Я записала все сведения и указания по поводу маршрута и стала одеваться.
До места добралась около полуночи. У дома стояли две полицейские машины. Я показала удостоверение, и меня пропустили. Эмили сидела на кровати рядом с полицейским и рассеянно листала какую-то книжку.
С ней был кто-нибудь? спросила я.
Она говорит, кто-то держал ее за руку, но когда мы приехали, никого, кроме девочки, не встретили.
Она уже знает?..
Мы ей толком ничего не объясняли. Полицейский вздохнул. Может, позвать священника?
Я покачала головой.
Не нужно.
Я приблизилась к девочке и улыбнулась ей. Она взяла на руки лежавшего рядом игрушечного мишку. Полицейский вышел из комнаты, а я присела на кровать.
Привет, Эмили. Меня зовут Патриция.
Я покачала головой.
Не нужно.
Я приблизилась к девочке и улыбнулась ей. Она взяла на руки лежавшего рядом игрушечного мишку. Полицейский вышел из комнаты, а я присела на кровать.
Привет, Эмили. Меня зовут Патриция.
Вы мамина подруга?
Нет, я социальный работник. Помогаю детишкам и их родителям.
И вы поможете нам с мамой? Она крепко обняла мишку в ожидании моего ответа.
Сердце у меня разрывалось, но я обязана была сказать девочке правду.
Эмили, твоя мама попала в аварию.
Малышка безучастно посмотрела на меня.
Она получила тяжелые травмы и умерла. Скорая даже не успела довезти ее до больницы.
Эмили уставилась в пол.
Понимаешь?
Девочка кивнула. Она явно не осознавала происходящего.
Со мной будет что-то плохое?
Нет, что ты. Все будет хорошо. Мы для того и приехали, чтобы тебе помочь. Твоя мама успела сказать полицейскому, что ты здесь. Она просила позаботиться о тебе.
Эмили отрешенно смотрела на меня.
Твоей маме помогал полицейский. Она в первую очередь подумала о тебе. Объяснила ему, где ты находишься.
Эмили уткнулась лбом в мишку и стала покачиваться из стороны в сторону. Потом потянулась ко мне. Я посадила ее к себе на колени. Не выпуская игрушку, девочка прильнула к моей груди и обхватила меня за шею. Она не плакала, просто молча прижималась ко мне. Я стала укачивать ее, поглаживая по спинке. Диплом психолога, полученный мною семь лет назад, ничем не помогал в таких ситуациях.
А когда мама вернется? спросила наконец девочка.
У меня сжалось сердце. Я посмотрела ей в глаза.
Она больше не вернется, солнышко.
Эмили замерла, положив голову мне на плечо. От таких слов всегда перехватывает дыхание и сковывает оцепенение. И неважно, сколько тебе лет. Я понимала: подобное очень трудно осознать.
Можно я останусь тут?
Я должна отвезти тебя в другое место, где тебе окажут помощь.
Но мне не нужно помогать! Эмили подняла часы, лежащие рядом с кроватью. Когда стрелочки встанут вот так, я буду выключать мультик и ложиться спать. Буду делать все, как сказала мама.
Именно в тот момент я поняла, что с Эмили никого не было. Почему мама оставила ее одну, выяснилось позже, но уже тогда я видела, что она любила свою дочь.
Я взяла девочку за руку.
Знаю, ты уже совсем большая и очень храбрая, но все-таки лучше поехать туда, где тебя накормят и уложат спать и не надо будет смотреть на часы.
Эмили взяла на руки игрушечного крольчонка.
Можно мне пойти к миссис Грете?
Полицейский сказал, ее сейчас нет дома, но утром мы с ней обязательно свяжемся.
Девочка не понимала, что происходит.
Я возьму с собой игрушки?
Я подняла мишку и протянула ей.
Конечно. А я соберу твою одежду. Хорошо?
Вы поедете со мной?
Я тебя туда отвезу.
Эмили покачала головой: я не ответила на ее вопрос.
Но вы поедете со мной?
Я погладила девочку по руке.
Я не смогу с тобой остаться, но обязательно сделаю так, чтобы у тебя было все, что нужно.
Эмили молчала. Я уложила ее вещи. Их было совсем немного. На комоде я заметила небольшой каталог, раскрытый на странице с фотографией девочки в летящем розовато-сиреневом платье, похожем на наряд принцессы. Словно наяву я увидела, как Эмили находит нужную страницу и ставит каталог на комод, так, чтобы мама обратила на него внимание. Девочка была уверена: мама увидит его и обязательно купит ей платье на день рождения или поможет написать Санта-Клаусу письмо с просьбой о таком подарке. Я сунула каталог к себе в сумку и протянула руку Эмили. Однако девочке хотелось, чтобы я понесла ее на руках. Я подняла ее, а один из полицейских помог мне с чемоданом.
Малышка обвела взглядом комнату.
Я сюда еще вернусь? спросила она.
Все ее воспоминания о матери были связаны с этим домом, и я чувствовала, что должна дать ей возможность с ним попрощаться.
Я кивнула.
Обязательно. Я тебя привезу.
Открыв дверцу машины, я посадила Эмили и пристегнула ее ремнем безопасности. Девочка выглядела потерянной. Поблагодарив полицейских и пообещав им оставаться на связи, я поехала к дому Делфи.
Следующим утром я проснулась, выпустила Лапу погулять и, просмотрев свои записи, набрала номер матери Трейси, но ее телефон был отключен. Тогда я позвонила ее отцу. Он не сразу взял трубку. Полиция уже рассказала ему о смерти дочери, но он не мог приехать на похороны слег с васкулитом. Я спросила, видел ли он когда-нибудь свою внучку, Эмили. Он ответил, что видел очень давно, когда та родилась. Продиктовал новый номер телефона бывшей жены. Не теряя надежды, я позвонила ей. Она уже знала о смерти Трейси и собирала сумку для похорон. Я выразила соболезнования.
Мне пришлось отпроситься с работы, посетовала мама Трейси, тяжело дыша: слишком быстро бежала к телефону. А начальство не любит, когда отпрашиваются в последний момент.
Я была потрясена: она совсем не думала ни о дочери, ни о внучке!
Эмили поместили в приемную семью, сообщила я.
Меня за такое могут уволить, продолжала она. Надеюсь, не уволят, но могут.
Вы хотите повидаться с внучкой?
Женщина шумно выдохнула в трубку. Я мысленно представила, как она возмущенно отмахивается от меня.
Если будет время. А его, может, и не будет! Хватит только на то, чтобы по-быстрому съездить туда-сюда. Меня надолго с работы не отпустят.
Вы знаете отца Эмили? перебила я.
Если б знала, он бы сейчас не разгуливал где попало и не плодил детей от разных девчонок.
На этом и наш разговор завершился. Я позвонила брату Трейси. Он посочувствовал племяннице, но сразу дал понять, что не сможет взять ее к себе. Объяснил, что работает на складе в ночную смену, а семьи у него нет. Я положила трубку и вычеркнула всех троих. Ненавижу эту составляющую своей работы видеть, что близкие ребенка ему вовсе никакие не близкие и не могут, а то и не желают заботиться о нем. Кажется, единственной, кто переживал за Эмили и Трейси, была Грета Ларсон. Я набрала ее номер. Ответил пожилой мужчина. Сомневаться не приходилось: он плохо слышит. Когда мне в третий раз пришлось просить Грету к телефону, мое терпение почти иссякло. Наконец он передал ей трубку.
Огромное спасибо, что позвонили. Голос Греты дрожал. Я так волновалась. Никто из соседей не знает, что с Эмили.
Я заверила миссис Ларсон, что девочку поместили в хорошую приемную семью, и спросила:
Вы что-нибудь знаете о семье ее матери?
Родители разведены. Отец болеет, а мать у нее какая-то странная. Трейси довольно часто общалась с братом, особенно в первый год после рождения Эмили, но я ни разу его не видела. Он живет в паре часов езды отсюда.
А об отце Эмили вам что-нибудь известно?
Честно говоря, я думаю, даже самой Трейси о нем мало что известно. Они были подростками, когда она забеременела. Скорее всего, он закончил колледж, нашел работу. Возможно, женился и завел детей. Кто знает? Уверена, судьба Эмили ему безразлична. Трейси не стала писать его имя в свидетельстве о рождении. Не знаю, почему. Мог бы, по крайней мере, алименты платить. Государство бы заставило. Но, видимо, Трейси не хотела сражаться с ним за выплаты. Бедняжка. Голос Греты сорвался, и она кашлянула, прочищая горло. Трейси была слишком юной, чтобы растить ребенка. Ей вечно не хватало денег, но она была хорошим человеком. И дочурка ее чудесная девочка.
Грета замолчала. За эти несколько лет она стала Трейси ближе, чем родная мать.
Вы вчера оставались с Эмили? уточнила я.
Нет, мы с мужем отмечали годовщину свадьбы. Что-то подсказывало мне, что Трейси не сможет найти никого, кто посидел бы с девочкой. Но она уверяла меня, что все будет в порядке. Зачем же я ее оставила
Вы думаете, вчера вечером Эмили была одна?
Думаю, да. Даже представить страшно, как малышка испугалась, когда в доме появилась полиция.
Я поняла: Грету бесполезно расспрашивать. Она ничего не знает. Но кто же держал Эмили за руку? Этот вопрос не давал мне покоя. Может, кто-нибудь из соседей, знавший, что Трейси нет дома? Что, если у него имелись какие-то неблаговидные намерения? Отогнав от себя эту мысль, я пообещала Грете связаться с ней позже и повесила трубку.
Грета и Хэл понимали: хозяин дома, где жила Трейси, постарается как можно быстрее сдать его. Им не хотелось, чтобы в вещах Эмили и ее мамы рылись чужие. Поэтому они поехали туда, загрузив в машину побольше пустых коробок. Хэл вытаскивал продукты из холодильника, а Грета укладывала альбомы с фотографиями, семейные видео, одежду Трейси, которая в будущем могла пригодиться Эмили, малочисленные недорогие украшения и все игрушки. Когда Грета доставала из шкафа простыни и полотенца, на пол вывалилась небольшая коробочка. Открыв ее, Грета обнаружила маленький серебряный крестик с розовыми камушками. На обратной стороне была надпись: «Эмили с любовью от мамы». Внизу выгравировано: «Рождество», и указан год. «Она была хорошей матерью», прошептала Грета. Убедившись, что все вещи, которые могли когда-нибудь понадобиться Эмили, собраны, супруги подошли к выходу и остановились. Грета окинула взглядом гостиную и кухню, где бывала так часто за последние четыре года, и вытерла слезы. Хэл достал из кармана платок и высморкался. Оба переживали, что ничем больше не могут помочь Эмили, не понимая, что сделали самое главное подарили тем, кого любят, свое время и заботу.
Десять дней спустя я работала в офисе, когда позвонила Грета. Хозяин дома просил забрать оставшиеся вещи Трейси, чтобы можно было сделать в нем ремонт и снова сдать. Я помнила о своем обещании привезти туда Эмили, чтобы она попрощалась с прошлым, и поехала за девочкой к Делфи.
Когда мы заходили в дом, я взяла Эмили за руку. Стены казались голыми. В кухне и комнатах валялись коробки. Воздух был спертым, пахло моющими средствами.
Где все вещи? спросила девочка.
Грета и Хэл их упаковали. Они собрали для тебя несколько коробок. Оглядись, может, тебе еще что-то понадобится.