Ну и дела!
И не говори.
Сколько уже лет-то прошло? Когда Сэм умер, не помнишь?
Да уже года три назад. Или четыре. Наверное, все-таки четыре.
А может, мы можем не пойти? В смысле обедать с ней?
Интересно, как ты это себе представляешь?
Да Ну и дела вздохнула Эмили Фентрисс.
И чего они мне названивают? проворчал Ральф Фентрисс, усаживаясь за столик в ресторане. Какие-то бесконечные бывшие, старые подружки дочерей и их любовники, чокнутые поклонники, не очень близкие приятельницы, друзья друзей и родные знакомых Вот скажи: что мы с тобой вообще здесь делаем? Где эта Берил?
Если я правильно помню, сказала Эмили Фентрисс, которая между делом допивала уже второй бокал шампанского, она никогда не отличалась пунктуальностью. А по поводу того, почему все тебе названивают, так это потому, что ты всегда отвечаешь на приглашения.
Но я же не могу просто бросить трубку!
Да ладно, делов-то: говоришь, что перезвонишь потом, а сам не перезваниваешь.
Не, я так не умею
А не умеешь, так неси свой крест спокойно и не возникай.
Ладно уж, кто бы говорил Ты сама-то часто людям не перезваниваешь?
Знаешь, я как-то попроще на все это смотрю. Нет, у меня, конечно, тоже где-то глубоко внутри спрятано «доброе сердце». Но сверху я толстокожая, как бегемот.
Это ты-то?
А что? Стоит только дать слабину и все алкаши в баре будут воспринимать твое появление как Второе пришествие Христа Каждый бомж будет уверен, что твой священный долг спасти его заблудшую душу Проститутки станут требовать, чтобы ты вытащил их из бездны порока, политики вешать тебе на уши какую-нибудь кисло-сладкую лапшу, а бармены рассказывать тебе историю своей жизни, вместо того чтобы выслушивать твою Знаешь, таким обалдуям даже полицейские не выписывают штраф из жалости. Да что там полицейские раввины приглашают их к себе на пятницу, не смущаясь тем, что они баптисты
Может, хватит уже? сказал он.
Должна же я была выпустить пар! Это ведь ты у нас кто ты там у нас?
Лауреат ежегодной премии «Доброе сердце», учрежденной Обществом Красного Креста
Вот и радуйся! Ой Кажется, это она.
А-а, Берил Вероника! с фальшивой радостью воскликнул Ральф Фентрисс.
Можно просто Берил, тихо отозвалась вновь прибывшая, которая, следует признать, была очень молода и очень хороша собой.
Ну, присаживайся, присаживайся
Присаживаюсь, как видишь. Что у вас тут шампанское? Бокал, конечно, мог бы быть и побольше Ну, чего ты ждешь? Наливай.
Можно просто Берил, тихо отозвалась вновь прибывшая, которая, следует признать, была очень молода и очень хороша собой.
Ну, присаживайся, присаживайся
Присаживаюсь, как видишь. Что у вас тут шампанское? Бокал, конечно, мог бы быть и побольше Ну, чего ты ждешь? Наливай.
Он доверху наполнил ее бокал, так что вино едва не перелилось через край.
Мгновенно опрокинув его, она сказала на выдохе:
Еще, пожалуйста!
Кажется, вечеринка обещает быть долгой процедила сквозь зубы Эмили Фентрисс.
Извини, если что не так сказала Берил Вероника Глас.
Да чего уж там наливай. И мне тоже.
С улыбкой, в большей степени напоминавшей оскал смерти, Ральф Фентрисс наполнил бокалы им обеим.
Здорово, что все мы опять собрались, кисло сказал он.
Все, да не все вздохнула Берил Вероника Глас.
Сколько уже прошло?
Четыре года один месяц и три дня, ответила она.
Это со дня нашей последней встречи?
Нет, со дня его смерти.
Ты о Сэме?
Не спрашивай. Лучше налей мне еще
Он налил.
Что, все еще не отпустило? Ну, Сэм?
Сэм никогда меня не отпустит.
Но он ведь уже давно
Знаешь, у меня полное ощущение, что смерть тут не при делах. Вот скажи: можно ли привлечь покойников к суду за приставания?
Не знаю, как-то не думал об этом. Сэм он же всегда был живчик, наверное, остался таким и после смерти. Но, собственно Фентрисс взглянул на часы. Почему ты позвонила именно нам?
Потому что у меня появился новый бойфренд.
Что ж, я рад за тебя!
Да нечему пока радоваться. Мы с ним уже больше года друг друга мучаем. Мы как будто стоим на краю обрыва и никак не решаемся спрыгнуть. Тянемся, тянемся друг к другу Год прошел, и еще два месяца. И все одно и то же: только посмотрю на него и сразу реветь. Это точно Сэм. Я знаю, это его штучки
Ральф Фентрисс основательно отхлебнул шампанского и вкрадчиво сказал:
Хочешь, я дам тебе совет? Твоему новому другу надо просто чтобы ты ему отдалась, и тогда есть шансы, что эта гм эта крышка гроба захлопнется.
В смысле?!
Ну, если ты отдашься ему, займешься с ним любовью в самом прямом библейском смысле, то только тогда Самуил, Сэмми, Сэм и иже с ними сможет умереть. Ибо сколько же можно добавил он.
Некоторое время Берил Вероника Глас пыталась испепелить Ральфа Фентрисса взглядом, а он при этом сидел, напряженно уставившись в тарелку.
Потом она зарыдала.
Только не это, пожалуйста попросил он.
Ладно, не буду давясь, сказала она, при этом слезы продолжали беззвучно капать у нее из глаз.
Наконец она успокоилась и опустила глаза в тарелку.
Боже, что стало с моим салатом!
Ну, его и так не мешало бы подсолить натянуто улыбнулся он.
Наверное, сказала она, а некоторым не мешало бы и добавить перцу
Это ты про кого?
Про своего нового бойфренда. С которым мы так ни разу и не
Фентрисс заказал бутылку хорошего вина, дождался, пока ее откроют и разольют, и сказал:
Пора!
Наверное.
Да что я тебе говорю ты же сама все понимаешь. Пора заколотить крышку и засыпать могилу.
Не-е-т! Берил завыла, и из глаз у нее снова потекли слезы.
Прости, я не хотел сказал он.
Нет, не извиняйся! Кто-то должен был мне это сказать. А ты правда думаешь, что это нормально?
Ты о чем?
Если я ему отдамся? Ты же был его лучшим другом. Поэтому у тебя я и прошу разрешения
Какого еще разрешения?! Тебе не требуется никакое разрешение!
Нет-нет, я так не могу, как ты не понимаешь! Сэм ведь так тебя любил, и ты его тоже, вы столько времени провели вместе, вы все друг о друге знали с тех пор, как пошли в школу И бизнес у вас был общий, и женщины вам нравились одни и те же, ну, ты же сам все знаешь! Ты был Сэму вместо семьи! У кого еще, скажи, мне просить развода?
Фентрисс в изнеможении откинулся на спинку стула.
И это после стольких лет? Ты хочешь не просто расстаться или разъехаться, а обязательно развестись и развенчаться?
Да, именно развенчаться! Мы все: и он, и вы, и я мы были как будто повенчаны друг с другом. Невозможно поверить, что этого больше нет. Это как наваждение Иногда часа в три ночи у меня звонит телефон, и я боюсь подходить. Мне кажется, что это он. Звонит, чтобы сказать: я люблю тебя
Но это не может быть он.
Откуда ты знаешь, а вдруг может? И утром, когда завтракаю, я тоже никогда не беру трубку! Завтраки это У нас были такие удивительные завтраки Такие обеды Мы шли в «Grand Cascade» или ехали куда-нибудь за город в «Hotellerie du Basbreau» или даже в «Pierrefonds», где дают только сэндвичи, но у нас всегда было с собой такое хорошее вино, что с ним даже простые сэндвичи шли на ура А еще «Hotel de la Poste» в Авиньоне, кажется Или нет? Где еще может быть во Франции «Hotel de la Poste»?
Откуда ты знаешь, а вдруг может? И утром, когда завтракаю, я тоже никогда не беру трубку! Завтраки это У нас были такие удивительные завтраки Такие обеды Мы шли в «Grand Cascade» или ехали куда-нибудь за город в «Hotellerie du Basbreau» или даже в «Pierrefonds», где дают только сэндвичи, но у нас всегда было с собой такое хорошее вино, что с ним даже простые сэндвичи шли на ура А еще «Hotel de la Poste» в Авиньоне, кажется Или нет? Где еще может быть во Франции «Hotel de la Poste»?
Я не попытался вклиниться Ральф Фентрисс. Но она продолжала:
Ну, неважно Помнишь тот потрясающий томатный суп? Сэм еще придумал класть на него сверху плоский сухарик, как будто это лед, а потом ложкой прорубать прорубь, чтобы прорваться внутрь Как-то раз мы заказывали его три раза подряд и после каждого выпивали по бутылке «Le Corton». Нам тогда очень повезло, что в отеле нашелся свободный номер; возвращаться в Париж мы были уже не в состоянии. Ты еще тогда лег спать в ванной
Просто не хотел вам мешать
Сэм тогда сказал тебе: давай ложись с нами только отвернись
Эх, старина Сэм
Он такой
И не говори. Эмили, дорогая, кажется, это было еще до тебя.
Да ладно придумывать поджала губы супруга. Это было шесть лет назад. Уилме тогда только исполнилось четырнадцать.
Хм
Не бери в голову. Я же сама тебя отпустила. Сэму всегда было позволено все
Эх, старина Сэм Но я, кстати, честно просидел всю ночь в ванной не только «отвернулся», но и заткнул салфетками уши.
Надеюсь, мы ничем не задели твое самолюбие
Знаешь, от стонов и воплей в постели еще никто не умирал.
Он в очередной раз наполнил бокалы.
А помнишь, как Сэм предложил мэру Парижа перекрасить Эйфелеву башню в другой цвет? И они ее перекрасили. Вот это было круто! Особенно когда они установили освещение в такой чудесной теплой гамме, повторяющей оттенки мрамора на облицовке большинства парижских домов А еще он пытался отстоять старые обшарпанные автобусы с открытыми задними площадками с них было так удобно окликать девушек, проезжая по улицам Парижа
Вот это точно!
А ты помнишь, что именно он и никто другой и даже не Общество любителей Хемингуэя именно он убедил журнал «Weekly Tour» включить в список достопримечательностей бар Гарри на маленькой улочке возле «LOpera». Там были отличные хот-доги и очень дешевое пиво, но главное там работал бармен, который лично помнил Папашу А потом ему удалось обработать управляющего отеля «Ритц», что неподалеку за углом, на Place Vendome, чтобы он восстановил там бар «Хемингуэй» с тем же мягким освещением в теплых, почти тропических тонах, с большим портретом Папаши, с его книжками на полках и с непременной граппой в меню, которую вряд ли бы стал кто заказывать, если бы это не был любимый напиток Папаши! А помнишь, как Сэм выиграл конкурс в «International Herald Tribune» «КТО НА САМОМ ДЕЛЕ ПОХОРОНЕН В МОГИЛЕ НАПОЛЕОНА?», доказав, что это генерал Грант?[55] А еще он
Ну, хватит, хватит сказал Ральф Фентрисс. А то сейчас охрипнешь. Надо промочить горло.
Она вдруг с удивлением заметила, что на бутылке, из которой он разливал, написано «Le Corton».
Это же то самое вино, которое мы пили в Авиньоне!