Спасибо, говорю я Джареду.
За что? удивляется он.
Свет гаснет, и нам открывается потрясающее зрелище: абсолютно ясное звездное небо (если не считать нескольких облачков у вершины большой Горы), в котором сияет луна. Нет, она даже не полная, но когда никаких других источников света нет, ее сияния достаточно, чтобы на воду легли наши тени.
Ладно, я не самый выносливый малый такая веселуха не по мне, говорит Стив, залезая обратно на пирс. Телосложение у него крепкое, а вот волос на руках и ногах почти нет. Зато есть небольшой живот, от которого он вряд ли когда-нибудь избавится. И знаете, из-за этого живота он мне кажется самым нормальным человеком на свете. Я прямо-таки его люблю! Он быстро закутывается в банное полотенце и раскрывает еще одно для Мэл, которая вылезает из воды следом за ним.
А что, это было испытание на выносливость? спрашиваю я Джареда.
Он улыбается и окатывает меня брызгами. Пока что мне даже приятно, но через пять минут станет не очень, ага. Пора возвращаться на сушу. Тут Нейтан встает с бревна и показывает пальцем на другой берег озера, в направлении нашего городка.
Смотрите!
Мы еще не успели обернуться, но уже замечаем на глади озера отражения голубых всполохов.
Над городом мерцают, дрожат и пышут голубые огни стремительно и хаотично, словно там сейчас гроза. Самих домов отсюда не видно, только лес вокруг озера, но даже с такого расстояния семи-восьми миль небо над тем местом, где мы только что танцевали, кажется огромным испытательным полигоном для фейерверков.
Над городом мерцают, дрожат и пышут голубые огни стремительно и хаотично, словно там сейчас гроза. Самих домов отсюда не видно, только лес вокруг озера, но даже с такого расстояния семи-восьми миль небо над тем местом, где мы только что танцевали, кажется огромным испытательным полигоном для фейерверков.
С моими родителями все нормально, говорит Хенна, нажимая «отбой». Просто они хотят, чтобы я вернулась.
А, в этом месте ты сказала «Даже не мечтайте», да? спрашивает Мэл.
Ага.
Мередит сейчас в столице, с мамой, которой пришлось ехать туда рано утром по предвыборным делам, а оставить ребенка с отцом она не могла (да, все настолько безнадежно). Впрочем, сестрица, успевшая насмотреться в Интернете всевозможных видеороликов, ответила нам после первого же гудка. «Это происходит только в захолустных городишках вроде нашего», сообщила она. «Главное, что с тобой все хорошо, Мередит», сказал я. «Со мной-то да, а с вами?»
Я не сразу нашелся с ответом. Мы все сгрудились на берегу и смотрим на огни они уже добрых полчаса искрят над городом. Сирен вроде не слышно. Мистер Шурин сказал, что рядом с его домом тоже тихо, но народ выходит из машин и наблюдает за огнями. Стив звонил в больницу, и ему разрешили не приезжать. А значит, что бы там ни происходило, жертв пока нет.
По крайней мере, среди наших знакомых. Чем сейчас заняты хипстеры, интересно?
Это конец света? спрашивает Нейтан.
Вряд ли конец света начался бы с нашего городка, отвечает Джаред. Хотя все может быть.
И тут иллюминация гаснет.
Ого! восклицает Нейтан, который к этому времени уже изрядно напился.
Огни вспыхивали в небе совершенно бесшумно, по крайней мере, мы-то точно никаких звуков не слышали, но все равно у нас такое ощущение, что наступила тишина. Несколько минут мы просто смотрим на потемневшее небо. Мэл встает и берет Стива за руку. Обнявшись, они уходят в дом.
Я тоже хочу спать, говорит Хенна, поднимаясь с бревна.
Нейтан встает следом и чуть не падает.
Все ок?
Ага! смеется он. Напился просто.
Мы заметили, говорю я. Трудно было не заметить.
Джаред пихает меня локтем в бок. Больно.
Нейтан рассеянно оборачивается.
Ты ведь меня не знаешь! говорит он. И даже не пытался узнать
Вот именно. Хенна берет его под руку и ведет к дому. Не пытался.
Мы с Джаредом остаемся на улице вдвоем. Он потягивает пиво, я пью колу. От запаха пива меня воротит, если честно. Чем он забористее, тем больше напоминает мне об отце.
Ты бы с ним полегче, говорит Джаред.
А что такого? Мы ведь ничего о нем не знаем. Он сам сказал, что раньше был хипстером; может, он за собой всю эту хрень притащил?
Майк
И зачем он приезжал к моему дому? Зачем полез на мост?
Это же Хенна придумала
Тем не менее он может быть причиной происходящего. Вдобавок они с Хенной сейчас вдвоем
Она не станет с ним спать, заверяет меня Джаред. И он с ней не станет.
Откуда ты знаешь?
Тишина. Я поворачиваюсь к нему
И тут у меня голове щелкает.
Ох, нет. Не может быть!
Майк, я
Джаред, только не говори
Вдруг он вскакивает: его внимание привлекает что-то в темноте. Джаред до сих пор в одном полотенце, да и я тоже, только куртку сверху накинул. Он что-то высматривает в темном лесу сразу за коттеджем.
Среди деревьев маячит голубой огонек. Он движется прямо к нам.
Черт.
Я вскакиваю и уже хочу рвануть за остальными
Нет, погоди. Это не то.
И он бросается бежать но не от огня, а к нему.
Джаред!
И конечно, я бегу следом. Босиком, наступая на камни, шишки и бог знает что там еще валяется на земле.
Что ты творишь?!
Голубой свет показывается из-за деревьев, и до меня доходит.
Это пума. А я-то гадал, почему за весь вечер ни одна пума еще не пришла почтить Джареда вот, пожалуйста, идет. Только странно как-то идет, криво. Глаза у нее светятся голубым, а от тела исходит голубая аура.
Джаред, не подходи! кричу я, все еще отставая от друга на десять шагов. У оленя были такие же
Но Джаред и пума уже встретились. Она упала к его ногам и смотрит на него сквозь голубую ауру. Он тут же встает на колени и кладет на нее руки. Я подбегаю.
Господи
Пума вся покалечена. На нее невозможно смотреть.
Ее машина сбила?
Я подхожу ближе, и из глаз пумы выстреливает голубой свет. Он задевает мое предплечье ощущение такое, словно меня окатили кипятком. Я вскрикиваю и шарахаюсь в сторону. Джаред почти весь окутан голубым сиянием, однако сидит спокойно, не шелохнется наверное, потому что в его жилах течет божественная кровь. Но если бедная пума пострадала от этого голубого света
Ее машина сбила?
Я подхожу ближе, и из глаз пумы выстреливает голубой свет. Он задевает мое предплечье ощущение такое, словно меня окатили кипятком. Я вскрикиваю и шарахаюсь в сторону. Джаред почти весь окутан голубым сиянием, однако сидит спокойно, не шелохнется наверное, потому что в его жилах течет божественная кровь. Но если бедная пума пострадала от этого голубого света
Ох.
Джаред сосредотачивает все внимание на пуме. Потом приглушенно вскрикивает, и голубой свет гаснет. Во внезапно наступившей темноте я его даже не вижу, только слышу вой пумы она явно испытывает ужасную боль.
Все хорошо, девочка моя, шепчет Джаред, и его ладони вспыхивают. Он прижимает их к телу пумы, и она почти сразу успокаивается. Я подхожу ближе. Голубой свет прожег пуму изнутри сразу в нескольких местах. Кровавые раны и ожоги покрывают ее прекрасное тело на них больно смотреть.
Тише, тише, приговаривает Джаред. Ты в безопасности. Ты меня нашла.
Теперь слышно только ее дыхание. Она свернулась у его ног, как будто наконец обрела убежище.
Я не могу ее спасти, хрипло произносит Джаред. Она так долго меня искала, так долго несла в себе этот ужас, а я не могу ее спасти. Раны смертельные, и их много мне не под силу их исцелить. Он прижимает пуму к своим ногам, ласково гладит. Дышит она тяжело, прерывисто, но по крайней мере больше не мучается. Джаред нагибается и шепчет ей на ухо: Спи, девочка. Спи без боли и мук, в объятиях своего Бога.
Ее дыхание становится медленней и еще медленней. Я молча жду. Наконец пума затихает совсем.
Черт! бормочет Джаред, и даже в свете луны я вижу, как по его щекам катятся слезы. Напоследок погладив пуму еще раз, он опускает ее голову на траву.
Все нормально?.. спрашиваю я, как последний дурак.
Хипстеры думают только о себе. Им кажется, что их поступки никак не отражаются на остальных.
Да. Весь мир такой. Все люди.
Не все. Джаред поднимает глаза на меня. Ты не такой.
Джаред
Я влюблен в Нейтана, говорит он. А он, кажется, влюблен в меня.
Угу Я понял. Только что.
Прости, что сразу тебе не сказал. Поначалу все было слишком хрупко, слишком лично, и он сам до сих пор в шоке, что ему нравятся парни, и
Джаред не заканчивает, но я и так все понимаю.
Тебе одиноко.
Он кивает.
Я боялся все испортить. Боялся, что огласка убьет наши чувства. И мне ужасно не хотелось ранить тебя.
Ты меня не ранил.
Майк, ты мой лучший друг. Самый близкий человек. Ты никогда меня не осуждаешь, спокойно принимаешь все мои странности и ничего не просишь взамен, даже когда я очень хочу что-нибудь дать. Ты не позволил родителям запороть нашу дружбу.
И этому не позволю. Ты бы меня не обидел и не ранил. Наоборот, я очень за тебя рад.
Ты же ненавидишь Нейтана!
Из-за этого дурацкого чувства в животе, про которое говорила Хенна Я осекаюсь. Так она все знала, да?
Да.
И остальные тоже знали?
Да.
Ясно.
Майк
Не, не, я просто
Что тут скажешь. Вот теперь мне действительно больно.
Когда мы возвращаемся в дом, Хенна лежит на диване. Я иду первым, не оглядываясь на Джареда. Они с Нейтаном лягут в спальне, но вряд ли между ними что-то случится. Джаред не из тех, кто станет приставать к нетрезвому человеку.
Спокойной ночи, говорит он, когда мы входим в дом.
Спокойной ночи, отвечаю я.
Он уходит в спальню.
Привет, говорит Хенна.
Я не отвечаю, и тогда она садится.
Ты как?
Не очень.
Она раскрывает объятия. Я ложусь рядом, и она меня обнимает. Мы еще никогда не были так близки, но я хочу одного: чтобы она просто меня обнимала.
Глава девятнадцатая
в которой Сатчел в последний миг сбегает с церемонии ей помогает второй хипстер Финн, единственный человек, который по-настоящему ее любит; они спасаются бегством, однако вторжение Бессмертных в наш мир уже началось; умной и сообразительной Сатчел удается придумать, как с помощью амулета закрыть лазейку, но лазеек слишком много, они открылись по всему городу успеет ли она обойти все до единой, пока Бессмертные не захватили наш мир; одна лазейка открылась прямо дома у Сатчел, и первым делом они бегут туда, но путь им преграждает гонец Дилан; они вынуждены убить его; Сатчел рыдает в объятиях Финна.
Когда я попал в больницу сразу после аварии, Стив дал мне специальное масло для заживления ран и уменьшения зуда. Да вот беда: стоит мне начать им мазаться, как я обязательно зацикливаюсь. Намажу и тут же сотру, потом опять намажу и опять сотру, и так до бесконечности Вреда от этой процедуры куда больше, чем если бы я вообще ничем не мазал шрам и оставил лицо в покое.