И все же: почему вы пришли именно ко мне?
Сэр, сказал Бред, просто у вас выражение лица, как у пубертатного победителя библиотечного конкурса произношения слов по буквам, которому в качестве приза вручили десять взрослых книжек, а он на следующий день прибежал за новой партией!
Господи, это-то вы откуда знаете?!
Если бы у меня о вас были другие сведения, вы бы никогда не стали литературным редактором моего праздника на колесах! Кстати, самое время поговорить о финансовых аспектах этого поистине толстовского путешествия!
Не сомневаюсь, что
И это правильно! Прочь все сомнения. Дощечки и столбики нам сделают лесопилки, причем совершенно безвозмездно в качестве рекламы Библиотекарей заманим шикарными кадрами с молотком в руках, где они будут забивать столбики или писать на дощечках текст Бойскаутам тоже работа найдется В общем, расходы нулевые!
Отлично!
Не то слово! Вдоль Кингс-Хайвей мы понаставим ярких магазинчиков, в которых девушки с голубыми волосами станут продавать открытки для рождений, свадеб и похорон. А заодно привечать начинающих литературных критиков тех, кто приедет лично поучаствовать в извержении вулкана
Бинго!
Да это просто какое-то вечное бинго! Университетские ребята будут рвать нас на части!
А им-то зачем?
Это же настоящая Мекка для авторов, которых никто не печатает! У каждого из них в столе по неоконченному роману! Нас просто завалят идеями по поводу пунктуации, персонажей драматических ходов и свежих сюжетных линий!
И каков же план?
Тупо из конца в конец Филадельфия, Сан-Франциско, Лос-Анджелес! Парад старинных автомобилей через предместья Классические машины в арьергарде Губернаторы, встречающие нас с шампанским на границах штатов
Гениально!
О, этот источник неиссякаем, сэр. А если вам нужна конкретика, то расклад примерно такой: двадцать тысяч столбиков и двадцать тысяч табличек для наших хокку-предсказаний. На скоростных трассах будем ставить их через каждые сто метров, на обычных через пятьдесят. Угу Вот этот экземпляр договора вам, этот остается у меня А что насчет наличных?
Возьмите!
Отлично. Пачка генералов Грантов и еще в придачу приятель Линкольна Что ж, в этой чудесной компании я и отправлюсь в малярный цех при складе лесоматериалов. А уже завтра в полдень на федеральной трассе Шестьдесят шесть состоится премьера беспрецедентного литературно-дорожного шоу! И вы лично забьете в землю первый столбик!
Это огромная честь
Так что не опаздывайте!
Это было невероятно он вытянул из меня деньги с той же легкостью, с которой пылесос высасывает пыль из ковра. После чего, весело насвистывая и громыхая щепками для растопки, стремительно удалился.
Эльза смерила меня долгим взглядом.
Как вы могли?! воскликнула она.
Не знаю, что-то нашло. Какое-то безумие, фантомы из детства Я потрогал свое тело, руки и лицо. В какой-то момент я вдруг представил, что мне тринадцать, нет, даже двенадцать, десять и мы несемся по дороге, чуть не срываясь в пропасть, ветер свистит в ушах, мимо нас пролетают щиты B. S., и я выкрикиваю вслух эти дурацкие стишки, и вместе со мной их орет мой младший брат И кажется, так было и будет всегда. А потом вдруг раз и полная пустота! И ни одного придорожного щита, как будто их повыкорчевал какой-то сумасшедший дантист И нечего больше декламировать по дороге из Туляремии в Таос И не на что пустить струю, напившись по дороге шипучки У нас с братом всегда было разделение: я целился в слово «Burma», а он в «Shave»
Фу! сказала Эльза.
Тем не менее Я прислушался к тающему вдали громыханью сумок, груженных живым литературным словом. Просто умираю, как хочу дожить до этого момента шепотом сказал я. Хочу! Хочу эту чертову темную грозовую ночь!
Понятно сказала Эльза.
Как там принято говорить, гора родила мышь? Представить сложно, но примерно так оно и вышло. То, что на старте было подобно ракете из фильма Сесила Б. Демилля[62], в итоге обернулось позорным пшиком сырой петарды, неудачно запущенной в День независимости.
Фу! сказала Эльза.
Тем не менее Я прислушался к тающему вдали громыханью сумок, груженных живым литературным словом. Просто умираю, как хочу дожить до этого момента шепотом сказал я. Хочу! Хочу эту чертову темную грозовую ночь!
Понятно сказала Эльза.
Как там принято говорить, гора родила мышь? Представить сложно, но примерно так оно и вышло. То, что на старте было подобно ракете из фильма Сесила Б. Демилля[62], в итоге обернулось позорным пшиком сырой петарды, неудачно запущенной в День независимости.
Да, мы запустили беспрецедентный литературно-дорожный проект Бреда, получивший название «По дороге кто куда». Как и предполагалось, я забил первый столбик, ознаменовавший начало самого длинного романа со времен Аппоматокса[63]. Интрига была строго соблюдена. Следующие главы ожидались на дорогах, ведущих в Кансил-Блаффс и Хила-Бенд. Повествование было прервано прямо на точке кипения. Вернее, на палочке с точкой, коей является восклицательный знак
Первое время ноль эмоций. А потом вдруг целый взрыв!
Толпы путешественников, как цунами, хлынули по дорогам Америки вдогонку за романом Бреда, декламируя фразы и разыгрывая сцены, едва за нашей командой успевала осесть пыль. Каждый день появлялись все новые и новые щитки, неся одним персонажам лютую погибель, а другим небывалые успехи
У Бреда даже брал интервью один критик из «Chicago Times», правда, впоследствии оно пало жертвой кровожадного редактора, который оказался исследователем творчества Йейтса[64] и Поупа[65]. Но, как бы там ни было, главное свершилось: трасса Шестьдесят шесть обрела свою былую славу. Продажи авиабилетов резко упали: люди массово пересели с самолетов на автобусы. Автозаправочные станции вырастали как грибы после дождя. Мотели не успевали повышать цены. Нескончаемый поток домиков на колесах, набитых потенциальными покупателями поздравительных открыток, послушно змеился из Омахи в Угалугу Появились даже CliffNotes[66] с кратким содержанием этого безостановочного придорожного повествования, ведущего вон от того столба и до воскресенья
И вдруг катастрофа! Примерно на полпути между перевалом Доннера и Долиной смерти живительный литературный источник внезапно иссяк
Волшебные струи мгновенно превратились в едкую щелочную пыль.
По всей земле, как обглоданные кости, белели никому не нужные дощечки с существительными, глаголами и прилагательными.
Я уже подумывал о том, чтобы купить билет на самолет или срочно угнать какой-нибудь грузовик, как тут дверь моего кабинета со стуком распахнулась. На пороге стоял Бред, вернее, то, что от него осталось. Бледный, с трагически сцепленными зубами и с двумя огромными сумками, оттягивающими ему руки чуть ли не до самого пола.
Бред! воскликнул я.
Вот именно, сказал он, Бред По-другому не скажешь.
Заходите скорее! Что случилось?
Вы уже сказали все сами.
Это ваш роман? спросил я, указывая на сумки.
Скорее, его останки, слабеющим голосом сказал он и высыпал содержимое сумок на пол.
Это были опилки! Килограммов пятнадцать мелких древесных опилок.
Ничего не получилось, вздохнул он.
Что, вас покинуло вдохновение? Затор в мозгах?
Вы угадали затор! сказал он. Но не в мозгах, а на дороге
Он перевернул над моим столом одну из сумок, чтобы вытряхнуть остатки со дна. На некоторых плохо перемолотых кусочках можно было прочесть отдельные буквы, а на одной даже целый предлог «над»
Затор? На дороге? тихо переспросил я, машинально отряхивая древесную пыль с подлокотника кресла.
Мне и в голову не могло прийти, что кому-то могут не понравиться яркие всполохи моих мыслей, расцветающие прямо на обочине патетическим шепотом сказал Бред. Из-за этой вкусовщины мне приходилось пропускать целые участки с фермами, а кое-где и целые графства! Местные шерифы тоже не отличались тягой к чтению и требовали немедленно убрать щиты. А еще всякие женские общественные организации, которые вопили, что мой опус ipso facto[67] является чудовищным преступлением Что это якобы «секс к чаю» и «сплошные булочки да батоны». Ладно бы просто говорили! Эти доморощенные цензоры вероломно выдергивали мои столбики целыми пачками Но даже это не самое страшное. Появились плагиаторы, которые просто воровали мой роман по кускам!
Плагиаторы?!
Они крали все: идеи, замысел, фрагменты текста! В Талсе однажды ночью тиснули сразу километров восемь, а на следующий день это все загадочным образом всплыло в Талахасси, к радости местных аллигаторов! В результате шериф города Талахасси, который украл этот кусок, стал супезвездой! Он попал в шоу Опры! И как я теперь докажу, что он украл это у меня? Я попытался отбить похищенное, но поборники книжной нравственности прострелили мне покрышки! Тогда я сказал им, чтобы они засунули себе эти дощечки в в общем, сами знаете!
Голос его сорвался.
А еще этот разбой на большой дороге. Это откровенное убийство шепотом сказал он.
Убийство?! воскликнул я.
Да! Этот чертов Интернет, который убивает буквально все на своем пути! Как бы быстро я ни взращивал свое детище, урожай все равно доставался ему Они все время опережали меня: бежали впереди, как Страус-бегун, а мне, жалкому Койоту[68], оставалось только тащиться следом сквозь электронный смог! Они же на посту днем и ночью, и им достаточно одного выстрела, чтобы попасть сразу в миллионы экранов. Это как Каспаров, играющий в шахматы с Big Blue[69]. «Компьютер победил чемпиона мира по шахматам!» вопили на всех углах. И что тут удивительного, если эта их IBM-машина была набита десятками мозгов высочайшего IQ-уровня! Целое осиное гнездо гениев против одного несчастного русского! Со мной получилась примерно та же фигня. Жалкий Хемингуэй-недоучка вышел один против Всемирной паутины. Пришлось срочно собирать манатки и сваливать Такая вот история. Он развел руками. Не знаю, может, отыщется смельчак, который допишет финал прикончит всех плохих и с почестями похоронит хороших Лично я пас. Мне больше сказать нечего.
Надеюсь, вы сможете найти себе новую работу, сказал я.
Ага, заместителем плотника на лесопилке. Иисусу бы точно понравилось Но долг я вам в любом случае верну буду высылать чеки каждый месяц
А что прикажете делать вот с этим? спросил я, почувствовав, что вот-вот начну чихать от древесной пыли.
Набейте подушку. Или откройте муравьиную ферму.
Да-а Это был самый длинный, самый захватывающий, самый прекрасный и самый ужасающий роман в истории! сказал я.
Жаль, что мы так и не узнаем, чем он закончился