Машина.
Работа.
Квартира.
Выглядит просто, проще некуда. Но «просто» и «легко» не одно и то же.
В пять часов я поджидаю Габби на тротуаре.
Ну что, я была права? с улыбкой замечает она, когда я усаживаюсь на место.
В смысле?
Насчет тебя и Итана.
Я качаю головой.
Знаешь, я на это даже не настраивалась. Все случилось само собой.
Неважно. Получается, теперь я могу рассчитывать разве что на случайный ужин, да на пару встреч в неделю. А все остальное время ты будешь пропадать у своего новообретенного бойфренда.
Не на этот раз, качаю я головой. Мне уже не семнадцать. Мне надо строить свою жизнь. Романтические отношения это здорово. Но жизнь ими не ограничивается. Понимаешь, о чем я?
Габби довольно улыбается. Но я говорю это не для того, чтобы угодить ей. Я и правда думаю, что хороший бойфренд не может решить всех твоих проблем.
А проблем в моей жизни накопилось предостаточно.
Дина приносит в палату завтрак, а вскоре приходит и доктор Винтерс. Она присаживается, чтобы обсудить со мной детали моей травмы. Габби тоже внимательно слушает.
Оказывается, в этой аварии я получила перелом ноги и костей таза. Еще у меня порвалась бедренная артерия. В операционную меня доставили уже без сознания. Здесь мне первым делом остановили кровотечение, а затем занялись моими переломами.
Потом доктор Винтерс проверяет, насколько хорошо восстановилась моя память. Задав мне несколько вопросов, она сообщает в конце разговора, что домой меня отправят в инвалидном кресле. Я не смогу ходить еще несколько недель, пока не срастутся кости таза. Но и потом мне придется передвигаться с большой осторожностью, преодолевая боль.
Впереди у нас долгий путь, говорит доктор Винтерс, но я не сомневаюсь, что в один прекрасный день ты сможешь пробежаться по кварталу.
Ее слова вызывают у меня смех.
Если учесть, что раньше я никогда не выходила на пробежки, то сейчас, конечно, самое время начать.
Зря смеешься, она встает с места. У меня были пациенты, которые до травмы только и делали, что пролеживали диван. А после выздоровления они начинали усердно тренироваться, чтобы однажды пробежать марафон. Видимо, временная потеря мобильности побуждает человека исследовать свои способности.
Похлопав меня по руке, она выходит за дверь.
В ту же секунду я поворачиваюсь к Габби.
Чудесно. Мало того что мне придется заново учиться ходить. Но если после этого я не начну бегать, как лань, значит, я настоящий слабак.
Да, именно это она и хотела сказать. Если ты сию же секунду не начнешь готовиться к городскому марафону, то тебя и всю твою жизнь можно списать в утиль.
Да уж, доктор Винтерс та еще стерва.
Тут раздается стук в дверь.
На мгновение я замираю. Неужели это доктор Винтерс? Я ведь просто шутила. Мне совсем не хотелось обидеть ее.
Тут раздается стук в дверь.
На мгновение я замираю. Неужели это доктор Винтерс? Я ведь просто шутила. Мне совсем не хотелось обидеть ее.
Дверь открывается. На пороге стоит Итан.
Можно? спрашивает он и достает из-за спины букет лилий. Мои любимые цветы. Интересно, он помнит или просто угадал?
Все в порядке, тут же откликается Габби. Заходи. Присаживайся.
Итан подходит к кровати и вручает мне букет. И улыбается так, будто я центр вселенной.
И тут я вспоминаю. Сначала смутно, а потом все яснее и яснее.
Вот Габби вручает мне свой телефон. Там сообщение от Кэтрин.
Еду домой с Итаном.
Я зарываюсь лицом в цветы, лишь бы не смотреть на него. В больничной палате, где сам воздух кажется бесцветным и стерильным, запах лилий окутывает меня с удушающей силой. Это почти как наркотик. От лилий пахнет свежестью и жизнью. В этом-то и состоит ирония ситуации, ведь цветы уже срезаны. Они умирают.
М-м-м, я делаю вид, будто поглощена запахом.
Не воспринимай этого парня всерьез. Он ничуть не заинтересован в ваших отношениях. Очередной Майкл, как ни крути. Пора уже научиться смотреть правде в глаза. Сначала он целует тебя, а потом едет домой с другой девушкой.
Ну, как ты? спрашивает Итан, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
Все хорошо, говорю я, но цветы тебе лучше забрать с собой. Мне просто некуда их поставить
Давай их сюда, с готовностью говорит Габби. Пойду поищу вазу и воды.
Ей уже давно хочется оставить нас вдвоем, а тут подвернулся такой удобный повод уйти!
Она быстро вскакивает с места и скрывается за дверью.
Ну вот говорит Итан.
Ну вот, повторяю я.
Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга. Похоже, он и в самом деле переживает. И не его вина, что я не могу выкинуть из головы ту поездку с Кэтрин. Мы ничем не связаны с ним, ничего друг другу не обещали.
Вдобавок, я воспринимаю все так остро, поскольку лишь сейчас вспомнила о случившемся. А для Итана это старая история.
Ты напугала меня до смерти, говорит Итан. Как бы я смог жить в мире, в котором больше нет тебя?
Я знаю, что он не врет. Знаю, что могу верить его словам. Но меня беспокоит другое. Не хочу повторять прошлых ошибок. Не хочу доверять тому, что мне говорят, и игнорировать то, что делают. Не желаю больше видеть лишь то, что мне хочется видеть.
Надо быть реалистом. Надо трезво смотреть на вещи. Нельзя поддаваться эмоциям.
И когда Итан подходит еще ближе, когда на меня накатывают воспоминания прошлого, я отказываюсь следовать за чувствами. Предпочитаю проигнорировать их ради моего же блага.
Я и правда в порядке. Тебе не о чем беспокоиться. Так, пара переломов, а в целом все хорошо.
Итан сжимает мою руку, и я невольно морщусь.
Как тут с тобой обращаются? спрашивает он, отпуская мою ладошку. Говорят, больничная еда оставляет желать лучшего.
Это правда. Я бы не отказалась от чего-нибудь повкуснее. Хотя пудинг здесь очень даже неплох.
Ты уже знаешь, когда тебя выпишут? Жду не дождусь, когда смогу пригласить тебя на свидание.
Я вежливо улыбаюсь. Вот оно. Я вечно ловлюсь на такие комплименты.
Не думаю, что скоро попаду домой. Если хочешь развлечься, тебе лучше подыскать другую девушку.
Лучше я дождусь тебя, улыбается он.
Свежо предание
Куда только подевалась Габби? Ее появление было бы сейчас как нельзя кстати.
Знаешь, не стоит. Я произношу эти слова вежливо, но отчужденно.
Ладно, вздыхает Итан. Мне, пожалуй, пора. Тебе нужен отдых, а меня ждет работа.
Конечно, киваю я.
Он медлит, не решаясь ступить за дверь.
Ты же знаешь, для тебя я готов на все. Только попроси
Спасибо.
Он смотрит на меня, будто хочет сказать что-то еще. Но потом поворачивается и скрывается за дверью.
И почти сразу в палату заходит Габби.
Прошу прощения, говорит она, я вовсе не собиралась подслушивать, но так уж вышло, что до меня донесся ваш разговор
Она ставит букет на столик возле двери. И где только ей удалось найти такую милую вазу? А цветы и вовсе прекрасны. Большинство мужчин принесло бы гвоздики.
Ты сердишься из-за Кэтрин, смотрит на меня Габби.
Я вовсе не сержусь. Просто это еще одно подтверждение тому, что наши с Итаном отношения остались в прошлом.
Что ж, твое дело. Габби хватает с дивана сумочку.
Ты уходишь?
Да, меня ждут на работе. Но твои родители уже здесь. Я только что получила от них сообщение. Днем ты побудешь с ними, а я приеду попозже, чтобы составить тебе компанию на ночь.
Да, меня ждут на работе. Но твои родители уже здесь. Я только что получила от них сообщение. Днем ты побудешь с ними, а я приеду попозже, чтобы составить тебе компанию на ночь.
Тебе незачем оставаться здесь еще на одну ночь.
Габби недоверчиво смотрит на меня.
Я серьезно, улыбаюсь я ей. У меня могут переночевать родители. Или Сара. Да это и необязательно. А ты поезжай домой. Побудь с Марком.
В палату заглядывает мама.
Здравствуй, детка, говорит она. Привет, Габриэль!
Привет, Морин, обнимает ее Габби. Я как раз собираюсь уходить. Она поворачивается ко мне. Я тебе позвоню. Тогда и решим, что делать.
Ладно, улыбаюсь я.
Мама проходит в палату. Следом за ней появляется отец.
Добрый день, говорю я. Ну, как вы?
Как мы? переспрашивает отец. Только послушай этого ребенка! поворачивается он к маме. Она попадает в больницу с кучей переломов. И первое, что она спрашивает, когда приходит в себя как у нас дела!
Он бережно обнимает меня. Мама тоже подходит поближе.
Сара будет с минуты на минуту, говорит отец.
Ей никак не удается припарковаться, добавляет мама. Она училась водить в стране, где паркуются по левую сторону дороги.
Разве нельзя оставить машину в больничном гараже?
Да ты шутишь! смеется отец. Здесь такие цены за парковку, только держись.
Дверь открывается, и в палату заходит Сара.
Ну как, справилась? спрашивает ее мама.
Все в порядке, кивает та. А как ты? поворачивается она ко мне.
Все хорошо, говорю я.
Сегодня ты и правда выглядишь получше, замечает отец. Личико уже не такое бледное.
И голос звучит бодрее, добавляет мама.
Сара тоже подходит к кровати.
Ты даже не представляешь, как это здорово смотреть на тебя и видеть, что худшее уже позади. Вот только твой пучок оставляет желать лучшего. Сара наклоняет мою голову и высвобождает волосы из резинки.
Затем она начинает рыться у себя в сумочке.
Тебя давно пора причесать. Не понимаю, почему никто раньше об этом не позаботился.
Достав из сумочки расческу, она начинает водить ею по моим волосам. В целом это даже приятно. Лишь когда Сара дергает за спутанные узелки, я невольно морщусь.
Помнишь, когда ты была маленькой, говорит мама, присаживаясь на кровать, волосы у тебя тоже были в узелках. А все из-за косичек, которые ты пыталась заплести сама!
Признаться, не помню.
Я еще сказала тебе тогда, чтобы ты прекратила играться с волосами, если не хочешь, чтобы я все время распутывала их. А ты на это заявила, что хочешь совсем их постричь. Разумеется, я была против.
Ясное дело, говорит Сара, затягивая мои волосы в пучок.
Не могла бы ты поднять его повыше? спрашиваю я.
Сара распускает пучок и снова берется за расческу.
В общем, продолжает мама, ты пришла на кухню, когда меня там не было, и обрезала себе волосы.
Вот оно что, говорю я, по-моему, ты уже рассказывала мне эту историю.
Ты обкромсала их совсем коротко, даже до ушей не доставало. И знаешь, что ты ответила на мой вопрос «зачем»? «Не знаю, мне так захотелось».
Вот она, наша Ханна-Саванна, в одной фразе, смеется отец. «Не знаю, мне так захотелось».
По правде говоря, это то, от чего я пытаюсь избавиться в последнее время.