Мои слова выталкивает резкий от возмущения выдох:
Ни хрена.
Ее брови приподнимаются:
Ты имеешь в виду, что привык, когда полуголые друзья танцуют у тебя на коленях?
Думаю, тебе недостает одного предмета одежды, чтобы называться «полуголой», поддразниваю ее я. И, пожалуй, тебя уже нельзя назвать просто другом.
Она пристально смотрит на меня, покусывая свою губу.
Это не неловко, потому что это ты, Сладкая Лола. И полуголой ты выглядишь изумительно.
Тишина затягивается, когда она просто не сводит с меня глаз, от чего я не могу пошевелиться.
Но эта пауза не статична. В выражении ее лица есть очевидное изменение от игривости к искренности, и наблюдать это словно одну за другой разорвать вибрирующие нити, стягивающие мои ребра.
У тебя стоит? Она опускается ниже и потирается об меня всего раз.
Ох, твою мать!
У меня перехватывает дыхание, когда сердце подпрыгивает в горло. Она знает, что это так; мой твердый член прижался к ней.
А ты мокрая? интересуюсь я.
Я знаю, что она мокрая. Когда она снова наклоняется вперед, я чувствую это легкое скольжение по мне.
Она смеется, и ее внимание переключается с моих глаз обратно на губы. Она так близко, и это сейчас не мимолетный взгляд; он намеренный, длящийся целый век и скользящий по моему носу, щекам, после чего остановившийся на губах. Если она посмотрит чуть ниже, не сомневаюсь, она увидит замерший пульс у меня на шее.
Ты сейчас думаешь о том, чтобы меня поцеловать? спрашивает она.
Мой взгляд падает на ее губы. И я облизываюсь:
А ты сейчас думаешь о том, чтобы я тебя поцеловал?
Ты ответишь хоть на какой-нибудь мой вопрос?
Да, но только на этот.
Этот ее смех мой любимый: легкий теплый выдох. Наверное, она даже не знает, что издает этот звук. А потом время останавливается: наклонившись и после легкого колебания задержав дыхание, Лола прижимается своими пухлыми губами к моим.
Они теплые, мягкие и немного влажные. Это самый сладкий первый поцелуй в моей жизни. Лола дарит мне несколько первых изумительных и еле ощутимых прикосновений, прежде чем приоткрыть рот и осторожно захватить мою нижнюю губу своими.
Когда она посасывает и мягко покусывает, то издает еле слышный низкий звук, от которого я чувствую, что сокрушен.
Когда кончик ее языка задевает мой, мое сердце, похоже, собирается выскочить за пределы грудой клетки.
Господи, я окончательно и бесповоротно сражен наповал.
Мне с трудом удается держать свои руки под бедрами, когда она отстраняется и облизывает губы.
Я поцеловала тебя, шепчет она.
Мой голос срывается, когда я отвечаю:
Думал, мы не собирались этого делать.
Слегка пожав плечами, она шепотом продолжает:
А я думаю, что собираюсь сделать это снова.
Сердце колотится так сильно, что я еле умудряюсь выдавить:
Хорошо.
Когда она снова наклоняется, я со стоном высвобождаю руки и, отчаянно желая почувствовать ее вкус, тянусь к ней и встречаю ее на полпути, обхватывая ее лицо. Это словно взрыв ощущение нашего соприкосновения в этом месте. Я, как голодный, жадно вбираю в себя каждый поцелуй, и все тело наливается ее сладостью, похотью и несдержанностью. Хочу поглотить Лолу целиком, но эти первые несколько поцелуев удивительно нежные. Ни к чему не ведущие: поцелуи ради поцелуев. Потому что все сумасшедшее возбуждение спряталось в наших мышцах в моих напряженных мышцах бедер под ней и в моих руках, еле касающихся ее лица, в ее смявших мою футболку кулаках и подрагивающих ногах. Это словно секс как она целует меня, скользя своим языком по моему, но при этом медленнее и бесконечно более невинно.
Не могу поверить, что ты это делаешь, бормочу я в ее рот. Я так давно этого хотел.
Мои слова заставляют ее напрячься, и она отстраняется, медленно моргая:
Теперь все испортится?
Я осторожно убираю руки от ее лица и опускаю их по обе стороны от своих бедер:
Все может только улучшиться. Ну а мы можем делать все, что ты захочешь»
Я тянусь к ней, чтобы поцеловать ее снова, и повторяю: «Все, что захочешь. Мы можем включить фильм и отдохнуть. Можем остаться здесь и целоваться. Или просто еще поиграть в карты.
Тиканье часов в холле раздалось не меньше сотни раз, прежде чем Лола заговорила:
Я не хочу оставаться здесь и играть в карты.
Мне стало нечем дышать.
Хорошо, соглашаюсь я.
Или смотреть фильм.
Я киваю, давясь собственным дыханием:
Все что захочешь, лапочка.
И мне будет мало только поцелуев. Она поднимается и тянет меня за собой. Мы стоим так близко, что мое дыхание играет с ее волосами, когда она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами.
Лола рукой скользит по внешней стороне моей ладони и, переплетя наши пальцы, разворачивается и ведет нас по коридору.
Глава 9
Лола
В комнате Оливера я была всего раз, когда он что-то чинил в гараже и попросил меня принести его телефон. Но тогда у меня особо не было времени осмотреться, как все устроено в его секретном месте. И еще казалось неуместным находиться в его неприкосновенном пространстве: схватив телефон, я быстро ушла. Я тогда не позволяла себе проанализировать свои чувства, ведь мы были просто друзьями. И находиться в его комнате, где он бывает голым или спит, не имело слишком большого значения. Просто ощущалось подчеркнуто личной территорией, куда обычно те Лола + Оливер не заходили.
Но сейчас после идеальных поцелуев, после ощущения его твердости под собой и понимания, для чего мы пришли сюда, мое сердцебиение начало отдаваться в ушах.
Это происходит на самом деле. Я не сплю.
Оливер держит меня за руку, и воспоминание о его губах вызывает покалывание на моих. Его кровать в полуметре от места, где мы стоим. Она напротив двери, рядом с окном, откуда видно океан. Окно открыто, и ароматы соленого океанского воздуха смешиваются с чистым сосновым запахом постельного белья.
Я снова веду его за собой, дрожащей рукой стягиваю покрывало и осторожно откидываю его в сторону. Хлопок его простыней холодит мою спину и делает кожу еще более чувствительной. Оливер наблюдает, как я ложусь, и ждет всего мгновение, после чего медленно крадется и останавливается у меня между ног. Выражение его лица полно удивления, когда он смотрит на меня, и это наполняет меня головокружительным всплеском энергии. Он жаждет происходящего так же сильно, как и я. Знаю это, потому что он сам мне сказал, но вплоть до этого вечера я до конца не верила.
От тепла моего тела и бешеного возбуждения прохлада простыней исчезла в считаные секунды. Я чувствую, как вниз по шее и груди течет тонкая струйка пота. Соски ощущаются набухшими и гиперчувствительными, а жар его кожи, когда я потираюсь о него, вызывает у меня легкий вздох.
Лола, мое имя нетерпеливым шепотом срывается с его губ, и, протянув руку, я снимаю его очки. Он забирает их у меня и с такой осторожностью кладет на тумбочку, что от его продуманных движений кажется, будто он под водой.
Так лучше, когда он поворачивается ко мне, говорю я.
Пока мои глаза привыкают к темноте комнаты, я провожу кончиками пальцев по его лицу, по резкой линии челюсти. Он сочетание острых углов и плавных линий. На щеках гладко, а на подбородке колюче. Приподнявшись навстречу, я прижимаюсь своей обнаженной грудью к его, и Оливер, издав прерывистый стон, скользит рукой по моему боку, бедру и колену и закидывает мою ногу себе на бедро. Скрытый джинсовой тканью, его твердый член прижимается ко мне, и я чувствую его очертания, когда мы то приближаемся друг к другу, то отодвигаемся, покачиваясь вперед-назад.
Ты уверена? шепотом спрашивает он.
Уверена.
На панно изображены двое, соединенные пламенем.
От жгучей необходимости выпустить на волю дикого зверя из своей груди мои вдохи становятся резкими и прерывистыми. За исключением трусиков я полностью обнажена и наслаждаюсь царапаньем джинсовой ткани по мягкой коже моих бедер, но я хочу чувствовать его без них. Хочу ощущать тепло кожи и щекотание его волосков. Пока его рот спускается по моей шее к ключицам и набухшей груди, я веду пальцами между нашими телами, расстегиваю его джинсы и, насколько могу, стаскиваю их. Рокочущий стон в его груди сначала ощущается, а уже потом становится слышен. Он подается бедрами вперед, заставляя меня резко охнуть, когда прижимается теперь уже в одних только боксерах прямо к моему клитору.
От жгучей необходимости выпустить на волю дикого зверя из своей груди мои вдохи становятся резкими и прерывистыми. За исключением трусиков я полностью обнажена и наслаждаюсь царапаньем джинсовой ткани по мягкой коже моих бедер, но я хочу чувствовать его без них. Хочу ощущать тепло кожи и щекотание его волосков. Пока его рот спускается по моей шее к ключицам и набухшей груди, я веду пальцами между нашими телами, расстегиваю его джинсы и, насколько могу, стаскиваю их. Рокочущий стон в его груди сначала ощущается, а уже потом становится слышен. Он подается бедрами вперед, заставляя меня резко охнуть, когда прижимается теперь уже в одних только боксерах прямо к моему клитору.
Оливер наклоняется, чтобы провести губами и зубами по моей шее обжигающую дорожку:
Охренеть можно, Лола
Он перебивает сам себя, когда его рот встречается с моим, уже приоткрытым и ищущим его, и в ту же секунду, когда я пробую вкус его губ, я понимаю: нам мало этого неторопливого изучения друг друга. Его губы мягкие и сильные, и они скользят по моим так нетерпеливо, так небрежно и хаотично с укусами и нарастающим голодом.
Это желание, подстрекаемое адреналином, бьет меня, словно хлыстом. Я хватаю его за затылок, поторапливая целовать меня жестче и наконец коснуться меня. Звук, что я издаю, когда он проводит большим пальцем по моему соску, эхо почти одной сплошной боли. Она стягивает нервы в тугой узел и сталкивает в пламя. А он делает так снова и снова, плотно прижимая и вырисовывая маленькие круги. Мое сердце стремительно бьется у него под рукой, когда он крепко удерживает меня для своего рта и наклоняется ради влажного посасывания и острых укусов пока его бедра продолжают прижиматься к моему клитору. А я, царапая, хватаюсь за его плечи, желая, чтобы он вжал меня в матрас, раздвинул мне ноги и толкнулся внутрь.
Я провожу пальцами вниз по его животу, ощущая одновременно безумную жажду и страх.
Да. Дотронься до меня, просит он в мой приоткрытый рот.
Я ныряю ему в белье и ахаю от жара. Его член нетерпеливо пульсирует в моей руке и по ощущениям в точности такой, как я себе и представляла: шелковистая кожа вокруг раскаленного железа. Лицо Оливера преображается от облегчения, когда я поглаживаю его, мягко тяну крайнюю плоть вверх-вниз и захожу ею на головку, а он начинает двигаться вперед-назад в моей руке, жадными губами ища мои.