Да, в состоянии легкого опьянения приблизилась я к бурой косматой медведице Фёкле. Она потянула воздух, тихо заворчала.
Алле! взмахнула я рукой в своей шикарной шубе, желая поразить Деревяшкина.
Грузная, косолапая Фёкла медленно поднялась на задние лапы.
Танцуй! сказала я и покрутила у себя над головой морковкой.
Фёкла затанцевала кружится, бедрами покачивает, великанша!..
Я посмотрела на Деревяшкина он был счастлив как дитя.
Стоило мне на миг отвернуться, она лапами мою руку хвать! и прижала к прутьям клетки. Морковка вылетела, я только успела растопырить пальцы, чтоб рука не проскочила внутрь. Обомлев от страха, я почувствовала, как медведица уперлась носом в мою ладонь и зубами заскользила по ее поверхности.
Пока я мучительно соображала, как бы мне выбраться из этого положения, греко-римский чемпион Деревяшкин схватил меня за другую руку и давай тянуть изо всех сил. Это была борьба двух гигантов. Один к себе тащит, другой к себе. Слышу, рукав моей шубы затрещал в когтях у Фёклы. И тотчас же разъехался по швам второй рукав, на котором повис богатырь Деревяшкин. Оба рукава мне оторвали!..
Победоносно рыча, Фёкла затащила добычу в клетку, изорвала ее в клочья и яростно втоптала в помет и опилки.
Лисин ножницами подрезал полы моей шубы, так что в результате получилась теплая старушечья безрукавка. А всё, что уцелело от рукавов, я выудила граблями из клетки, отобрала у Деревяшкина и поехала домой.
Родители чуть в обморок не упали, когда я вернулась всклокоченная, под хмельком, в изодранной шубе с лохмотьями в руках.
Только фингала под глазом не хватает, промолвил папа.
Впоследствии моя мама возродила рукава из пепла, пришила один к другому, вывернула наизнанку и получилась отличная муфта для питона, которого Леонтий незадорого приобрел в Ялте, там распустили какой-то научный серпентарий.
Питону тоже нельзя было с бухты-барахты водвориться в Уголке лишь сдав предварительно анализы, пройдя медицинское обследование и длительный карантин. Пришлось бедному Леонтию и этого брата нашего меньшего тащить к себе домой.
Теперь он стал умнее и решил соблюсти конспирацию. Питон был надежно припрятан в дорожной сумке, которую Леонтий, как вошел, сразу сунул в шкаф.
В тот день Соня с Кларой Цезаревной пригласили гостей. Панечка, старшая сестра Сони, наконец-то собралась выйти замуж. Вот они всей компанией ожидали родителей жениха, сам герой был в служебной командировке. Стол накрыли у Сони селедка под шубой, соленые огурцы, маслята, Столичная в холодильнике стынет, нарезали колбасу, Клара Цезаревна поджарила свиные отбивные. Максим Максимыч, побритый, наодеколоненный, в габардиновом костюме взволнованно сновал взад-вперед по коридору, подносил хрусталь
Зазвонил звонок. Явилась пожилая пара с маленькой собачкой. Собачка нервничала, сердилась, лаяла и даже цапнула легонько Максим Максимыча за ногу. Короче, посидели, выпили немного. Обо всём договорились. Смотрят, а собачки нет.
Зазвонил звонок. Явилась пожилая пара с маленькой собачкой. Собачка нервничала, сердилась, лаяла и даже цапнула легонько Максим Максимыча за ногу. Короче, посидели, выпили немного. Обо всём договорились. Смотрят, а собачки нет.
Все стали звать ее, искать. Страшная догадка шевельнулась в голове у Леонтия. Он кинулся к шкафу дверца приоткрыта, питон лежит на полу, толстый, неподвижный, и глядит на всю эту суету равнодушными глазами.
Тут родные Леонтия и сам Леонтий поняли, в чем дело. Родители жениха рассердились, хлопнули дверью. Свадьба расстроилась. Панечка осталась старой девой и всю жизнь считала Леонтия виноватым в своей несчастной судьбе. Их семья снискала славу людей отпетых. А про Леонтия стали говорить, мол, он полоумный, одержимый. К тому же в юности он зарабатывал на жизнь тем, что ловил воробьев, перекрашивал их в малиновок и продавал на Птичьем рынке.
Сонечка сразу выдвинула ультиматум:
Или я, или питон!
(Будь я женой Леонтия, никогда бы не рискнула так ставить вопрос. Леонтий и за мной ухаживал, жарко шептал: За одну ночь с тобой я готов отдать Дальше всегда шло перечисление какой-нибудь чепухи. Ни разу не слышала я даже в такие мгновенья, чтоб он сказал мне просто и прямо: За ночь с тобой я готов отдать своего питона!)
Леонтий отвечал Сонечке уклончиво:
Что ж мне его, на улицу вытолкать?
А сам купал змея в общей ванне (питон подолгу лежал на дне отдыхал), кормил котлетами из кулинарии, всячески холил и лелеял. Тот был красавец крупный экземпляр, длиною метра четыре, но рос прямо на глазах, обещая стать исполином. Голова оливковая, спина с желтоватым узором посередине. Говорят, эти сетчатые питоны, когда входят в силу, могут завалить буйвола.
Леонтий рассказывал, один охотник в Индии подобрал подобную змею и нашел в ней при вскрытии целого оленя средней величины. В желудке другой такой же змеи он будто бы обнаружил дикого козла с длинными рогами. Внутри у третьей оказался дикобраз с иглами. А как-то раз, утверждал этот потрошитель змей, сетчатым питоном была проглочена беременная женщина!..
Естественно, Сонечке не понравилось, что однажды под утро питон заполз к ним в кровать погреться. Поэтому, во избежание крика и шума, Леонтий стал на ночь заворачивать его в одеяло и обкладывать вокруг бутылками с горячей водой.
На улице стояла теплынь. Весь город был полон чудесной и странной музыки. До поздней ночи после работы слонялась я по Москве, не зная, куда поведут меня ветры нового дня. Одно только ясно: во мне катастрофически нарастало ощущение родства с чужими людьми прохожие это чувствовали, повсюду окликали меня или, может, просто отзывались? И я брела, не разбирая дороги, ошалевая до чего всё переплетено и взаимосвязано, не поймешь, где первичный звук, а где эхо.
Вот мы стоим с Леонтием в очереди в продуктовом, а впереди мужик взял белого батон и буханку, идет на выход:
Мягкий? Мягкий? спрашивают у него.
Он:
Мягкий, нате попробуйте.
Все протянули руки, целая очередь! Давай ощупывать и белого батон, и буханку.
Да, да, мягкий, говорят.
Я спрашиваю:
А вкусный?
Он подумал немного такой, в старой куртке, потрепанный житейскими бурями, и говорит:
Попробуйте.
Я:
Что? Можно откусить?
А он мне:
Конечно.
Я откусила горбушку и правда, мягкий, вкусный.
Ну, я обняла его, прижалась головой к плечу и подумала: как всё-таки нас всех роднит то, что мы едим хлеб. И не только это, нас многое роднит! Хотя бы простое удовольствие ставить на землю одну ногу вслед за другой. Или как мы шарахаемся от всего, что сумрачно и стремимся к покою сердца. Как мы странствуем в беспредельных просторах, сливаемся с лучами солнца и луны, великое для нас мало, а далекое близко. То, что мы все родились из земли и вернемся в землю, и каждый из нас единственный, поэтому бесценный. Причем от всех шел такой силы свет, такая любовь я просто не выдерживала.
Ты, наверное, будешь очень долго жить, ты так ладно скроена, говорил Леонтий. У тебя тип фигуры устойчивая пирамидка. А у моей тещи, она считает, песочные часы. Я тут вышла из ванны, она заявляет, посмотрела на себя в зеркало и увидела, что я вылитая Даная!..
Были ли мы с Леонтием влюблены друг в друга? Были, конечно. Именно он меня научил трем важным в жизни вещам пить, курить и целоваться. Но дальше поцелуев у нас с ним дело не пошло, хотя в Леонтии бушевало что-то неукротимо вакхическое, а жизнь дикой природы, царившая в Уголке Дурова, звала к простоте и естественности в основополагающих вопросах бытия.
Как в древнем пастушеском обществе пылкие пары сливались в любовном экстазе на лужайке или на сеновале, в Уголке Дурова таким местом любовных встреч служил слоновник. Старая слониха Дженни безмолвно хранила тайны этих свиданий. Но если они оканчивались свадьбой, молодые после ЗАГСа отправлялись не на Ленинские горы, а с апельсинами к старушке Дженни. Ходят слухи, что эта тропа была протоптана еще прославленным хозяином особняка на Божедомке в прошлом веке, и может статься, отпечатаны на ней тающие следы его именитых потомков
Наверно, и мне было бы суждено тогда пройти по этому пути осторожными шагами. Но как-то зимой на заднем дворе я увидела закутанную девочку она шла, раскинув руки, к пингвину, который свободно прогуливался по заснеженному двору. Это была дочка Сонечки и Леонтия. В тот день я впервые увидела ее: когда я к ним приходила, она уже отчаливала в детский сад.
Покачиваясь в едином ритме одинаковыми походками, одного и того же роста, они с пингвином двигались навстречу друг другу, и в сердце моем навсегда запечатлелась эта картина, зато маячащая на горизонте тропинка к Дженни в ту же минуту поросла непролазными тропическими лианами.
Впрочем, Леонтий не тужил по таким пустякам, твердо зная, что когда Аллах закрывает одну дверь, открывает несколько других. Эпикуреец, любимец женщин, он то и дело одерживал любовные победы. Поэтому все дружно хохотали в Новый год, когда Леонтий первый раз нарядился Дедом Морозом, а в Уголок Дурова на праздник пришли дети сотрудников.
Один мальчик, наряженный зайцем, стал читать стих про Деда Мороза.
Борода из ваты
А глаза-то папы!!!
воскликнул он и лукаво взглянул на Леонтия.
Нет-нет-нет! Ничего подобного!!! закричал вдруг испуганно Леонтий.
Такой у меня был идеальный рыцарь Ланселот.
В испанском языке есть слово, которое невозможно точно перевести на другие языки. Глагол vacilar означает идти куда-то, не слишком заботясь о том дойдешь ли до намеченной цели, хотя путь твой лежит в том направлении. Подобного путника испанцы называют vacilador. И это как раз про моего Леонтия.
Он просто проникся ко мне вечной любовью и навсегда запомнил, когда у меня день рождения. Запомнить это было совсем нетрудно, поскольку мой день рождения катастрофически совпал с днем рождения Владимира Леонидовича Дурова.
Обычно в этот день работники Уголка с цветами собирались в музейной комнате вокруг бюста основателя династии. Анна Владимировна, обняв отца за бронзовое плечо, принимала поздравления. В возвышенных тонах все отмечали подвиг великого артиста, создавшего гуманный вкусопоощрительный метод дрессировки, который он решительно противопоставил бессмысленной жестокости старого цирка. Одним словом, Дуров это было наше всё.
Поэтому когда погожим июньским утром в момент зенита общего ликования по случаю рождения столь выдающегося клоуна в музей вошел Леонтий с букетом бордовых пионов, осыпал меня цветами и объявил во всеуслышание, что сегодня родился не только дедушка Дуров, но и девушка Мальвина, все вздрогнули и оцепенели.