Да, с удовольствием.
Все что угодно, лишь бы не оставаться с ним наедине в беседке в сгущающихся сумерках.
Все что угодно, лишь бы не оставаться с ним наедине в беседке в сгущающихся сумерках.
Тогда позвольте вас проводить. Он встал и предложил мне руку, помогая подняться. Пожатие мужских пальцев было теплым и крепким.
«На будущее, айна, здесь не подают руку мужчине для помощи. Подобное можно расценить как жест благосклонности», всплыли в памяти его слова. Но сейчас акиф сам предложил мне руку. Это расценивать как его благосклонность?!
Как и в прошлый раз, кончики пальцев жгло от его прикосновения, а я находилась в смятении.
Крутой подъем на высокую башню спокойствия не добавил. Бесконечные ступени спиралью уходили вверх. Одной рукой я придерживала юбку, чтобы не оступиться, а вторая лежала в ладони акифа, который меня страховал.
Меня разрывало от желания отказаться от прогулки и сбежать вниз или птицей взлететь вверх. Любой вариант, лишь бы не чувствовать пальцами его сухую, горячую кожу.
Ладонь у него была не изнеженная, а с огрубевшей кожей, показывающей, что он часто тренируется с оружием. У моего брата, Иррилия, несмотря на то, что он дипломат, тоже такие ладони. Он искусный воин и тренируется ежедневно. Но я никогда не волновалась от обычного пожатия рук. Сейчас же как будто горела на медленном огне, но ни на что не могла решиться.
Мы поднялись на самый верх. Ровная площадка с зубчатым парапетом, высотой мне по грудь. Четыре колонны поддерживали куполообразную крышу, словно парящую в воздухе. Я подошла к самому краю. В багряных лучах заходящего солнца весь город лежал как на ладони.
Я подняла взгляд к небу, и сердце пропустило удар от нахлынувших воспоминаний. Когда-то я вот так поднималась на мачту корабля Рейна и зависала между небом и морем, чувствуя себя свободной как птица. Казалось, весь мир у меня под ногами и я лечу.
Был уверен, что вы оцените этот вид. Я часто прихожу сюда, когда нужно подумать.
Слова Зейда вернули в реальность, и я оглянулась на него.
У вас такой взгляд
Я вновь взглянула на город. Это не море. Рейн далеко, я здесь, а воспоминания вновь рвут душу. Глаза увлажнились от слез. Зачем он меня вернул? Почему? После нашего расставания я больше ни разу не чувствовала себя такой свободной. Лишь сейчас на мгновение вернулось это чувство, приправленное горечью воспоминаний.
Зейд взял меня за плечи, разворачивая к себе. Сопротивляться не было сил, и я взглянула на него через пелену слез.
Вы плачете?! изумился он. Сдернул с лица корфу и удивленно провел рукой по моим щекам, стирая мокрые дорожки. Почему? Здесь я ищу умиротворения. А что почувствовали вы?
Не было сил притворяться, и ответила как есть:
Одиночество
Глава 18
Пару мгновений после моего ответа акиф разглядывал меня с таким видом, что внутри все разом перевернулось. На мгновение показалось, что он вот-вот рывком притянет меня к себе. И от этого обожгло с ног до головы, губы приоткрылись сами собой. А я же качнулась назад.
И волшебный миг рассыпался со звоном.
Вы не одиноки, айна Риналлия, с этими словами Зейд отступил на шаг, перед этим аккуратно вернув корфу на место. Прошу прощения за порыв, добавил, когда я глубоко вдохнула теплый воздух, смешанный с ароматами цветов и чего-то еще. Я оскорбил вас, айна?
Поморгала, приходя в себя. Все, Рин, хватит уже! Ты в душе отпустила Рейна, пусть и не сразу.
Но небо над головой, открывшийся вокруг простор, от которого захватывает дух так, что хочется кричать от восторга
Чем вы меня оскорбили? поинтересовалась я.
Может, им вообще прикасаться к посторонним женщинам нельзя? А он не просто прикасался, а ласкал мое лицо. Я вспомнила ощущение теплых пальцев на коже и вздрогнула от того, насколько сильно отозвалось внутри меня это прикосновение.
Вы про корфу? догадалась наконец.
Зейд кивнул и даже сделал шаг назад. Я заметила, что его руки сейчас спрятаны за спиной. Точно он таким образом пытается удержать себя от повторных прикосновений.
Айна Риналлия
Извините, перебила я. Вы не нанесли мне оскорбления. Все хорошо. Я не люблю эту тряпку. Надеюсь, и вас подобная честность не оскорбит.
Вот так, мы извинились друг перед другом, давайте уже продолжим ужин. И до чего-нибудь договоримся. Потому что пока единственное, чего я добилась: наелась и всплакнула. Отличный деловой ужин! Невероятно продуктивный!
Идемте.
И снова эта протянутая рука, глядя на которую, я поняла, что не смогу отказаться. Мои пальцы точно сами по себе потянулись, чтобы вновь ощутить шероховатое тепло. Их обхватили мягко, но так властно, что сердце изумленно пискнуло.
Куда? поинтересовалась я осторожно.
С голосом происходило нечто странное: в нем появились нотки, которых прежде я не замечала. Видимо, Зейд тоже обратил на это внимание, потому что коротко оглянулся, обжег взглядом и пояснил:
Хочу угостить вас одним напитком. Его готовят только в Игенборге, с добавлением местных специй.
А каков его эффект? спросила с подозрением.
Утоляет жажду. На меня посмотрели, как на тупую нарру. Айна Риналлия, я уже начинаю жалеть, что показал вам вид с башни. Вы странно изменились.
Еще бы! Меня так и тянуло вернуться туда, раскинуть руки и ощутить себя свободной! Пусть вокруг не шумело море, но воздух Игенборга тоже полнился странной магией.
Я не удержалась и хмыкнула: ну да, ощущаешь себя свободной, а женщины вокруг как в золотых клетках. Совсем с ума сошла! Сразу после Игенборга уеду куда-нибудь на месяц, отдохну.
Зейд привел меня обратно в беседку. Только теперь на столике стояли незнакомые мне сладости, пахнущие ярко, завлекающе. Огромная ваза с фруктами так и манила. А еще стоял чайник: белоснежный, разрисованный желтыми и синими узорами, с длинным изогнутым носиком. В тон ему были и чашки, из такого тонкого фарфора, что он казался полупрозрачным.
Я отметила, что слуг вокруг нет. А когда Зейд сам поднял явно тяжелый чайник, не удержалась от замечания:
Особое расположение акифа?
Айна Риналлия, плох тот правитель, который не может налить алиму интересной ему девушке.
Алиму? переспросила я, прежде чем дошел смысл предложения.
Интересной ему девушке?! Едва не закашлялась, но сдержалась. А Зейд уже наливал эту самую алиму. Пахло пряностями, цитрусом и немного черной корицей.
Алима напиток, который делают только в Игенборге. Его готовят десять часов, а еще сутки настаивают. Только тогда алима приобретает свой неповторимый вкус. Попробуйте.
Я поднесла чашку к губам, осторожно вдохнула. Аромат окутал меня невесомым облаком, и вдруг стеснение в груди прошло. А когда сделала глоток, то внутри разлилось мягкое тепло. Оно прогнало ту грусть, что царапала сердце с того момента, как я оказалась на вершине башни.
Это великолепно!
По взгляду Зейда поняла, что ему польстил мой восторг.
Алима расслабляет и при этом наполняет энергией. Она убирает весь негатив, ну и запах.
Да, я чувствую. Это изумительно.
Я не могла описать вкус алимы. В ней смешался и напиток из детства, и нечто прохладительное, и пряное питье из зимних вечеров. С тех пор как Рейн оставил меня, я никогда еще не чувствовала себя настолько легко. Точно воздух свежий и прохладный прорвался сквозь глухую завесу. И теперь я могу снова дышать полной грудью.
Айна Риналлия, я не солгал. Вы действительно интересная девушка.
Я опустила чашку и на всякий случай поправила корфу. Вроде все ровно, ничего не видно.
Интересная?
Вы умеете получать удовольствие от мелочей, вы искренне радуетесь и так же грустите. Но при этом у вас деловая хватка, какую не всегда увидишь даже у правителей.
Часто деловая хватка у советников правителей, сообщила я, не зная пока, как лучше реагировать на то, что я «интересная девушка».
Зейд усмехнулся и отпил алиму. Она оставалась теплой, от нее в груди точно зажигалось солнце. Или такое чувство от взглядов акифа, которыми он то и дело награждал меня?..
Несколько раз я замечала, что ваши глаза становились карими, вспомнила я. А сейчас они янтарные, как у
У хищной птицы, кивнул Зейд. Да, эта особенность появилась у моего рода с того времени, как предок аханы стал покровителем Игенборга. Мой пра-пра много раз прадед спас его, и тот отблагодарил подобным образом.
Я слышала, что предок аханы считается вашим покровителем. Но не думала, что он подарил какие-то способности.
Не слишком сильные. Снова эта его улыбка. Пара из них долголетие и эти глаза. Они меняют цвет при определенных обстоятельствах.
«При каких?» взвыло мое любопытство, но я в прямом смысле прикусила язык. Не думаю, что доверие акифа распространяется до тех пределов, когда можно посвятить малознакомую эльфийку в подобные детали. Так что я ограничилась легкой улыбкой и фразой:
Уверена, что остальные способности не менее впечатляющие.
Вокруг уже сгущались сумерки. Беседка вдруг осветилась мягким золотистым светом. Я невольно ахнула, когда увидела, что его излучают крохотные птицы с очень длинным изящным клювом. Они во множестве порхали вокруг беседки, пили нектар из цветов и очень нежно пели.
Уверена, что остальные способности не менее впечатляющие.
Вокруг уже сгущались сумерки. Беседка вдруг осветилась мягким золотистым светом. Я невольно ахнула, когда увидела, что его излучают крохотные птицы с очень длинным изящным клювом. Они во множестве порхали вокруг беседки, пили нектар из цветов и очень нежно пели.
Кто это? вырвалось невольно.
Даже на эльфийской территории я не встречала подобных созданий! Они точно живые колокольчики. Точно крохотные лампочки, умеющие петь. Я вскинула руку, машинально открываясь всей своей сущностью этому чуду. И несколько пташек сели мне на локоть, нежно что-то начали напевать.
Айна Риналлия!
Я нарушила какой-то обычай? спросила рассеянно. Перышки птиц казались просто нежнейшими, даже трогать страшно. Глаза светились золотистым, а клюв и правда оказался очень острым. Но при этом мне даже в голову не приходило, что они могут меня ранить.
Просто Акиф кашлянул. Это рилинды, они не покидают мой сад только потому, что я велел высадить цветы, нектар которых нравится им больше всего. Но они не даются в руки, необычайно пугливы. А с вами они точно ручные!
Эльфийская сущность, отозвалась я. Мы часть природы.
Мы все часть природы, айна.
Да, согласилась я кротко, но наш врожденный дар чувствовать природу, общаться с ней, порой даже неосознанно. Это на уровне рефлексов. Я просто показала ей, что восхищена и не собираюсь причинить боль или поймать.