Ах, неужели в Лондон! восхитилась миссис Манн.
Да, уважаемая, в Лондон. Предстоит судебный процесс по поводу двух бездельников, решивших просить помощи у нас, хотя их дом находится далеко отсюда. Думаю, судьям будет не по себе, когда они послушают, что я им скажу по этому поводу! грозно закончил мистер Бамбл.
Ах, не будьте слишком строги к ним, сэр!
Они сами виновны, ибо не имели права спихивать нам этих попрошаек нам хватает и своих бездельников. Кстати, как поживают наши воспитанники?
Хорошо, за исключением двух, что умерли на прошлой неделе, и маленького Дика.
А этому мальчику все не лучше? поинтересовался мистер Бамбл.
Увы
Зловредный мальчишка! Где он?
Дик был немедленно найден, умыт и доставлен.
Он был еще более худ и измучен, чем тогда, когда его встретил Оливер. Костюмчик весел на мальчике, словно на вешалке, а ввалившиеся глаза смотрели испуганно и жалобно
Что случилось с тобой, приходской мальчик? изобразил улыбку мистер Бамбл.
Ничего
Мы все прекрасно знаем, что наши милые дети ни в чем не нуждаются! рассмеялась миссис Манн.
Но мне бы хотелось
Как, негодник, ты хочешь сказать, что тебе что-то требуется?!
Погодите, миссис Манн! Пусть говорит.
Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь написал за меня несколько слов запинаясь продолжил Дик, несколько слов для Оливера Твиста, чтобы он знал, что я помню о нем. И что я рад умереть маленьким: если бы я вырос и состарился, то моя сестренка на небе не узнала бы меня
Фу! прервал его мистер Бамбл. Мне противно слушать! Этот Оливер всех испортил! Уведите мальчишку с моих глаз!
Выходка маленького негодника не испортила настроения мистеру Бамблу. Не испортилось оно и на следующий день, когда он отправился в Лондон, хотя два бездельника, коих он сопровождал, всю дорогу стонали и жаловались на стужу хотя он сам изрядно мерз, несмотря на теплый плащ.
Разместившись в небольшой гостинице, мистер Бамбл заказал скромный обед из жаренного мяса, устричного соуса и портера и развернул свежую газету.
Каково же было его изумление, когда его взгляд упал на объявление:
«Пять гиней награды!
На прошлой неделе в четверг убежал или был уведен из дома в Пентонвиле мальчик по имени Оливер Твист, и с тех пор о нем нет никаких известий. Данную награду получит тот, кто расскажет о нынешнем местоположении мальчика, или о его прежней жизни».
Дальше следовало подробное описание мальчика и адрес мистера Браунлоу.
Трижды мистер Бамбл прочел объявление а уже через пять минут ехал в Пентонвил.
Едва экономка услышала о цели визита бидла, она тут же пригласила мистера Бамбла в дом.
Браунлоу вместе со своим другом Гримуигом сидели в кабинете.
Ну-с, вы прочли объявление и пришли к нам.
Да, сэр, ответил мистер Бамбл.
И вы бидл, не так ли? встрял мистер Гримуиг.
Я приходской бидл, джентльмены, с гордостью подтвердил Бамбл.
Ну конечно! Истинный бидл с головы до пят! заметил Гримуиг.
Помолчите, мой друг. Вам известно, где находится сейчас мальчик?
Не больше, чем вам. Но мне известно кое-что о его прошлом.
Наверное, не слишком хорошее, тут же язвительно заметил мистер Гримуиг.
Бидл насупился, но, поразмыслив, не стал разочаровывать джентльмена. Он поведал, что Оливер был рожден от порочных родителей низкого происхождения и с первых же дней показал самые худшие человеческие качества: злость, вероломство и неблагодарность. Как краткую свою карьеру он закончил кровавым избиением мальчика и бегством в Лондон.
Увы, похоже, это действительно правда, печально сказал мистер Браунлоу, выкладывая пять гиней. Я с радостью дал бы вам вдвое больше, окажись сведения благоприятными для мальчика.
Знай об этом мистер Бамбл, он наверняка бы придал рассказу совсем другую окраску! Но было поздно что-то менять, и он, степенно спрятав деньги в карман, удалился.
Несколько минут мистер Браунлоу вышагивал по комнате, а потом решительно позвонил в колокольчик.
Миссис Бэдуин, сказал он вошедшей экономке, этот мальчик оказался негодяем.
Не может этого быть! всплеснула руками экономка. Никогда этому не поверю!
А я говорю вам негодяй! Мы только что выслушали подробнейший рассказ джентльмена, словам которого у меня нет оснований не верить. Всю жизнь он был ловким маленьким негодяем!
Нет, сэр, это было милое, кроткое дитя! негодуя, воскликнула экономка.
Довольно! оборвал ее мистер Браунлоу. Больше никогда я не желаю слышать имени этого мальчика! Никогда! И запомните: я не шучу, когда говорю это!
Не сдержав слез, экономка убежала прочь.
В эту ночь неподъемная тяжесть лежала на сердцах всех обитателей дома мистера Браунлоу. Тяжело было и Оливеру но было бы еще тяжелей, знай он, как только что опорочено его имя.
Глава XVIII
Как Оливер проводил время в душеспасительном обществе своих почтенных друзей
На следующий день, когда Плут и Бейтс ушли на свою обычную работу, старый еврей решил прочитать Оливеру лекцию о неблагодарности, которую тот проявил по отношению к людям, обогревшим и приютившим его. Еврей вспомнил историю про одного мальчика, который, попав в его добрые руки, также проявил неблагодарность и закончил свою жизнь на виселице. «Могло бы и обойтись, пояснил он, пристально глядя на Оливера, если бы не показания, которые мне пришлось дать в суде. Пусть они и не совсем соответствовали истине, но были необходимы для безопасности меня и некоторых других избранных друзей, понимаешь?»
Услышав это, Оливер вздрогнул, так как сразу понял, о чем идет речь. Еврей заметил замешательство мальчика и, гнусно улыбаясь, погладил его по голове:
Если ты будешь хорошо себя вести и отменно работать, то мы еще станем друзьями, вот увидишь.
Взяв шляпу и напялив старое заплатанное пальто, он вышел из комнаты и запер за собой дверь.
Целую неделю Оливер сидел под запором, предоставленный самому себе. Но однажды случайно или намеренно еврей оставил комнату открытой и Оливер получил возможность бродить по всему дому.
Дом был очень старый и грязный. Но обилие каминов, обшитые панелями стены и остатки богатого орнамента на стенах говорили о том, что когда-то здесь жили очень состоятельные люди.
Все окна в доме были закрыты ставнями, накрепко закрепленными снаружи. Лишь одно окно на чердаке заделанное частой решеткой оставалось свободным и Оливер нередко сидел около него, разглядывая крыши домов с почерневшими огрызками каминных труб.
Как-то после полудня, когда Плут и Бейтс готовились к вечерней вылазке, Плуту захотелось навести глянец на свои сапоги. А поскольку браться за щетку ему было лень, то он позвал Оливера.
Мальчик охотно согласился почистить обувь, так как, почти лишенный общения, он был рад даже такой, не самой лучшей компании. Плут покуривал трубку и благодушно наблюдал за стараниями Оливера.
Как жаль, что он не мазурик, верно? спросил он у Чарли.
Верно, согласился Бейтс, не понимает парень своей выгоды! Эй, Оливер, ты ведь, наверное, и не знаешь, кто это такие мазурики?
Мне кажется, знаю, нерешительно ответил Оливер. Это это такие как вы, правда?
Совершенно верно! сказал Плут. И я считаю свою работу самой лучшей! Скажи-ка, почему ты не хочешь поступить на обучение к Феджину?
И сразу сколотить себе состояние, усмехаясь, добавил Бейтс, а потом уйти и стать добропорядочным джентльменом. Я вот так и сделаю этак через четыре високосных года в сорок второй вторник на троичной неделе.
Мне не нравится не нравится то, что вы делаете, робко ответил Оливер. Мне хотелось бы уйти
А Феджину не хотелось бы! резко ответил Бейтс и Оливер счел благоразумным не продолжать разговор на эту тему.
Смотри! крикнул Плут и выгреб из кармана горсть шиллингов и полупенсовиков. Не все ли равно, откуда они взялись? Ну, бери, если хочешь! Там, где их взяли, еще много осталось. Что, не хочешь? Эх ты, простофиля!
Знаешь, тебе стоит побыстрее заняться ремеслом Феджин все равно заставит, так что нечего терять время зря, сделал вывод Чарли Бейтс.
Начиная с того дня Оливер редко оставался один. Плут и Чарли устраивали тренировки на глазах у мальчика, а старый еврей часто рассказывал всякие истории о грабежах и всячески расхваливал воровское дело. Истории были отвратительны по сути, но Феджин рассказывал их так смешно, что Оливер от души смеялся.
Старый еврей был неплохим психологом. Он поставил мальчика в такие условия, когда тот был рад любому обществу. Так Феджин намеревался подчинить несговорчивого мальчика себе и заставить работать наравне с Плутом и Бейтсом.
Глава XIX
в которой обсуждают и принимают замечательный план
Была сырая, промозглая погода, когда старый еврей, застегнув пальто на все пуговицы, вышел из дома. Он подождал, пока мальчики закроют за ним дверь и только тогда торопливо пошел по улице.
Грязь покрывала мостовую и черная мгла висела меж домов. Пробираясь кривыми закоулками, еврей сам походил на грязное скрюченное пресмыкающееся, скользящее вдоль стен в поисках жирной падали.
Еврей был хорошо знаком с этим захолустьем. Он быстро миновал несколько переулков и улиц и, наконец, вышел к нужному дому. Поднявшись по лестнице, он постучал в нужную дверь. Громко залаяла собака и грубый голос вопросил, кто там.
Это я, Билл, это я, мой милый.
Ну так вваливайся сюда, прорычал Сайкс. А ты заткнись, глупая скотина! это относилось уже к собаке.
Здравствуй, приятель А, и Нэнси здесь? Здравствуй, Нэнси!
Ну? спросил Сайкс, когда еврей скинул пальто.
Хочу поговорить о деле
Изволь. Нэнси, дай-ка нам выпить!
Нэнси проворно подошла к буфету, забитому бутылками со спиртным и налила два бокала.
Приятели пригубили бренди и сдвинулись лоб в лоб.
Ну, тихо сказал еврей, теперь давай обсудим, когда мы обтяпаем наше дельце в Чертси. Там такое столовое серебро, Билл, такое серебро!
Ничего не выйдет, вкрадчиво ответил Сайкс.
Не выйдет? прошипел еврей.
Да, не выйдет. Непростое это дело, вот что я скажу. Тоби Крекит две недели слонялся вокруг, но так и не смог толком поговорить хоть с кем-то из слуг.
Ни с одним из слуг?
Да, это я и хочу сказать. Они по двадцать лет служат у этой грымзы, так что если бы вы дали им и пятьсот фунтов, они все равно не клюнули бы.
Это известие смутило еврея. Несколько минут он размышлял. Сайкс же посматривал на него и тоже о чем-то думал.
Послушайте, Феджин, сказал наконец Сайкс, как считаете: стоит это дело лишних пятидесяти золотых монет, или нет?
Стоит, оживился еврей.
Значит, сделка заключена? осведомился Сайкс.
Да, мой милый, глаза еврея мрачно за сверкали.
Ну, тогда дело в шляпе. Прошлой ночью мы с Тоби перелезли через ограду сада и прощупали дверь и ставни. На ночь дом запирают, как тюрьму, но есть одно местечко, куда мы можем пробраться, ничем не рискуя.