28
В следующий вторник Шон отправился в Ксанаду в первый раз после отъезда Даффа. В танцевальной зале Джонсон и еще четверо клерков упаковывали и маркировали подарки.
Дело идет к концу, Джонсон?
Почти, мистер Кортни. Завтра с утра пришлю сюда пару фургонов, и заберем все это.
Да уж, пожалуйста. Не хочу, чтобы это барахло здесь больше валялось.
По мраморной лестнице он поднялся, постоял на верхней площадке. Дом казался совсем вымершим: новенький, стерильно чистый, он словно ждал, когда сюда явятся люди и пробудят его к жизни. Шон прошел по коридору, останавливаясь перед картинами, которые подбирала сюда Кэнди. Они были писаны маслом, в мягких тонах женщины любят подобные вещи.
Без них можно обойтись лучше повешу что-то другое, где больше огня, больше алого, черного, ярко-синего.
Он распахнул дверь в свою спальню. Здесь ему больше понравилось: на полу колоритные персидские ковры, стены обшиты темными атласными панелями и кровать хоть играй на ней в поло. Он улегся на нее и стал смотреть в потолок, украшенный витиеватым орнаментом:
Эх, скорей бы вернулся Дафф, как бы мы хорошо с ним зажили в этом доме!
Он встал и снова спустился.
Все закончено, сэр.
Молодец! Тогда свободен.
Он прошел в кабинет, приблизился к пирамиде для ружей. Взял дробовик системы Пурди, подошел к окну и посмотрел на свет. Ноздри слегка раздулись, он сразу вспомнил запах ружейного масла. Положил ружье на плечо и почувствовал его вес, волнующий, возбуждающе приятный. Повел стволами по дуге через все помещение, следуя за полетом воображаемой птицы, и вдруг в поле зрения попало лицо Даффа. Шон так удивился, что застыл на месте, наставив стволы ему в голову.
Не стреляй, я не буду делать резких движений, мрачно заявил Дафф.
Шон опустил ружье, отнес его обратно к пирамиде.
Здравствуй, сказал он.
Здравствуй, ответил Дафф, продолжая стоять в проеме двери.
Шон сделал вид, будто никак не может пристроить ружье в пирамиде, и стоял спиной к Даффу.
Ну, как поживаешь, дружок?
Прекрасно! Отлично!
А как остальные?
Это ты о ком, в частности, спрашиваешь?
Кэнди, например.
Шон ответил не сразу, взвешивал вопрос.
В общем если бы ты сунул ее в камнедробилку, могло быть и хуже.
Значит, не очень?
Очень даже не очень, согласился Шон.
Они постояли, помолчали.
Я так понимаю, ты сейчас тоже не очень ко мне, так? спросил наконец Дафф.
Шон пожал плечами и подошел к камину.
Даффорд, вы свинья, непринужденно заявил он.
Дафф сощурился:
Ну что ж, приятное было знакомство, дружок. Полагаю, с этого момента дорожки наши расходятся?
Хватит молоть чушь, Дафф, зря тратишь время. Налей-ка лучше да расскажи, каково это быть свиньей. А еще я хочу обсудить с тобой живопись, которую Кэнди развесила в коридоре наверху. Не знаю, то ли подарить кому-нибудь, то ли просто сжечь.
Дафф, подпиравший плечом дверной косяк, выпрямился и безуспешно попытался скрыть вздох облегчения, хотя лицо выдавало его.
Но прежде чем закроем тему и похороним ее, быстро продолжил Шон, я хочу сказать тебе следующее. Мне очень не нравится твой поступок. Я понимаю, почему ты так поступил, но лично мне это не нравится. Это все, что я могу сказать. Хочешь что-нибудь добавить?
Нет, ответил Дафф.
Тогда ладно. Думаю, ты отыщешь в шкафу бутылочку курвуазье, она стоит сразу за графином с виски.
В тот вечер Шон отправился в «Кэндис-отель». Кэнди он нашел в кабинете.
Кэнди, он вернулся.
О-ох! Кэнди перевела дыхание. Ну как он, а, Шон?
Немного исправился, но не так чтобы очень.
Да я не об этом он здоров?
Как всегда. Он был настолько любезен, что спросил, как у тебя дела, сказал Шон.
И что ты ему сказал? спросила Кэнди.
Шон пожал плечами и уселся на стул рядом с ее рабочим столом. Посмотрел на высокие столбики соверенов Кэнди как раз занималась подсчетом.
Это что у тебя, вчерашняя выручка? спросил он, уходя от ответа.
Да, рассеянно ответила она.
Да ты у нас богачка может, пойдешь за меня? улыбнулся он.
Кэнди встала и подошла к окну.
Я так полагаю, вы оба сейчас поедете в Ксанаду, сказала она.
Шон что-то пробурчал.
А «Покои Виктории» займут братья Хейнс, быстро продолжила она, они уже говорили со мной об этом, так что не беспокойся. Там вам будет веселей, лучше и не придумать. Держу пари, каждый вечер будет полно гостей. Ничего не имею против, с этим я уже смирилась.
Шон подошел к ней и, осторожно взяв за локоток, повернул к себе. Достал из верхнего кармана шелковый носовой платок и протянул, чтобы она высморкалась.
Ты хочешь с ним встретиться, Кэнди?
Не доверяя голосу, она покачала головой.
Я присмотрю за ним, как и обещал.
Он обнял ее, затем повернулся, чтобы уходить.
Шон! окликнула она и, когда он оглянулся, попросила: Ты уж заходи ко мне, хоть иногда. Пообедаем вместе, поговорим. Ты же останешься моим другом, правда?
Конечно. Конечно, дорогая Кэнди.
Она улыбнулась сквозь слезы:
А пока пакуй вещи, свои и Даффа, а я велю отвезти их к вам в Ксанаду.
Конечно. Конечно, дорогая Кэнди.
Она улыбнулась сквозь слезы:
А пока пакуй вещи, свои и Даффа, а я велю отвезти их к вам в Ксанаду.
29
Шон через стол посмотрел на Даффа, ожидая его поддержки. Они сидели в зале заседаний совета директоров. Дафф выпустил густое кольцо сигарного дыма. Вращаясь и расширяясь, как круг от брошенного камня на воде, оно наткнулось на крышку стола и раздробилось. Шон с горечью понял, что поддерживать его Дафф не собирается. Накануне они долго спорили, чуть не полночи. Шон все надеялся: а вдруг Дафф все-таки передумал? Теперь стало ясно, что это не так. И тогда он снова обратился с просьбой, в последний раз:
Они запросили увеличения заработной платы на десять процентов. Я считаю, это справедливо, потому что цены в городе подскочили, а зарплаты остались те же. У этих людей есть жены и дети, джентльмены, почему вы не принимаете это в расчет?
Дафф выпустил еще одно колечко дыма, а Градски достал из кармана часы и многозначительно на них посмотрел. Макс кашлянул и вставил свое слово:
Мистер Кортни, мне кажется, мы все уже обсудили. Может, приступим к голосованию?
Градски поднял руку это означало, что он против Шона. На Даффа Шон и смотреть не хотел. Не хотелось видеть, как он голосует заодно с Градски. Но он все же заставил себя повернуть голову. Обе руки Даффа лежали перед ним на столе. Он выпустил еще колечко и наблюдал, как оно разбилось о крышку стола.
Кто за это предложение? спросил Макс, и Дафф с Шоном одновременно подняли руки.
Только теперь Шон понял, как много бы значило, если бы Дафф проголосовал против него. Дафф подмигнул ему, и Шон не сдержал улыбки.
Значит, тридцать голосов «за» и шестьдесят «против», объявил Макс. Следовательно, предложение мистера Кортни отклоняется. О принятом решении я проинформирую руководство Союза горняков. А теперь, перед тем как закрыть заседание, у кого-нибудь есть еще вопросы?..
Шон с Даффом вернулись в свою контору.
Я поддержал тебя только потому, что знал: Градски все равно победит, весело сказал Дафф.
Шон хмыкнул.
Конечно, он прав, невозмутимо продолжил Дафф, придержав дверь в кабинет Шона. Повышение заработной платы на десять процентов означает резкий скачок общих эксплуатационных расходов, до десяти тысяч в месяц.
Шон ногой захлопнул за собой дверь и ничего не сказал.
Да ради бога, Шон, брось ты эту свою позицию всеобщего благодетеля, не доводи ее до абсурда. Градски прав Крюгер в любой момент способен накинуть на нас еще какой-нибудь свой налог, и нам придется финансировать все эти новые проекты развития Ист-Рэнда. Нам ни в коем случае нельзя сейчас допустить, чтобы издержки производства поползли вверх.
Ладно, пробурчал Шон, все уже решено. Но я очень надеюсь, что мы в результате не получим забастовку.
Существует много способов разделаться с забастовками. У Градски есть договор с полицией, она на нашей стороне; кроме того, пару сотен человек всегда можно быстро перебросить из Кимберли, объяснил ему Дафф.
Черт подери, Дафф, но ведь это неправильно. И ты знаешь, что это неправильно. Даже вон тот нелепый Будда с маленькими глазками знает, что это неправильно. Но что я могу сделать? Черт побери, что я могу сделать?! взорвался Шон. Черт возьми, как ужасно чувствовать собственную беспомощность!
Не забудь, ты сам захотел отдать ему в руки власть, смеялся Дафф. Ладно, хватит с нас попыток переделать мир, пошли домой.
Проходя через приемную, они наткнулись на Макса. Он был возбужден и явно нервничал.
Простите меня, джентльмены, мне надо перекинуться с вами парой слов.
От чьего имени, резко спросил Шон, от себя лично или от Градски?
Это личное дело, мистер Кортни, ответил Макс, понизив голос.
А до завтра не подождет? спросил Шон. Не останавливаясь, он прошел мимо и направился к двери.
Прошу вас, мистер Кортни, это дело крайней важности, взмолился Макс и отчаянно вцепился ему в руку.
В чем дело, Макс? спросил Дафф.
Мне надо поговорить с вами наедине. Макс снова понизил голос и с несчастным видом бросил взгляд на входную дверь.
Ну ладно, говорите, подбодрил его Дафф. Мы сейчас одни.
Нет, только не здесь. Мы можем встретиться немного позже?
Дафф вскинул брови:
В чем дело, Максимилиан? Только не говорите, что вы хотите продать неприличные картинки.
В чем дело, Максимилиан? Только не говорите, что вы хотите продать неприличные картинки.
Сейчас мистер Градски ждет меня в гостинице. Я сказал ему, что пойду поищу кое-какие бумаги, и, если я немедленно не вернусь, он что-нибудь заподозрит.
Макс уже чуть не плакал, кадык его ходил вверх и вниз, то выскакивая из-под высокого воротничка, то снова прячась. Дафф вдруг очень заинтересовался.
И вы не хотите, чтобы Норман об этом знал? спросил он.
Ни боже мой! На глазах у Макса уже наворачивались слезы.
Когда вы хотите встретиться?
Сегодня вечером, после десяти, когда мистер Градски отправится к себе.
Где?
В восточном конце отвала шахты «Сестренка» есть обходная дорога. По ней сейчас никто не ходит.
Я знаю ее, сказал Дафф. Мы будем прогуливаться там верхом в половине одиннадцатого.
Спасибо, мистер Чарливуд, вы об этом не пожалеете.
Макс тут же рванулся к двери и исчез.
Дафф поправил бобровую шапку и ткнул Шона в живот концом своей трости: