Не веря своим глазам, он уставился на этикетку.
Интересно, и как это я умудрился заказать именно его?
По ее щеке сбежала одинокая слезинка.
Знаешь, что я думаю? сказал он.
Что?
Сдается мне, что ты действительно любила Сэма.
Да! И теперь мне нужна помощь. Помоги мне его изгнать! Расскажи мне о нем что-нибудь ужасное такое, чтобы я сначала перестала его уважать, потом он перестал бы мне нравиться, а в конечном итоге я бы, может, возненавидела его и послала к чертям!
Сейчас подумаем Значит, вспомнить что-нибудь реально мерзкое, за гранью добра и зла Сейчас М-м-м Э-э-э
Ну и?..
Ты знаешь, ничего не придумывается! Сэм, конечно, был тот еще фрукт. Хам, грубиян и бабник все при нем. Но все эти недостатки выглядели в его исполнении едва ли большим преступлением, чем, скажем, надеть гетры, охотничью шляпу или яркие туфли к строгому офисному костюму. Какую бы гадость он ни сделал, все сходило ему с рук. Все только говорили: ну, Сэм, ну поросенок! Нет, вы слышали? Он неисправим Вот черт, я бы так не смог. Из любой фигни он мог сделать произведение искусства. Или выдать ее за новый проект. Вы застукали его, как он писает с крыши? Ну что вы, как вы могли такое подумать это он определяет, какая будет завтра погода. А ты обнаружил его в постели со своей любовницей? Подумаешь! Подмигнет тебе, как четырнадцатилетний пацан, и скажет: ну ты че, чувак, я же просто хотел выяснить, что ты в ней нашел. Все нормально, чувак, я проверил! Одобряю! И сделает ручкой. А ты будешь смеяться, просто стоять и ржать, и тут же забудешь, что только что был готов его убить А помнишь, как на 200-летие Французской революции он специально приперся во Францию, чтобы ходить там по парижским друзьям и всем сообщать, все Революции начиная с первой сплошной провал? А потом, чтобы его не убили сразу на месте, перечислял по пунктам аргументы: а) Французская революция закончилась террором и Наполеоном, так? б) монархия пришла и ушла, так? в) в 1870 году парижские коммунары за городом сражались с пруссаками, а в городе воевали друг с другом, было? г) 1914-й? Опять поражение! А кто спас Францию? Мы! д) 1940-й, 1944-й? Опять мы воевали, и мы привели Де Голля в Париж. А? Что скажете? Поражение за поражением! При этих словах его парижские друзья уже начинали хвататься за ножи, как вдруг он говорил: и что же, скажите, сделали французы после всех этих поражений? А? Они создали самую удивительную страну на земле! И самый красивый город, который только был в истории Париж! После чего друзья, конечно, прятали свои ножи и с криками «Сэм! Сэм!» бросались его целовать! Эх!
Теперь уже слезы бежали по его щекам. А она сказала ему его же словами:
Знаешь что? Сдается мне, что ты тоже его любил!
Не то слово я даже ревновал его к тебе. Только не говорите никому
Ну что ты рот зашьем на замок ехидно сказала Эмили Фентрисс, наливая себе еще вина.
Берил Вероника Глас допила свой бокал, потом облизала губы и, перегнувшись через стол, чмокнула Ральфа в щеку.
Спасибо за вечер Она встала и попыталась открыть кошелек.
Да не надо! сказал Ральф, Лучше скажи, что сейчас будешь делать?
Прямо сейчас позвоню своему бойфренду.
И что скажешь?
Скажу про то, о чем мы сегодня говорили. Что хочу ему отдаться.
А если это все-таки не поможет?
И я буду все равно бояться взять трубку в три часа ночи?
Хотя бы
Ну, тогда протянула она. Хоть я и ненавижу кого-то о чем-то просить, мне придется опять звонить вам. И просить вас со мной встретиться Например, пойти вместе пообедать. Или если это слишком долго, хотя бы на ланч. А может, просто устроим выпивон
Ну да, выпивон сказал Ральф Фентрисс. Плавно переходящий в обед.
Глаза ее снова наполнились слезами.
Ладно, иди уже отсюда! сказал Ральф Фентрисс.
Уже ушла сказала она.
Поцеловав Ральфа и его супругу, она вышла из зала.
А ты почему еще здесь? спросил Ральф у женщины, сидевшей напротив него за столом.
А разве я здесь? сказала Эмили Фентрисс.
На ступеньках их дома сидел какой-то молодой человек совсем еще мальчик. Он даже не пошевелился, когда Ральф и Эмили Фентрисс остановились возле крыльца. Им пришлось изрядно постоять, прежде чем он почувствовал их присутствие и устало поднял голову глаза у него были как две полноводные слезные реки.
Батеньки мои сказал Фентрисс. Да ты ли это, Уилли Армстронг?
Уилли покачал головой.
Вроде как должен быть я
А погромче можешь? Ничего не слышно.
Я уже и не знаю, кто я теперь! сказал юноша, на глазах превращаясь в обиженного ребенка. Уилма даже разговаривать со мной не хочет.
Вы же не встречались уже месяцев шесть.
Да, не встречались, сказал Уилли Армстронг, опустив голову и закрыв руками лицо, так что голос звучал как сквозь вату. Но она вообще мне не отвечает! Звоню каждый день, а она сразу бросает трубку!
Фентрисс задумался.
А может, это о чем-то говорит?
Наверное, да, проговорил голос сквозь вату. О том, что она не хочет со мной разговаривать! В этот момент Уилли озарила какая-то мысль, и он поднял голову. А может, вы со мною поговорите? Можно я зайду хотя бы на минутку?
Уилли, а ты знаешь, сколько сейчас времени?
Я потерял свои часы. Я все потерял! Ну, пожалуйста, я только на пять минут, я вам обещаю!
Уилли, уже первый час ночи. Если хочешь поговорить, говори прямо здесь. Мы тебя слушаем.
Ладно Уилли вытер нос тыльной стороной ладони. Дело в том, что
Пойду-ка я, у вас тут явно мужской разговор. Эмили Фентрисс просочилась мимо мужа. Спокойной ночи, Уилли. Ральф, только, пожалуйста, недолго.
Ральф Фентрисс протянул руку, чтобы задержать ее, но дверь закрылась, и он остался наедине с Уилли.
Давайте присядем, мистер Фентрисс. Уилли похлопал рукой по ступеньке рядом с собой.
Если пять минут, я могу и постоять.
Ну, может, не пять, а десять, мистер Фентрисс шмыгая носом, сказал Уилли Армстронг.
Фентрисс взглянул на ступеньку.
Ладно, давай сяду
Он сел.
Ну так вот, сказал Уилли, все началось с того, что Уилма
Ральф Фентрисс вошел в спальню, волоча за собою пальто и развязывая на ходу галстук.
Вот и протрезвел, сказал он.
Переворачивая страницу, жена подняла глаза от книги.
А что такой вид, как будто с похорон вернулся?
Пообещал уговорить Уилму ответить ему по телефону. Что читаешь?
Да какой-то дурацкий роман. Зато очень жизненный.
А это что? Он кивнул на обрывки почтовой бумаги, лежавшие на бюро.
Телефонные сообщения. Я их даже не просматривала оставила для тебя.
Он взял в руки одну из бумажек.
«Срочно. Боско». Кто такой Боско?
Фамилию история умалчивает. Один из парней Тины тот, который постоянно смотрит телик и, кажется, мечтает выжить нас из дома.
Так-так. Боско Он взял другую бумажку. А вот это Арни Эймз. «Immediamente pronto[56], или я покончу с собой!» Как думаешь, покончит?
Пойду-ка я, у вас тут явно мужской разговор. Эмили Фентрисс просочилась мимо мужа. Спокойной ночи, Уилли. Ральф, только, пожалуйста, недолго.
Ральф Фентрисс протянул руку, чтобы задержать ее, но дверь закрылась, и он остался наедине с Уилли.
Давайте присядем, мистер Фентрисс. Уилли похлопал рукой по ступеньке рядом с собой.
Если пять минут, я могу и постоять.
Ну, может, не пять, а десять, мистер Фентрисс шмыгая носом, сказал Уилли Армстронг.
Фентрисс взглянул на ступеньку.
Ладно, давай сяду
Он сел.
Ну так вот, сказал Уилли, все началось с того, что Уилма
Ральф Фентрисс вошел в спальню, волоча за собою пальто и развязывая на ходу галстук.
Вот и протрезвел, сказал он.
Переворачивая страницу, жена подняла глаза от книги.
А что такой вид, как будто с похорон вернулся?
Пообещал уговорить Уилму ответить ему по телефону. Что читаешь?
Да какой-то дурацкий роман. Зато очень жизненный.
А это что? Он кивнул на обрывки почтовой бумаги, лежавшие на бюро.
Телефонные сообщения. Я их даже не просматривала оставила для тебя.
Он взял в руки одну из бумажек.
«Срочно. Боско». Кто такой Боско?
Фамилию история умалчивает. Один из парней Тины тот, который постоянно смотрит телик и, кажется, мечтает выжить нас из дома.
Так-так. Боско Он взял другую бумажку. А вот это Арни Эймз. «Immediamente pronto[56], или я покончу с собой!» Как думаешь, покончит?
Почему бы и нет? Он вполне ничего, болтает только многовато.
Да уж, язык как помело А вот еще Бад интересуется, что случилось с Эмили-младшей. А что, собственно, случилось с Эмили-младшей?
Ничего, кроме того, что это твоя дочь, которая сейчас находится в Нью-Йорке и пишет там мыльные оперы! Вспомнил?
Да-да-да. Эмили-младшая Уехала, потому что там лучше платят Вот черт, теперь у меня сушняк! Не знаешь, в ящике со льдом случайно нет пива?
Господи, какой еще ящик со льдом? Мы его уж сто лет как выкинули. У нас теперь холодильник.
Действительно Он бросил бумажки обратно на стол. Может, ты все-таки поможешь мне разобрать этот поток сигналов бедствия? Поделим их по справедливости половину мне, а половину тебе? Идет?
Не идет.
А как же «будем делить все и в радости, и в горе»?
Угу-угу Она снова опустила глаза в книгу. Черт, где я остановилась
Поворошив записки рукой, Ральф Фентрисс усталым жестом крупье сгреб их в одну охапку, после чего, пошатываясь, побрел с ними на кухню. Чтобы попасть туда, ему пришлось пройти мимо трех пустых комнат сначала Эмили-младшей, потом Тины, а потом Уилмы. Добравшись до кухни, он старательно развесил все бумажки на дверце холодильника, прикрепив их на магнитики с Микки-Маусами, и только потом заглянул внутрь.
Боже, какой подарок! воскликнул он. Целых две банки пива! О, даже не две, а три!
Минут пятнадцать холодильник стоял открытым, освещая абсолютно счастливое лицо мужчины сорока с небольшим лет, который в каждой руке держал по банке пива
Но вот, уже через пару минут послышалось шарканье ног по коридору, и в дверном проеме выросла Эмили Фентрисс в ночнушке и потертых домашних тапочках.
Некоторое время она стояла там и с удивлением смотрела на своего супруга, который занимался тем, что рылся в недрах холодильника, доставал оттуда различные продукты, бегло осматривал их, после чего отправлял в раскрытый мешок для мусора, который стоял рядом.
Остатки зеленого горошка в маленькой миске. Полбанки кукурузы. Кусочек ветчины и ломтик солонины. Холодное картофельное пюре. Луковый соус.
Мусорный мешок быстро наполнялся.