросил ноги с дивана.
Принято. А теперь давай-ка возьмем этот его план за горло, порвем его на куски и склеим снова так, чтобы он устраивал нас.
Дафф посмотрел на часы:
Уже третий час. Пора отдохнуть, а утречком на свежую голову подумаем, как это сделать.
На следующий день второй завтрак они попросили доставить им в контору и съели его за письменным столом. А Джонсон, которого они послали на биржу вместо себя с инструкциями внимательно следить за ценами и немедленно их информировать, если случится что-нибудь из ряда вон, вернулся с докладом:
Весь день там было тихо, как на кладбище, сэр, все только перешептывались, ходили самые разные слухи. Кажется, кто-то видел, что в два часа ночи в вашей конторе горел свет. А потом, когда вы не явились на биржу, а вместо себя послали меня вы знаете, сэр, мне задавали разные вопросы, много вопросов.
Джонсон в нерешительности помолчал, но, видно, любопытство взяло верх.
Разрешите, я вам помогу, сэр?
Он бочком начал подбираться к письменному столу.
Я думаю, сами справимся, Джонсон. Вы свободны, и, прошу вас, закройте за собой дверь.
В половине седьмого они решили, что на сегодня хватит, и отправились в гостиницу. Только зашли в вестибюль, как Шон заметил Тревора Хейнса, который тут же исчез в гостиной.
Они пришли! послышался оттуда его голос.
И тотчас Тревор появился снова, но уже вместе с братом.
Привет, парни! приветствовал их Джок, принимая удивленный вид. А что вы здесь делаете?
Мы здесь живем, сказал Дафф.
Ах да, ну конечно. Слушайте, а пошли чего-нибудь выпьем, весело предложил Джок.
Ну да, накачаете и станете пытать, чем мы весь день занимались, так? высказал предположение Дафф.
Джок смутился:
Не понимаю просто предложил посидеть, выпить, вот и все.
Ладно, проехали. Спасибо тебе, Джок, но у нас сегодня был тяжелый день. Нам бы сейчас поскорей завалиться спать.
Уже пройдя половину вестибюля, Дафф обернулся. Братья все еще стояли и смотрели им в спины.
Уже пройдя половину вестибюля, Дафф обернулся. Братья все еще стояли и смотрели им в спины.
Я вот что скажу вам, парни, театральным шепотом проговорил он. Она очень большая такая большая, что вы представить себе не можете. Когда поймете, что она все время была рядом, прямо у вас под носом, набьете друг другу морды.
Братья Хейнс остались в вестибюле стоять столбом и с разинутым ртом глядеть им в спину, а Шон с Дафом поднялись к себе.
Какой же ты все-таки недобрый, смеялся Шон, они же теперь неделю спать не будут.
23
Когда и на следующий день на биржу не явились ни Шон, ни Дафф, среди членов правления стали циркулировать самые невероятные слухи, а цены словно с цепи сорвались. Появилась заслуживающая доверия информация о том, что за рекой Шон с Даффом открывают новый очень богатый прииск, и цены сразу со скоростью ракеты взлетели. Потом, минут через двадцать, поступило опровержение, и акции пакета Чарливуд Кортни упали сразу на пятнадцать шиллингов. Все утро Джонсон бегал взад-вперед от конторы к бирже и обратно. Уже к одиннадцати он так вымотался, что едва мог говорить.
Не беспокойтесь, Джонсон, все, на сегодня хватит, сказал ему Шон. Вот вам соверен, идите в «Гранд-Националь», выпейте там что-нибудь. У вас было трудное утро.
Один из людей Джока Хейнса, которому поручили следить за тем, что творится в конторе Кортни и Чарливуда, отправился вслед за Джонсоном в «Гранд-Националь» и подслушал, что тот заказал у бармена. Он бегом вернулся на биржу.
Их старший конторский служащий только что велел принести себе бутылку французского шампанского, задыхаясь, доложил он Джоку.
Черт побери! Джок чуть не выпрыгнул из своего кресла, а Тревор, отчаянно жестикулируя, подозвал к себе своего клерка.
Покупай, прошептал он ему в ухо. Покупай каждый клочок бумаги с их подписью, все, что попадет тебе в руки.
На другом конце зала Градски в кресле слегка подался вперед. С довольным видом сложив руки на животе, он чуть ли не улыбался.
Шон с Даффом оформили свое контрпредложение Градски в полночь.
Как он отреагирует, что думаешь? спросил Шон.
Надеюсь, сердце у него достаточно крепкое, переживет, усмехнулся Дафф. Разве что челюсть отвалится, но не до пола, живот помешает.
Ну что, идем к нему прямо сейчас? предложил Шон.
Эх, дружок, дружок, скорбно покачал головой Дафф, учил я тебя, учил, сколько времени потратил, а все зря. Ты так ничему и не научился.
Тогда что будем делать?
Мы пошлем за ним, дружок, мы его самого заставим к нам явиться. Будем играть с ним на своем поле.
А какая разница? не понял Шон.
У нас сразу появится преимущество; он будет помнить, что теперь он проситель.
Градски явился к ним в контору на следующий день в десять утра при полном параде, в экипаже, запряженном четверкой лошадей, в сопровождении Макса и двух секретарей. У входа гостей встретил Джонсон и проводил в кабинет Шона.
Норман, мой дорогой Норман, как я счастлив снова видеть тебя, приветствовал его Дафф и, ясно отдавая себе отчет, что Градски не курит, сунул в зубы сигару.
Когда все расселись, слово взял Шон:
Джентльмены, нам понадобилось время, чтобы тщательно изучить ваше предложение. В основном мы находим его здравым, разумным и вполне приемлемым.
Прекрасно, именно так, любезно подтвердил Дафф.
Для начала я хотел бы подчеркнуть, чтобы всем было совершенно ясно, продолжил Шон, что мистер Чарливуд и ваш покорный слуга мы оба не сомневаемся в том, что союз между нашими двумя предприятиями весьма желателен нет! жизненно необходим. С вашего позволения я приведу одну цитату: «Ex unitate vires»[34].
Да-да, именно так, снова подтвердил Дафф и закурил сигару.
Как я уже сказал, мы внимательнейшим образом изучили ваше предложение и охотно, даже с радостью принимаем его, если не считать кое-каких незначительных нюансов, которые мы здесь перечислили.
Шон взял в руки толстую пачку бумаг:
Может быть, вы возьмете на себя труд и просмотрите вот это, а затем мы можем перейти к составлению формального соглашения.
Макс осторожно принял пачку.
Если желаете уединиться, то кабинет мистера Чарливуда, примыкающий к этой комнате, в вашем полном распоряжении.
Вся банда во главе с Градски проследовала в соседний кабинет. Через час, когда он привел ее обратно, банда больше была похожа на похоронную команду. Когда Макс откашлялся, казалось, он вот-вот расплачется.
Я думаю, нам следует внимательным образом рассмотреть каждый пункт отдельно, печально проговорил он.
Через три дня сделка была совершена. Дафф разлил вино и каждому вручил по бокалу:
Итак, за новую компанию «Сентрал Рэнд консолидейтед»! Роды оказались довольно долгими, джентльмены, но я думаю, что ребенком, которого мы породили, все мы будем гордиться.
Градски добился власти, но обошлось ему это очень недешево.
Крестины компании «Сентрал Рэнд консолидейтед» состоялись в главном зале биржи. На общую продажу было выставлено десять процентов акций. Еще не начались торги, как биржу заполонила толпа и народ со всех сторон запрудил улицы на целый квартал.
Председатель совета биржи зачитал проспект «Сентрал Рэнд консолидейтед»; тишина стояла как в церкви, и в помещении для членов правления было отчетливо слышно каждое слово. Раздался удар колокола, но собравшиеся продолжали молчать. Тишину нарушил робкий голос официально назначенного Градски служащего:
Продаются акции «Сентрал Рэнд консолидейтед».
Это походило на бойню: двести человек одновременно пытались купить у него акции. К нему тянулись десятки рук, и сначала по клочку был разобран его сюртук, за ним последовала рубашка, очки он сразу потерял, и они погибли, будучи стертыми в пыль тяжелыми каблуками осаждающих. Минут через десять ему удалось пробиться сквозь обезумевшую толпу.
Я смог продать все, джентльмены, доложил он хозяевам.
А Шон с Даффом только смеялись. И у них был для этого повод, поскольку через те самые десять минут их тридцатипроцентный пакет акций в «Сентрал Рэнд консолидейтед» оценивался в полмиллиона фунтов стерлингов.
24
В этом году рождественский ужин в «Кэндис-отеле» прошел с гораздо большим подъемом, чем пять лет назад. За одним столом собралось семьдесят пять человек, и к трем часам, когда ужин закончился, лишь половина из них могла стоять на ногах. Чтобы подняться по лестнице, Шону пришлось цепляться за перила, а добравшись до верхней площадки, он торжественно обнял Кэнди и Даффа: